— Есть!
Понятное дело — убирают афганца. Лучше — если никто из афганцев не будет знать про г…о, которое творится у советских. Умный мужик.
Афганец — в той самой форме, которую сейчас копируют для советских войск спецназначения — вышел.
— К нам — какие дела, товарищ полковник государственной безопасности. Мы здесь — тренируемся сами, афганцев тренируем. Учебно-боевые задания в горах выполняем. Вам бы в местный Царандой, ХАД обратиться, это они тут с бандитизмом сражаются. Дороги перекроют, как положено, агентуру активизируют.
— Мы считаем, что этот человек является американским агентом, имеет связи среди бандподполья. С ним секретная информация. Мы считаем, что американцы попытаются забрать его с нашей территории в ближайшие двадцать четыре часа из пограничной зоны. Нужно немедленно активировать план прикрытия границы, развернуть усиленные посты наблюдения во всей пограничной зоне.
Подполковник покачал головой. Вот крыса гэбешная.
— Никак нет. Нам категорически запрещено выводить личный состав в пограничную зону в ночное время. Скорпионы всех ничтожат только так. Еще не хватало, чтобы свои же накрыли. Да и американцы, если они не дураки — ночью не полетят. По тем же самым причинам. К тому же…
Вернулся офицер с шифровальщиком. Владимиров — поводил пальцем по засаленному, явно содержащемуся в беспорядке прошитому журналу, потом — достал нужную листовку. Подсветив фонариком, прочитал. Здесь вроде были обычные армейские… вопрос в деталях. Например — у всех нештатная обувь и у каждого — на поясе фонарик.
— Обеспечить… совсем там охренели. Товарищ полковник, слушаю ваши соображения.
— У вас есть план прикрытия границы?
— Есть… Старый, еще по Завесе. Мирошниченко, карту…
В этот момент вошел еще один человек
— Здравствуйте… — сказал он с акцентом
— Салам алейкум… — отозвался подполковник
Бек повернулся на знакомый голос
— Ага?!
Ага был уже генералом. Командующим одиннадцатой «пуштунской» дивизией афганской армии, базирующейся на Джелалабад. Но Бека он помнил — тот, еще во время первой командировки крепко выручил его в проклятом Хосте.
Отношение к Беку моментально поменялось. Ага с Владимировым отошли в сторону, переговорили на пушту. После чего — Владимиров стал относиться к Беку намного приветливее. Здесь гораздо больше погон была репутация. Любой человек, прежде всего, оценивался по тому — крыса он или нет. Крыс было много… в армии, в советническом аппарате, в посольстве… наверное и в Великую отечественную крысы были, но меньше — иначе хрен бы выиграли. С крысой нельзя было идти в бой. Все приказы крысы, пусть и намного более старшей по званию надо было выполнять осмотрительно, а если можно — не выполнять их совсем. Потому что крысе наплевать на потери, крыса не задумываясь сдаст и подставит любого, только бы прикрыть собственный зад. КГБшники — были крысы по определению, надо было держаться от них подальше. Но поскольку заслуживающий доверия человек сказал, что Бек не крыса и он его знает — ситуация менялась с точностью до наоборот. Теперь Бек, боевой офицер, организатор курсов спецназа — стал братишкой. А помочь братишке в беде — святое дело…
— Давно рванул? — осведомился подполковник, сосредоточенно смотря на карту
— Примерно двадцать семь часов назад.
— Немного… Приметы?
Бек продиктовал приметы, положил поверх карты фотографию.
— Черт бы побрал… Как он передвигается? Один?
— Судя по всему на машине. Двое, трое. Вооружены.
— Подготовка?
— Средняя…
Старая рабочая карта прикрытия границы, вывода подразделений спецназа была расстелена поверх основной рабочей карты провинции. Этой карты не касались уже год, наверное… потому что задачу прикрытия границы по ночам выполняли Скорпионы, а в задачу спецназа теперь входили молниеносные, жалящие рейды на вертолетах продолжительностью несколько часов с целью захвата или уничтожения особо важных целей и ликвидации зашедших в кишлаки банд, против которых нельзя было применить артиллерию. Правда… разрабатывали какие-то маяки для того, чтобы Скорпионы могли мгновенного опознавать ночью своих. Как только пустят в производство — спецназ снова будет действовать и ночью.
— Ночью они не пойдут… — сказал полковник — машина какая?
— Точных данных нет.
— Черт… полноприводная? Или которая рассыплется на первой же кочке?
— Наверное, полноприводная…
— Вот что — сказал Ага — у меня только вертолеты поступили. Восемь штук. Старые, семнадцатые, но и эти сгодятся. Сейчас я поднимаю по тревоге полк, сажаю его на вертолеты и высаживаю на все лазы у границы. Задача…
— Погоди мельтешить — недовольно сказал подполковник — ввяжешься там в бой, людей положишь. С той стороны — банды.
Афганистан, провинция Нангархар
13 июля 1988 года
Бек недооценил генерала. Тот — был уже в горах…
В Кабуле они сменили машину. Взяли УАЗ, приписанный к АФСОТРу, генерал Телятников имел там связи и машину ему дали. Ни на одну известную ему явку, ни к одному тайнику они не пошли — слишком опасно. Вместо этого — они рванули на Джелалабад, чтобы уйти в горы…
Дорогу уже расчистили. БАТами — большими артиллерийскими тягачами — это танк, без башни но с бульдозерным отвалом. Все просто посталкивали с дороги, кое-как залатали полотно, чтобы можно было ехать. Обгоревшая техника — наша, афганская, пакистанская — мелькала в окнах, отмечая версты пути.
Телятников бездумно смотрел на нее. Ему было наплевать на то, что он видит… обгоревший металл и не более того. Одни идиоты — сами зачем не зная, приперлись в эту проклятую страну. Другие идиоты — решили, что они смогут справиться с Советской армией. И вот результат.
Генерал не был ни патриотом, ни диссидентом в форме КГБ. Ему просто было на все наплевать. На все, что не касается дела, его счетов и его безопасности. А дело — это наркоторговля и убийства. Сейчас — он ехал и думал… а что если попросить, чтобы его устроили в ЦРУ? Конечно… сразу не устроят, подумают, что побег подстроен и он пришел к ним с целой кучей дезы, тем более что его коллеги сделают все, чтобы сгладить последствия побега и дезавуировать ушедшую на сторону информацию. Но рано или поздно все равно поверят… хотя бы консультантом, но примут. В Америке — будет скучно…
Он посмотрел на сидящего за рулем Баранца… его охватило чувство благодарности этой… скотине. Да, пусть пьяный, да пусть что-нибудь да невпопад…но ведь не поленился его найти, не поленился доехать до Баграма, пригнать машину. Не кинул, не побежал в одиночку, не бросился в посольство прощение вымаливать — а то хватает ума у некоторых. Верный — вот что самое главное. Это искупает все. Верный…
