– Но ты ведь не пойдешь на подобный… на такой общественный скандал… в церкви! – Чарльз был вне себя от изумления и негодования.
– А почему бы и нет? – беспечно ответила Вита. – Я могу делать все, что мне вздумается!
– Но ты ведь этого не сделаешь, – осторожно попытался увещевать ее Чарльз. – Ты слишком хорошая, Вита, слишком замечательная во всех отношениях; ты ведь не хочешь, чтобы о тебе говорили гадости в связи с подобным скандалом. Это было бы жестоко и по отношению к твоим родителям.
Он помолчал, подыскивая новые аргументы, затем заговорил, слегка понизив голос:
– Ты ведь знаешь, все, чего я желаю, – это чтобы ты была счастлива. Я, не задумываясь, отдал бы жизнь, если бы знал, что этим могу тебе помочь. Но здесь я бессилен.
Вита нежно улыбнулась ему.
– Ты так добр, Чарльз, и ты ведь знаешь, как я полагаюсь на тебя и как доверяю. Ты должен мне помочь… Я не могу… выйти замуж, даже если мне придется пойти против воли отца.
– Но как я могу помочь тебе? – в отчаянии произнес Чарльз.
Вита ничего не отвечала, и через мгновение Чарльз вновь заговорил:
– Я, конечно, не могу поверить в то, что ты решилась бы бежать со мной. Но если ты все же согласишься на это, нет необходимости говорить тебе, что я стал бы самым счастливым человеком на свете.
– Ах, мой дорогой Чарльз! – ласково сказала Вита. – Не думаю, что из этого может получиться что-нибудь хорошее. Они мгновенно поймают нас, и единственным результатом будет то, что мой отец выгонит твоего, и мы больше никогда не сможем увидеться. Нет. Это не выход.
– Но как еще я могу тебе помочь? – безнадежным тоном спросил Чарльз.
– Ты и так мне помогаешь тем, что поддерживаешь меня. Для меня большое облегчение знать, что ты на моей стороне. Ты ведь и сам хорошо знаешь, что любой другой сказал бы: «Твоему отцу виднее», или «Ты должна делать так, как велит отец», или «Как может девушка в восемнадцать лет знать, что она на самом деле хочет?»
– Но ты-то ведь знаешь, чего хочешь, – тихо ответил Чарльз.
– Разумеется, знаю, – фыркнула Вита. – И чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что я ни за что не выйду замуж за лорда Бэнтама, даже если бы он вдруг стал единственным мужчиной на свете.
Она помолчала немного, затем спросила:
– Ты смотрел когда-нибудь на его руки, Чарльз? У него короткие, толстые пальцы. Я не вынесу, если он когда-нибудь… прикоснется ко мне!
– Нет, Вита, не говори этого! – взмолился Чарльз.
В его голосе прозвучала неподдельная боль, и он бессознательным движением сжал бока лошади, посылая ее вперед. Она вырвалась так далеко, что прошло несколько минут, прежде чем Вита смогла нагнать своего друга.
– Я причинила тебе боль, Чарльз? Сделала тебя несчастным? – спросила она грустно.
– Ты уже давно сделала меня несчастным, – отвечал он, не глядя на девушку. – Это все равно, что смотреть на небо и видеть звезды, такие прекрасные, такие желанные, что ты понимаешь, насколько пуста твоя жизнь, раз ты не сможешь владеть ими, и к тому же точно знаешь, что они для тебя совершенно недостижимы.
– Ах, Чарльз, ты настоящий поэт! – воскликнула Вита.
Она внимательно посмотрела на него своими огромными глазами, затем добавила:
– Если бы я любила тебя, я бы обязательно убежала с тобой. Мы могли бы уехать куда-нибудь далеко – так, чтобы нас никто не смог найти. На какой-нибудь далекий остров, где могли бы быть счастливы просто потому, что были бы всегда вместе.
– Но ты не любишь меня! – резко сказал Чарльз.
– Я люблю разговаривать с тобой, мне нравится, когда ты рядом. Но этого слишком мало, правда?
– Нет, – с горечью ответил молодой человек, – для тебя этого недостаточно, и я думаю, что этого было бы недостаточно также и для меня.
– А на что похожа любовь, Чарльз? – спросила Вита.
Он издал короткий горький смешок, затем ответил:
– Ты действительно хочешь, чтобы я тебе рассказал об этом?
– Я спрашиваю тебя об этом как своего друга.
– Но я не могу разговаривать с тобой об этом, как друг, – с неожиданной страстью отвечал он. – Для мужчины, который любит тебя, это похоже на смертельную агонию и блаженный экстаз. Это боль, которая пронизывает все тело и мозг, почти невыносимая временами. Затем внезапно тебя охватывает такой восторг, что ты чувствуешь себя на седьмом небе от счастья и понимаешь, что, в конце концов, вся эта боль и мука того стоит.
В голосе Чарльза Вите послышалось едва сдерживаемое рыдание, и когда он замолчал, она нежно сказала:
– Спасибо тебе, Чарльз. Это то, что я обязательно должна испытать…
– Мне нестерпима мысль, что ты будешь когда-нибудь испытывать подобные чувства по отношению к другому мужчине, – грустно сказал Чарльз. – Но в то же время я бы не вынес, если бы тебе вместо этого пришлось довольствоваться жалкой подделкой. Ты достойна самого лучшего, Вита!
– Это именно то, что я и сама чувствую. Знаешь, Чарльз, жизнь должна быть интересным приключением, волнующим, восхитительным приключением, если только ты не позволишь заточить себя в позолоченную клетку и закрыть засов из бриллиантов, который навсегда заставит отказаться от мечты!
– Ты должна быть очень осторожна в своих словах и поступках, – предостерег ее Чарльз. – Сейчас важно выиграть время.
– Почему? – удивилась Вита.
– Потому что, как только ты выйдешь замуж, будет слишком поздно. Советую тебе согласиться на помолвку, но только надо поставить условие, чтобы до свадьбы было как можно больше времени, хотя, как мне кажется, это будет непросто – лорд Бэнтам не захочет долго ждать.
– Почему ты так в этом уверен?
– Да потому, что любой мужчина, который хочет тебя заполучить, будет бояться потерять такое сокровище, – с пылкостью принялся объяснять Чарльз, и в его сверкающих глазах ясно отражались обуревавшие его чувства. – Он должен быть слепым, глухим и круглым болваном, чтобы не понимать, что любой мужчина, которого ты встречаешь, немедленно влюбляется в тебя и ты вполне можешь предпочесть ему кого-нибудь другого.
– Я бы и предпочла ему кого угодно, – не преминула вставить Вита.
– Полагаю, он слишком высокого о себе мнения и упоен собственной значимостью, чтобы понимать это в настоящий момент, – заметил Чарльз. – И тем не менее он может заявить, что это дело срочное, не терпящее отлагательства, и твой отец вынужден будет с ним согласиться.
– Ты хочешь сказать, что папа может заподозрить, будто я могу сбежать, если поймет, насколько мне противен этот брак?
– Не наделай ошибок, Вита, – серьезно сказал Чарльз. – Генерал очень умный и проницательный человек. Мой отец относится к нему с огромным уважением. Он часто рассказывал мне о том, каким хорошим командующим он был и как были преданы ему люди, готовые следовать за ним, куда он только прикажет.
