Совсем интересно! Отчаянное положение, вот как это называется! И похоже, Шоршех не просто недоволен Даргосом. Он его откровенно боится.
— Иван Родин держит слово, — кивнула Альбина. — Но нужно очень постараться, чтобы он тебе это слово дал. Ты помнишь, что смерть всех наблюдателей на твоей совести?
Без осознания этого факта все равно никаких переговоров не получится, так что придется напомнить. Что предводитель скажет на это?
— Ему необязательно про это знать.
— Глупости! — отрезала Альбина. — Если эта твоя… Майра у него, неужели ты думаешь, что он не узнает? Он же узнал, как с тобой связаться? Значит. знает и все остальное. Ты должен убедить его, что драка между наблюдателями и твоим кланом закончена. Что ты не соберешься с силами и не попытаешься нам отомстить.
У бывших наблюдателей поводов для мести не меньше, но об этом лучше сейчас помолчать.
— Это понятно, — усмехнулся он. — Но у тебя нет шансов, если я не буду на твоей стороне. Или если ТЫ будешь не со мной.
Интересные намеки! Хрен редьки не слаще, Даргос точно такой же враг, и в данной ситуации, чума на оба ваших дома!
— Ты про это? — уточнила Альбина, коснувшись своего ошейника.
Его рука привычно обхватила ее шею, но в этот раз как-то совсем иначе. Почти ласково. А потом он быстро приподнял Альбину и впервые за все время бесцеремонно усадил к себе на колени. Хоть левая его рука сейчас на ее бедре, но зато правая, буквально, на горле, и ее такие "ласки" очень сильно напрягают. А желтые глазищи смотрят так, что ни о чем хорошем и думать не приходится.
— Если умру я, — пообещал он, слегка поглаживая ее и не отрывая взгляд. — Ошейник отрежет тебе голову. Я этого не хочу. Я тебе нужен живым.
Все-таки он боится. Это само по себе не стыдно, все люди чего-то боятся. А он загнал себя в такое положение, что впору паниковать, и теперь пытается привязать ее к себе таким странным образом. Неужто, чтобы вместе помирать было не так обидно? Или он ей что-то хочет пообещать? Но эти обещания не стоят потраченного на них дыхания. Интересно, он сам это понимает, или все еще надеется, что она будет цепляться за него, как за последний шанс?
И эти грубоватые поглаживания могут быть тем, что он боится сказать вслух, но вот чего ей не надо, так это "знаков внимания". Надев на нее ошейник, он приобрел свою гарантию, физическую страховку. Если бы захотел чего-то большего, то давно бы получил, и помешать ему она не в силах. Но он этого не делал, а сейчас такие намеки. Он что, бережет ее "на потом"?
— Я и так с тобой, — Альбина пыталась быть спокойной, но уж слишком нервная сложилась обстановка. — Куда я денусь? У меня выбора нет, а у тебя он есть.
— Мне не нужна твоя смерть, — повторил он, прижимая Альбину к себе совсем уже не по-дружески, обеими руками. — Если мой клан выживет, у тебя будет выбор.
Все-таки, абстрагируясь, она призналась себе, что в другой жизни он бы ей понравился. Парень молод, хорош внешне, силен физически и слегка безумен. Достаточно безумен, чтобы ей такое предлагать, и если сейчас она не найдет нужных слов, то может произойти что угодно. Альбине не нужен "демон спокойствия", чтобы сохранять самообладание, а вот его зрачки уже слегка расширены, дыхание учащено, а мощные руки уже совсем не там, где им место.
— Клан превыше всего, — четко выговорила Альбина, усилием воли приглушив медленно поднимающийся внутри холодок. — Когда все будет позади, тогда и предложения делай.
Если он не остановится, придется абстрагироваться еще сильнее. Раньше он всегда обращался с ней, как с вещью, недостойной его драгоценного внимания. Трофей с захолустной планеты, ближе к животному, чем к человеку. Говорил с ней сквозь зубы, оплеухи отвешивал, в потемках держал. А сейчас что же, обстоятельства приперли парнишку до того, что он наплевал на свою брезгливость и пренебрежение?
Шоршех сильнее сжал ладонями ее бока и как бы замер, не совсем остановился, но и руки не убрал. Ему сейчас тоже непросто, если он действительно решил для себя, что она ему вдруг понравилась. Вряд ли он в этот момент притворяется, Сарги живут со своей гормональной бурей всю жизнь, а "этот" инстинкт один из самых сильных. Да еще и экзотика, понимаешь! Жаль, что нельзя ему просто и открыто воспротивиться, в таком состоянии он может наломать дров. Хотя, одним поленом больше, одним меньше…
— Для начала, не дай Даргосу меня убить, — тихо предложила Альбина, снова выдерживая его напор. — Тебе это зачтется. А там видно будет.
