в мышеловке, и нас просто задавят числом. Чёрт бы побрал Гагариных и их Ивана Антоновича!
За Талызиным прибежал гвардеец, и они умчались решать какой-то срочный вопрос. А я остался в компании со своими тяжкими думами и нерешёнными проблемами. Может, взять пару экипажей и нахрапом попытаться вывезти наследника? Или сделать хитрей: на лодке переправиться через Неву, найти карету, отобрать, если потребуется, и кружным путём добираться до Екатерины с войсками. Вот только бросать гвардейцев в Зимнем на растерзание бунтовщикам не хотелось. Было в этом что-то подлое и противное.
С другой стороны, можно попробовать отбиться от опричников во дворце. Наложить Знаки вокруг, подпустить нападающих поближе и вдарить по ним. Поставить в окна на первом этаже пушки, зарядить под завязку и надеяться на крепость Печатей на стенах. А самому лупить с верхних этажей «молотами», благо резерва хватит надолго. В крайнем случае опять воспользоваться grand wand’ом, наплевав на ближайшие кварталы, и постараться не обрушить сам дворец. Рискованно, конечно: противников намного больше, и они могут задавить массой. Я просто не успею отбиться от всех разом.
— Кхм… — За спиной кто-то деликатно кашлянул. — Доброй ночи, Константин Платонович.
Я обернулся: в дверях стоял посланник Бестужева, серый человек-мышь.
— Как вы прошли через караулы?
По лицу посланника скользнуло довольное выражение, будто он услышал похвалу.
— Родовое умение, Константин Платонович, за него Алексей Петрович меня и держит. — Он закрыл за собой дверь и подошёл чуть ближе. — Насколько я понимаю, вы в некотором затруднении?
— Скорее, в мышеловке. Сложно назвать это «затруднением».
Он кивнул.
— Так и думал. Тогда я точно смогу вам помочь.
— Приведёте подмогу?
— Увы, войск у меня нет под рукой. Но я могу прислать за вами корабль. Он заберёт вас с наследником с набережной за дворцом и доставит в Стрельну. Где вы передадите его в заботливые руки любящей матери. — В голосе посланника прозвучали нотки иронии. — Надеюсь, такой вариант вам подходит?
— Когда будет корабль?
Взгляд человека-мыши поднялся к потолку, словно он подсчитывал в уме.
— Примерно через два часа, Константин Платонович. Если слухи о вас хоть наполовину правдивы, вы легко продержитесь до его подхода.
— Давайте ваш корабль.
Поклонившись, человек-мышь бесцветно улыбнулся.
— Он уже в пути, ваше высокоблагородие. Как только прибудет, я лично сообщу вам.
И беззвучно юркнул за дверь, в этот момент ещё больше напоминая мышь.
* * *
Продержаться пару часов? Да легко! На худой конец можно пожертвовать дворцом. Екатерина себе ещё лучше построит, даже не сомневаюсь.
Первым делом я нашёл Талызина. Объяснил ему план: предупредить гвардейцев и артиллеристов, пусть дадут несколько залпов, а как станет жарко, так сразу отойдут во дворец — нет смысла зря бросать людей на убой. Также Талызин обещал послать людей за лодками, чтобы эвакуироваться на корабль как можно быстрее. Заодно он должен был определить команду, ответственную за арестованных, — оставлять бунтовщикам важных сановников нельзя было ни в коем случае.
Обсудив организационные моменты, я поднялся на чердак и выбрался на крышу дворца. Ух, какой отсюда шикарный вид на ночной Петербург! Ночь, правда, белая, но так даже лучше. Например, прекрасно видно, как суетятся опричники на ведущих к дворцу улицах. А если создать воздушную линзу, то можно рассмотреть, чем они занимаются, в деталях. Впрочем, ничего неожиданного я там не увидел — вражеские войска вяло готовились к штурму. Может статься, что они не успеют начать до подхода корабля.
Но я не стал полагаться на разброд в стане врага и занялся деланной магией. Нервный принц сам прыгнул мне в ладонь, будто соскучился по настоящему делу. К моему удивлению, работать с ним стало гораздо легче, чем раньше. Такое ощущение, что последний раз, когда я прогнал через жезл массу раскалённого эфира, то выжег следы прошлого хозяина. Не до конца, middle wand всё ещё проявлял норов, но с Анубисом конфликтовать перестал и позволил подключиться напрямую.
Работа с покладистым Нервным принцем пошла как по маслу. Всего за четверть часа я густо раскидал по дворцовой площади Знаки Огня и соединил их в единую связку. А затем под самыми стенами поставил «сторожки» — едва волна нападающих достигнет их, как они активируют всё остальное. Но пока сигнализация была выключена, ожидая начало штурма и отхода гвардейцев.
Работа была почти закончена, когда на меня неожиданно накатила дурнота. Перед глазами поплыло, а колени подогнулись сами собой. Не-не-не! Только не сейчас! Я покачнулся и едва не сверзился с крыши, неловко переступив ногами. Стоять! Держаться!
В следующий момент меня оглушил шорох чёрного песка. Настоящий водопад обрушился в песочные часы моей жизни. Много, очень много, я даже не пытался считать годы. Столетие? Два? Может, даже два с половиной. Жатва, говорите? Вот это она и есть. За Гагарина и магов-опричников, сгинувших в огне Летнего дворца, Хозяйка отсыпала полной мерой.
Я как-то спросил Лукиана — как часто он пользуется Скудельницей? Не боится ли, что плата за неё вычерпает весь песок из часов? На что он только рассмеялся и сказал, мол, я сам разберусь, когда начну делать работу некроманта как следует. Сейчас я прекрасно всё понял: чтобы Скудельница вычерпала весь запас, надо уничтожить небольшой город.
Шорох песка и внезапная слабость прекратились так же внезапно, как и начались. Как я не упал с крыши, до сих пор не понимаю — в себя пришёл на самом краю с занесённой над пропастью ногой. Отшатнувшись, я несколько минут глубоко дышал и приводил чувства в порядок, а затем закончил работу со Знаками. Последним штрихом стали «подвешенные» в воздухе над площадью Печати, готовые рухнуть по команде. Совершенно безопасные сами по себе, они подзарядят Знаки на брусчатке и позволят им выстрелить ещё раз.
Утомлённый от перерасхода эфира, я повесил Принца на кобуру и полез обратно на чердак. Очень надеюсь, что этих приготовлений хватит для обороны.
* * *
Спустившись на второй этаж, я собирался проверить наследника и отдать распоряжения Кижу. Но едва я отошёл от лестницы, как меня накрыла странная тишина. Ни единого звука не было слышно — ни шагов, ни голосов, ни даже собственного дыхания. Воздух мягкой ладонью упёрся мне в грудь, заставляя остановиться. В лицо дохнуло ледяным ветром, а волосы на голове начали вставать дыбом.
Справа беззвучно распахнулись высокие двери. Из них появилась женщина, будто плывущая над полом.
