гости, не исключаю, что там будет спецназ, ну типа из морских котиков. Они научились идентифицировать людей с помощью искусственного интеллекта по походке, и ведь неплохо работает, хорошо, что не везде еще.
– Понял, ну все, пока, привет Метрополии! Ватунг, ты со мной?
– Погодите, чуточку! – Ватунг посмотрел на Куратора, – там, у вашего забора есть труба, старая. Я в нее уложил несколько камушков для связи. Думал вдруг пригодится, и пригодилось. Ты Север, ломай их, иногда, хорошо!
– Ну все, никто тебя оставлять на Земле навсегда не планирует, соберешь все потери и – домой, или я чего-то еще не знаю? Удачи вам. Да, в отношении вашего визита в Метрополию я все им рассказал, но вы сами понимаете, каждый сектор – это отдельная юрисдикция. Так что не ждите что все будет просто, но вы разберетесь. Я, то есть мы, в вас верим.
Голограммы Ватунга и Куратора исчезли.
– Анг, положи пистолет, и сходи, пожалуйста, забери камушки, о которых рассказал Ватунг. А потом можем пойти в Фатьму или куда-нибудь еще. Какие у кого будут предложения? Предложений не было. Все просто расползлись по своим комнатам, думая о чем-то своем.
О многом пришлось подумать и в Управлении расследований секретной службы США, особенно, когда они заслушали доклад Рона, в котором тот, ничего не скрывая, рассказал про разговор с Севером, при этом раскрывая и свою роль, как двойного агента, работающего еще и на Управление стратегической разведки и информации. Доклад Рону пришлось повторить в присутствии собравшихся руководителей этих направлений, а также, поскольку речь шла о несанкционированном взаимодействии между управлениями и о проведении работ за пределами США, еще и с привлечением представителей Управления главного юрисконсульта и Управления по межправительственным и законодательным вопросам.
По результатам прошедшего обсуждения был подготовлен краткий меморандум для руководителя Секретной служба США, в котором отмечалось, что Рон находится под влиянием каких-то препаратов или под гипнозом, он не полностью контролирует ситуацию – иначе никак не удавалось объяснить его полную, обезоруживающую откровенность, в том числе, в отношении себя. Предлагалось срочно вернуть его в Вашингтон и передать в руки специалистов психологов.
Также было предложено вызвать команду морских котиков, базирующуюся в Италии. Специальные агенты, под охраной этих котиков должны незаметно проникнуть в дом, отыскать там Севера и его домочадцев и доставить их на конспиративную квартиру, где с ними будут работать специалисты, которым было дано указание готовиться к вылету в Тунис. На всю операцию отводились сутки. Котиков было предложено взять на военно-морской авиабазе Сигонелла на востоке Сицилии, где базировался 8-й боевой батальон воздушно-наземного оперативного формирования специального назначения морской пехоты «Кризисная реакция – Африка».
Руководитель службы, ознакомившись в конце своего рабочего дня с этим меморандумом, наложил на него резолюцию: Действовать исключительно собственными силами, никаких морских котиков, специалистам и группе поддержки вылететь немедленно обычным рейсом, оружие, по возможности, не применять, внимания к операции не привлекать, о выполнении доложить. Подготовить полный отчет по проекту Муфусаил и презентацию к нему, Рона вернуть в США и доставить к нему на беседу.
Утром ничего не произошло. Солнце также вынырнуло из-за горизонта и стало карабкаться вверх по небосклону, разливая свое тепло, правда легкий ветер с северо-запада немного придавил жару. Но все равно было жарко. Листья на апельсиновых деревьях пожухли и потеряли блеск, несмотря на то, что их каждый день поливали.
После завтрака все собрались в тени и задумались над тем, что же им делать дальше.
Я предлагаю сегодня ни в чем себе не отказывать, ничего не должно случится, а потом нам стоит держаться вместе и не покидать территории дома и сада, – сказал Север, – пока они не перестроились и не притащили сюда этих тюленей.
– А почему ты их называешь тюленями, это ведь морские котики, – спросил его Анг.
– Когда-то они, возможно, и были морскими котиками, а сейчас – как я вижу – это довольные собой и своей кормежкой элитные бездельники. Я здесь подумал, что их возможно и не будут привлекать к штурму нашего дома. По крайней мере, я бы не стал.
– А как бы ты действовал? – спросила его Мари.
– Ну это зависит от уровня принятия решения. Если бы я был просто умным парнем на уровне начальника их спецслужбы, то я бы взял бутылку хорошего виски и позвонил бы мне. Наверняка они знают мою любимую марку. А позвонив, извинился за этого напыщенного индюка и напросился на личную встречу. Встретившись со мной, попросил бы меня рассказать, что и как, и почему одни получают продление жизни до ста лет, а некоторые до ста двадцати. И я бы ответил, что это как воинские звания. Есть рядовые, с обычной продолжительностью жизни, есть сержантский состав – им положено жить до примерно ста лет, и есть офицерский – там до ста двадцати. И что никто просто так из сержантов в офицеры не производит, сколько бы циферок у него на счету не набралось. А также, что переводами из одной категории в другую на земле занимаются инопланетяне, с которыми правительство США заключило договор, вот с ними и разбирайтесь. А весь ваш проект Муфусаил – это только для отвода глаз и поддержания штанов сотрудников спецслужбы, которые кроме зарплаты, кормятся еще с разных грантов. Я думаю, что он бы меня понял.
Но, поскольку особо умных там нет, все обычные служаки и карьеристы, то я подождал бы до завтра, а завтра у нас что?
– День взятия Бастилии, – ответила Мари, – национальный праздник, здесь его тоже отмечают и шумно!
– Вот именно! – поэтому я подождал бы начала салюта и под шумок проник в дом. На всю операцию потребуется две машины, восемь человек и три – четыре минуты времени. Ну и еще незапланированный салют, где-нибудь поближе к шоссе. Пока все будут на него глазеть две группы проникают на территорию, вскрывают двери и окна и проводят захват всех в доме. Нужных запихивают в машины и уезжают под финальные залпы салюта. Все остальное уже не интересно. Вот как-то так.
– А в какое время бывает салют? – внезапно спросил Анг.
– В десять вечера, то есть в двадцать два часа, уточнила Мари.
– Сколько это будет в Вашингтоне?
– Четыре часа дня, шестнадцать часов.
– Интересно, когда у них там середина дня, и еще более интересно, почему мы такой вопрос не задали Куратору во время беседы с ним? – спросил Анг.
– Когда беседуешь с Куратором, да и вообще с высокоорганизованной
