Руднев на «Громобое» принял японский поворот «все вдруг» от колонны русских броненосцев за выход из боя. Что и не удивительно после потери за каких-то полчаса двух судов линии и при практически обреченном третьем. Конечно, это была победа, но совсем не та, что сегодня нужна! Это вновь нудные военные будни, это новая драка с Того, но уже со всем его англо-латиноамериканским приплодом, это, наконец, возможное выступление Англии, что может сделать «эту» реальность даже пострашнее его — «карпышевской».
Однако размышления над последствиями бегства Того вскоре уступили место удивлению и даже раздражению: с «Трех Святитей» пока не поступало никаких приказаний относительно дальнейшего образа действий. В конце концов, преследовать отрывающегося противника необходимо.
Руднев прижал к глазам бинокль, вглядываясь в очертания дымящегося флагмана, и отрывисто приказал:
— Вызовите «Святители» по телеграфу: «Прошу разрешения преследовать»!
Прибежавший через пару минут лейтенант Егорьев озабоченно доложил:
— Ваше превосходительство, не отвечает флагман! И «Петропавловск» не отвечает.
— Продолжайте вызывать!
— Смотрите! Всеволод Федорович, они семафорят что-то на «Сисой» и «Победу». Но за дымом не разобрать… Хотя, подождите… Разобрал только «Адмирал»… И наш позывной. Похоже, дело не ахти…
— Господи… Нет, не может быть!
— Господа! Господа! Срочно! Телеграмма с «Осляби»: «Вице-адмирал Чухнин передает командование контр-адмиралу Рудневу»!
— Ну, как же? Как же я не понял сразу…
К повороту! Поотрядно, все вдруг, 16 румбов на правый борт! Григоровичу принять командование отрядом броненосцев…
Петрович затравленно проклинал про себя всех и вся. И себя в особенности. До подхода Макарова было в лучшем случае около полутора-двух часов, да и то, если не произойдет ошибки в счислении или чего другого экстраординарного. Господи, как же верно подметил тогда Степан Осипович, что все решат, возможно, не часы даже, а минуты… А он, Руднев, почти десять минут не мог осознать, что с Григорием Павловичем что-то не так… Он никогда не потерял бы столько времени! Но шанс захлопнуть мышеловку пока еще есть. Похоже, что японцы идут узлов четырнадцать, или даже меньше. Руднев отдал приказ покалеченной «России» и прикрывающему ее «Рюрику» следовать на соединение с конвоем, ибо в погоне за Того толку от нее уже не было. И отправил штурманов рассчитать для Макарова кратчайший путь перехвата отходящих на Сасебо отрядов Того и Камимуры. Своим же трем крейсерам и Небогатову он приказал полным ходом преследовать правое крыло японской колонны, с целью добить тянущегося за своими «Фусо».
Броненосцам Григоровича и Небогатова уже спешно набирался сигнал об общей погоне, как вдруг крик вихрем ворвавшегося в штурманскую рубку лейтенанта Руденского разом перечеркнул все эти расчеты.
— Ваше превосходительство, Всеволод Федорович! Японцы увеличили ход и ворочают «вдруг» влево. Все… К нам уже почти кормой встали!
— Что!? Отставить сигнал Григоровичу и Небогатову! — заорал Руднев, кинувшись на мостик. «Что, что он делает? Ах, ты… Ну, гнида узкоглазая!!! Нае…ал, урод хитрожопый…» В висках колотилось. Горячая, душная волна затопила сознание. Петровичу было стыдно. И жутко. За десять минут его провели как мальчишку. «Почти что „киндер-мат“…
И ведь узлов шестнадцать уже побежал! Неужели еще и пипец транспортам!? Он ведь не знает, что за горизонтом Макаров… Для него главное транспорта, а нас он с хвоста чисто сбросил… Надо его задержать до трампов, чтобы не перебил их и не удрал до подхода комфлота… Ну, думай! Думай быстрее, адмирал х…ев, мать твою»…
— Григоровичу и Небогатову: следовать к транспортам! Грамматчикову, «России», «Рюрику», «Новику» и «Мономаху» — телеграфом: прикрыть тихоходные транспорта с зюйд-зюйд-веста, ожидается атака главных сил противника! Великому князю — немедленно отходить с большими крейсерами-лайнерами на зюйд полным ходом…
«Сейчас он убьет „Россию“ с „Рюриком“. Затем наших бронепалубников разгонит… Видимость приличная, подойти не даст. Раскатает. У „новиков“ есть шансик. Но о-о-очень маленький. Григоровичу уже никуда не успеть. Узлов двенадцать, на взгляд, идут. Все избиты. „Мономах“ с „соколиками“ — на десять минут закуска… Господи, сделай так, чтобы Небогатов мог дать хотя бы узлов шестнадцать…»
— С «Осляби», Всеволод Федорович…
— Ну!
