— А там и правда что-то горит, — констатировал Вадим, разглядывая поднимающийся все выше столб дыма.
— Ты бы помог своему Сигурду, а то, смотри, парнишка как отбивается.
Вадим уже и сам видел, что белокурый схватил весло и размахивает им, стараясь отогнать реконструктора от лодки.
— Что же он так взбеленился? — задумчиво произнес Вадим, наблюдая игру Андрея-Сигурда с белокурым. — И вообще, что он болтал?
Через секунду реконструктору удалось увернуться от очередного взмаха и, ловко поднырнув под весло, повалить белокурого на прибрежный песок. Упав, парень продолжал отбиваться от навалившегося на него Андрея. Вадим уже хотел было поспешить на помощь, когда Павел схватил его за рукав.
— Слушай, а ведь кажись, не по-нашему он говорил, вроде по-фински.
— Это только сейчас до тебя дошло? — спросил Вадим, не отрывая взгляда от барахтающихся в песке борцов.
— Ну, я не уверен, — пожал плечами Павел, — но очень похоже, какие-то юкси, йёкки, беня…
— Ладно, — махнул рукой Вадим, — пойдем, разберемся.
Втроем они быстро скрутили парня и, поставив на ноги, хорошенько встряхнули. Андрей и Вадим держали его за руки.
— Вот наш друг, — сказал Вадим, — различил в речи этого полоумного финские слова.
— А что, у нас на «фесте» финны были? — спросил реконструктор.
— Господин Сигурд, или как вас там, — официально начал Павел, — может, это и не финн, а карел или эстонец какой-нибудь…
— А вы не умничайте, Павел Николаевич, — подражая его тону, ответил Сигурд. — Ты что, финский знаешь?
— Не очень, вернее, совсем не знаю, так, несколько слов от бабушки, она у меня из вепсов.
— Бепся!
— О! Гляди, Кукша заговорил, — удивился Павел.
— Что еще за бепся? — озадаченно спросил реконструктор.
— Пухутеко суоми? — применив свои знания вепсского, изрек Павел.
— Шпрехен зи дойч? — решил отличиться Вадим.
Паренек непонимающе посмотрел на всех троих по очереди и ответил:
— Пухун бепся?
— Ну, точно, карел! — подвел итог Павел.
Все трое переглянулись.
— Вот и налаживай контакт, — предложил Вадим, — спроси у него, чего он побежал?
— Тебе надо, ты и спрашивай, я же сказал, что не знаю финского.
— Так чего выделываешься, — обиделся за всех реконструктор.
— Я же говорю, только пару слов и знаю!
Белокурый спросил еще раз.
— Пухун бепся? — и добавил еще что-то совсем не понятное.
— Может, все же отпустим парня? — предложил Павел.
Почувствовав слабину рук, белокурый попытался дернуться, но не тут-то было — хватка усилилась.
— Ага, отпусти его, опять веслом махать начнет, — резонно заметил Андрей.
Парень резко вскинул голову, посмотрел на шею реконструктора и смачно плюнул ему в лицо.
— Нет, ну ты посмотри, какая сволота, — шарахнулся от него Андрей, утирая лицо.
Получив свободу правой руки, белокурый попытался дотянуться и ударить реконструктора — не прошло. Вадим, предупредив удар, резко заломил пареньку левую руку, поэтому правая рука белокурого, сжатая в кулак, бессильно опустилась. Разъярившись от нанесенной ему обиды, реконструктор подскочил к обидчику и отвесил ему увесистую затрещину.
— Вот ведь пакостник!
Павел, равнодушно наблюдавший за происходящим, вдруг произнес:
— А я вспомнил! Мы вчера гулять не собирались.
— Что?
— Чё?
— На башню мы вчера собирались — вот чё!
Отвесив белокурому вторую, менее болезненную оплеуху, Андрей спросил:
— На какую башню?
Павел демонстративно возвел очи к небу.
— Ну и кто тут вчера нажрался, так, что ни фига не помнит.
— Паша, — позвал его Вадим, — я тоже не помню, про какую ты башню?
Павел проигнорировал недоуменные вопросы друзей и шагнул к лодке.
— Может, у него тут есть что пожрать? Уже, блин, полдень, а мы не жрамши!
Он забрался в лодку и стал ее осматривать на предмет съестного.
— Да ты можешь толком сказать, что ты вспомнил, голодный ты наш, — спросил Вадим, пытаясь поднять белокурого.
— Нет, — рассеянно ответил Павел.
— Что «нет»? — не понял реконструктор.
— Пожрать нет тут ничего! — и вдруг воскликнул: — Опаньки! Ого!
И, нагнувшись, залез под кормовую скамейку на лодке.
— Смотрите-ка, что я нашел!
Он выпрямился и гордо продемонстрировал друзьям сверток, обмотанный какими-то тряпками.
— Что это? — хором спросили его Вадим и Андрей.
Павел откинул нависающий кусок ткани, осторожно взял сверток посередине и протянул друзьям.
— Вот!