"А вешать мы будем потом", всплыла в голове фраза из новейшей истории. Если Шоршех надеется, что она сейчас растает и положит голову на его мужественное плечо, то зря. Трогай сколько угодно и где угодно, но взаимности не будет.
Он это, кажется, понимает, хоть и не спешит ее отпускать. Но трогает ее уже не как вещь, а совсем иначе. Право на это баловство у него, конечно, есть, но и только.
— Даргос тебя не получит, — тихо сказал он, и повторил ее фразу. — А там видно будет.
— Договорились, — Альбина слегка отстранилась, увеличив дистанцию, но он и не подумал разжать руки. — Сколько у нас времени?
— Вся тройка на выходе, — сообщил Шоршех и притянул Альбину обратно. — До утра не вернутся.
Что-то его не туда занесло! Все еще не остыл после своего порыва? И странно, где это Даргос с парнями по ночам шляется? Хотя, что тут непонятно, обеспечивают себе надежный тыл, готовятся исчезнуть. И когда-нибудь начнут действовать, не так ли?
— Так что мне делать? — спросила Альбина, стараясь хоть по миллиметру, но удалиться от него.
— Поговори с Родиным, — мгновенно ответил он, слегка нахмурившись, словно от появления третьего лишнего. — Прямо сейчас. Я могу открыть канал.
Если только это не попытка вытянуть из нее какие-то сведения, то от такого предложения она не в силах отказаться. Вот только, во что это ей обойдется? Но Шоршех ослабил хватку, пусть ненамного, и дал ей возможность высвободиться из его "объятий".
— Открывай канал! — кивнула она, соскочив, наконец, на пол. — Враг моего врага, черт побери!
-------
-------
-------
Потомки называли этот небольшой зал ЦУПа "бурановским", и только Королев знал, почему. Проект этого здания отличался от себя самого в иной реальности и был реализован раньше, но конкретно этот зал остался почти таким же, только секретность была несравнимая. В соседних залах управленцы вели по орбитам транспортные корабли, станции и крылатые "Спирали", но многие из них и не подозревали, что творится совсем рядом, буквально под боком.
— Эти демоны узкоглазые совсем ума лишились? — мрачно спросил Королев, не ожидая, что ему кто-то ответит. Картинка на экране говорит сама за себя. Яркий овал очерчивает две ярких точки, а за ними пологой дугой поднимаются от Земли преследователи.
— Прямое выведение, — определил Сергей Кольцов, дежурный баллистик. — Через семнадцать минут перехват, плюс-минус минута, в зависимости от профиля подъема. Фазовый угол очень удачный, такое и нарочно трудно подобрать.
— Считать они умеют не хуже нас, — проворчал Главный. — Что будем делать?
В теории, можно спланировать маневр и уклониться, рабочего тела много. Но что тогда будет с Планом? Главный знал, что американцы тоже на орбите, но наклонение куда меньше и фазовый угол совершенно никакой. И чего хотят преследователи? Просто посмотреть, сфотографировать, или у них хватит "ума" попытаться испортить чужое добро?
Китайцы, нужно отдать им должное, неплохо продвинулись в последнее время. Весь огромный Индокитайский пояс работает сейчас на них, а это, если посчитать, большая часть человечества. И крылатый корабль у них есть, не хуже прежней "Спирали". А сейчас две такие "птички" несутся вдогонку за драгоценными прототипами, приготовленными к передаче "заказчикам"…
Потомки должны и сами все видеть, но могут ли они чем-то помочь? А мы сами можем ли что-то изменить? Достаточно ли времени? Все сейчас смотрят на молодого, но опытного и проверенного руководителя полетов, который, нужно отдать ему должное, размышлял недолго.
— Готовьте коррекцию, — быстро скомандовал Владимир Соловьев. — Уклоняемся.
— Не успеем, — вынес вердикт баллистик. — Мы только что вышли из зоны НИПа, а ретранслятор через десять минут, раньше мы не сможем передать команду на борт. Получится впритык. Если они захотят сблизиться вплотную, мы бессильны.
А еще, когда погаснут факелы носителей и спутники СПРН потеряют китайцев, мы даже видеть ничего не будем. И как уклоняться? Маневрируя, можно запросто столкнуться с преследователями, а этого никак нельзя допускать.
Тем не менее, пришлось смириться и ждать, и для Королева это были самые нервные десять минут за много-много лет. Обидно было бы потерять весь труд из-за китайского любопытства. И потомки хороши, куда они смотрели? Или они так сосредоточились на Америке и СССР, что прошляпили всех остальных?