— Адмирал Небогатов ранен. Командование отрядом принял командир «Осляби» капитан 1-го ранга Бэр. На его «Ослябе» — одна пушка в кормовой башне. Передняя — накрылась гидравлика, и сейчас пытаются устранить заклинивание. На левом борту остались две 6 дюймов. На правом четыре. Скорость четырнадцать. «Победа» — цела носовая башня, приняла 2000 тонн воды. Кормой села на метр. Крен на левую 4 градуса. Машинное левого борта частично затоплено, откачивают. Машина в нем остановлена. Скорость — пока 11. «Пересвет» — скорость 14, башни ремонтируют, возможно носовую введут быстро. Сбита грот-мачта выше марса и фок-мачта целиком. Переднего мостика нет, в боевой рубке все перебито, перенесли управление в кормовую. Разрушена передняя труба. Бойсман погиб. В командование вступил старший артиллерист лейтенант Черкасов, старший офицер тоже убит… Вообще, убыль по штабу отряда и кораблю — четырнадцать человек офицеров… Повреждения по средней артиллерии — в строю пока четыре ствола, еще две шестидюймовки ремонтируют…
— Ясно. Пока отвоевались… Приказ: «Ослябе» и «Пересвету» следовать к «России» и «Рюрику» максимальным ходом. «Победе» по способности вступить в кильватер Григоровичу. А мы атакуем хвост японской линии. За ними, Николай Дмитриевич! Для начала добьем подранка, а там поглядим. Передайте Степану Осиповичу наши координаты и общую ситуацию. Место, курс и скорость Того. Если они не успеют, то через час японцы начнут топить транспорта.
С Богом! Да, и прикажите Беляеву на «Кореец» — пусть носовая башня работает не по «Фусо», а по концевому в колонне Того. Они до него еще вполне должны доставать, может притормозят хоть «Асахи» два наших орелика…
— И еще, Всеволод Федорович… С «Петропавловска» отсемафорили, что могут держать отрядом двенадцать узлов…
* * *
Четвертый боевой отряд, состоящий из относительно старых бронепалубных крейсеров, и уже дважды не рискнувший попытать счастья с транспортами при виде кораблей Грамматчикова, шел в трех милях по правому траверсу искалеченного броненосца «Фусо».
Командир отряда контр-адмирал Того-младший, рассматривая происходящее вокруг него сражение в бинокль, только что осознал, что три русских броненосных крейсера, густо дымящих на левой раковине, полным ходом направляются сюда, чтобы добить поврежденный броненосец. Бывший флагман Камимуры явно отставал от уходящей на северо-запад колонны японских главных сил, склоняясь к осту. Его отряд пока еще может спокойно оторваться от русских, ведь по большому счету, он то им вовсе не нужен… А если представить себе бой с этим наглым русским трио? Почти линкорное бронирование русских не по зубам среднему калибру мелких крейсеров японцев. А вот одного русского восьмидюймового снаряда вполне может хватить любому японскому крейсеру для потери хода. Останутся торпеды, но шанс на успешное попадание в маневрирующего на большой дистанции противника со стоящего и тонущего корабля ничтожен. И все закончится быстро и кроваво… Поэтому пора уходить…
