своё обещание?
Он улыбнулся, и его Талант потянулся в мою сторону тёмным облаком.
— Как раз наоборот, князь. Я только вас и ждал.
Улыбнувшись, я щёлкнул пальцами, активируя гигантский Знак под дворцом.
Не было ни взрыва, ни звука, ни дрожи. Тихое, как весеннее половодье, из подвала вверх рвануло негасимое пламя. Одновременно жидкое, как вода, лёгкое, как воздух, и густое, как кисель. Пожирая перекрытия дворца, стены, мебель и людей с одинаковой лёгкостью. За два удара сердца огонь охватил всё здание до самой крыши.
Князь стоял на краю моей фигуры, и его тоже не миновала страшная участь. В одно мгновение остатки его волос сгорели, раскаленные языки охватили одежду, а лицо обуглилось до костей.
— А-а-а-а-а!
Жутко закричав, Гагарин бросился в мою сторону. Уже не жилец, он сопротивлялся силой Таланта и бежал, полыхая факелом. Глаза горели зелёным колдовским светом, пальцы скрючились, целясь мне в горло, а из глотки рвался страшный болезненный вой.
— Нет.
Я ударил его силой, вытянув руку с посохом. Вложив в удар столько же мощи, сколько в Огненный Знак. Эфирный кулак врезался ему в грудь, сломав магическую защиту, проломив рёбра и отбросив тело назад. Будто тряпичная кукла, кинутая в костёр, Гагарин влетел в пылающий дворец. А следом со страшным грохотом обрушились стены и погребли под собой князя.
Глава 33
Царицынский мост
Галерея рухнула вслед за дворцом, пришлось спрыгивать на землю с приличной высоты. Благо Анубис не подвёл и мягко затормозил меня воздушным потоком.
— Ну вы даёте, Константин Платонович! — Киж смотрел с восхищением и качал головой. — Вот так вот, раз — и нет целого дворца. Гениально! Если рассказать кому…
— Не надо рассказывать, а то потребуют компенсацию за разрушения.
Я хрипло рассмеялся, стараясь сбросить напряжение — после схватки чуть потряхивало от нервов и резкого опустошения резерва.
— Бросьте, Константин Платонович. Это если сарай спалишь, придут за деньгами. А когда можешь целый дворец одним махом — никто и не подумает связываться.
На руках у Кижа завозился Павел, глядя на меня с особым вниманием.
— Не волнуйтесь, Константин Платонович, я прикажу, чтобы с вас не требовали никаких денег. Вы ведь остались, чтобы меня спасти. — В его глазах мелькнуло совсем не детское выражение. — Я запомню это.
Улыбнувшись, я кивнул мальчику и скомандовал:
— Выдвигаемся в сторону Зимнего дворца.
Еропкин собрал своих опричников, офицеры построили уцелевших гвардейцев, и мы двинулись через Летний сад. Увы, ближайший мост через Лебяжью канавку зацепило огнём, и теперь он пылал ярким пламенем. Так что придётся идти до набережной Невы и воспользоваться Царицынским мостом.
— Тёзка, — подозвал я Еропкина и тихо спросил: — Ты авангард выслал?
— Так точно, Константин Платонович, всё как положено. Дозорные, передовое охранение. А гвардия даже не подумала отправить дозоры, — пожаловался он шёпотом и покосился на ближайшего офицера.
Я только пожал плечами. Есть такое дело — гвардия давно не покидала столицу и не участвовала в боях. Хотя, будем справедливы, часть офицеров имеют боевой опыт — переводились на время войны с Пруссией в обычные войска и неплохо воевали.
Мы почти дошли до набережной, когда впереди послышались редкие выстрелы. А через минуту примчался опричник и доложил мне:
— Впереди засада! На Царицынском мосту заняли оборону порядка сотни человек. Прячутся за временными укреплениями, просто так не выбить.
— Пушки у них есть?
— Пока ни одной не видели.
— Уже хорошо. Пойдём посмотрим, что там за гуси такие.
Ситуация сложилась не очень удачно. Теоретически у меня хватало сил, чтобы грохнуть всю сотню противников, создав что-нибудь убойное с помощью Последнего довода. На практике же — мост такого удара наверняка не переживёт. И что прикажете потом делать? Валить деревья в саду и сооружать временную переправу? Хотя можно воспользоваться Скудельницей, несмотря на затраты. Вот только не уверен, что мне хватит всего накопленного чёрного песка на такую прорву народа.
Осторожно выглянув из-за аккуратно подстриженного куста, я принялся разглядывать мост. Да уж, прямо настоящую баррикаду там устроили. Какие-то бочки, перевёрнутая карета, мешки с песком, кажется. И всё это добротно прикрыто несколькими магическими щитами. Кстати, у меня возникло ощущение, что одна пушка там всё-таки есть, спрятанная как раз за мешками. Похоже, люди покойного Гагарина очень основательно подготовились к нашей встрече.
— Урусов!
Из-за баррикад появилась высокая фигура.
— Константин Урусов! Я знаю, что вы здесь!
Кто-то из опричников выстрелил, но комок раскалённого эфира не причинил кричащему никакого урона, рикошетом отскочив в воду Невы. В этот момент я узнал его — Франц Карлович, бывший дворецкий, бывший сотрудник Шешковского, а сейчас один из подручных Гагариных. И главное — «оборотень», иммунный к магии.
— Урусов! — он поднял руку. — Я хочу говорить с вами! Даю слово, мои люди не будут стрелять.
Рядом со мной появился Киж.
— Константин Платонович, я с вами. Вам одному идти нельзя.
— Где Павел?
— Задремал, его Васька баюкает, и пять опричников рядом.
— Что же, сходим, если так. Посмотрим, что этот фальшивый сударь нам скажет.
Я не собирался ни о чём договариваться с бывшим дворецким. Никакой веры ему после покушения на меня и близко не было. Но я собирался использовать переговоры как повод — подойти поближе и попробовать заложить под баррикады не слишком сильный Знак. Приказав гвардейцам приготовиться и заранее вынув из воздуха посох, я двинулся вместе с Кижом к мосту.
* * *
— Константин Платонович! Как я рад вас видеть!
Франц Карлович радушно улыбнулся и развёл руки, будто собирался меня обнять. Вот только в сочетании со «звериной» мордой и эфирными когтями это выглядело как угроза.
— Увы, не могу ответить взаимностью. Что вы от меня хотели?
«Оборотень» ухмыльнулся.
— Хотел поговорить, прежде чем мы начнём вас убивать.
— Вы слишком самоуверенны, сударь. Не боитесь, что это я вас убью?
— Ах, мой дорогой Константин Платонович! Мне так нравится ваша задиристость, что остаётся только пожалеть, что вы не на нашей стороне. Как было бы чудесно перебить всю гвардию за компанию с вами и вашим чудным покойником…
Пока он болтал, я расслабленно опёрся на посох и делал вид, что слушаю. А сам в это время со всеми предосторожностями накладывал на мост связку из Знаков.
— Как жаль, Константин Платонович, что вы отказались в прошлый раз пойти со мной.