Из свертка виднелось спящее лицо младенца. Белокурый что-то прорычал и опять попытался вырваться.
— Я понял, — произнес Вадим, пытаясь удержать белокурого, — он сказал «пойка»!
Павел осторожно положил младенца на скамейку лодки.
— Вот интересно, откуда этот Кукша взял ребенка?
— Слышал, Пашка, — крикнул Вадим, — он сказал «пойка» — мальчик.
— Да не мальчик, а сын! — Павел выпрямился и посмотрел в сторону валящего из-за леса дыма.
— А вот и еще ваши друзья-реконструкторы, — радостно воскликнул он, указывая на озеро.
Оттуда же, откуда только что прибыл непонятный карел, в их сторону шла большая ладья. С обоих бортов черного смоляного корпуса вздымались и опускались в такт длинные весла. Классический, в красную полоску парус безжизненно повис на мачтовой рее. Картинка была, как в школьном учебнике по истории — драккар викингов, бороздящий водные просторы в летний солнечный день…
— А это какой же у нас клуб ходит на драккаре на «фесты»? — удивленно спросил Андрей.
После секундной паузы ему ответил Вадим:
— Да никакой не ходит!
Белокурый, увидев приближающуюся «картинку из учебника», забился в истерике и норовил высвободиться из крепко держащих его рук.
— Может, у них на судне есть что пожрать? — с надеждой в голосе спросил Павел.
— Может, — тихо ответил ему реконструктор, продолжая как зачарованный разглядывать драккар.
Далеко за кормой судна все так же поднимался столб бело-серого дыма. На драккаре, который до этого шел в двухстах метрах от берега, явно заметили четверых людей на берегу и лодку. Ряд весел с одного борта замер в полете, в то время как весла с другого борта мощным взмахом развернули корпус к берегу. И тут с судна пустили стрелу. Описав в воздухе красивую дугу, она впилась в борт лодки и завибрировала, потрясая черным оперением.
— Вот вам и здрасьте, — констатировал Павел, разглядывая воткнувшуюся всего в паре сантиметров от него стрелу.
— Вы что, мать вашу, совсем охренели?! — не выдержал реконструктор. Он отпустил белокурого и, сложив руки в рупор, заорал что было сил: — Эй! На драккаре! Совсем озверели палить боевыми стрелами!
Ему ответила вторая стрела, которая зарылась в песок всего в метре от него.
— Что-то мне это начинает не нравиться, — протянул ролевик, инстинктивно перехватывая освободившуюся руку карела, который опять, почувствовав относительную свободу, начал дергаться и извиваться.
— Может, от греха подальше, — предложил Павел, — может, это не ваши, а какие-то дикие реконструкторы?
— Ага, щас, пусть только причалят, — Андрей погрозил драккару кулаком, — я с ними поговорю.
Поговорить не удалось. Третья стрела угодила в белокурого карела, аккурат — в грудь. От удара он дернулся в держащих его руках, ойкнул и, склонив голову на грудь, стал оседать. Держащий его Вадим освободил хватку, и парень кулем свалился наземь. Мгновенно придя в себя, ролевик заорал:
— Пашка! Хватай ребенка — бежим!
Повторять не пришлось. Никому. Только Пашка нагнулся, чтобы взять сверток, как очередная стрела, пропев, пролетела над его головой. Драккар был совсем близко, можно было уже различить бородатого лучника на носу и стоящего рядом с ним не менее бородатого воина в кольчуге и шлеме.
Реконструктор тоже спохватился — помог Пашке спрыгнуть с ребенком с лодки, и вся троица во весь дух припустила к ближайшим кустам. Пока они бежали, еще одна стрела, обогнав их, прошуршала по кустам и затихла, сбив несколько веток. Друзья с разгону ворвались в заросли кустарника, слыша позади себя свист и боевые крики.
Глава вторая Ночь у костра
Твой путь еще не пройден,
ты лишь в начале этого пути…
Инстинкт самосохранения был настолько силён, что загнал их далеко в глубь леса. Почти час они бежали практически без остановок, не особо заботясь о выбранном направлении. Все еще спящего младенца несли по очереди. Бежали достаточно резво, благо сосновый лес был редким. Изредка останавливаясь, они прислушивались — как ни странно, погони не было. Во втором часу они перешли на шаг и, удостоверившись, что их жизням ничто и никто не угрожает, окончательно успокоились. Но тут добавились проблемы с ребенком — он проснулся и стал громко требовать титьку. Подходящей титьки поблизости не наблюдалось. К плачу младенца прибавились легкие постанывания Павла Николаевича, который заявил, что ужасно проголодался и тоже не прочь чего-нибудь съесть. Так они прошагали еще с полчаса, пока не узрели впереди небольшой ручеек и ровную полянку. Друзья, не сговариваясь, направились прямиком туда. Голосящий сверток перекочевал из рук Андрея на мягкий мох. После утомительного маршрута журчание ручейка вызвало в пересохших глотках путешественников мучительный спазм. Напившись сами, друзья решили напоить и младенца.
