Когда я с автоматом, запасными рожками и тремя немецкими гранатами, засунутыми за ремень, собирался сигануть в сторону продолжающейся перестрелки, кусты, находящиеся метрах в двадцати от меня, раздвинулись, и вышел Ежи Топеха. Он улыбался, а в руках у него был немецкий пулемёт МГ. Мне сразу стало ясно, за чьё здравие обязательно поставлю свечу в церкви.
Но вслух я почему то совершенно бестактно выкрикнул:
- Топеха, а я думал, что ты уже далеко! А ты, смотри, какой правильный шляхтич оказался!
Всё так же улыбаясь, водитель нашего автобуса ответил:
- Да не мог я по-другому, пан полковник! Эти тевтоны, ненавижу я их. Да и мама у меня была еврейка.
- Ну и что? Ты же по виду - чистый ариец, мог бы спокойно жить и при немцах.
Ежи хмыкнул и произнёс:
- Нет, не могу, враги они мне! К тому же, любимая моя бабушка со стороны отца была русской. Поэтому я и по-русски так хорошо говорю.
После этих пафосных слов, я перевел разговор на более конкретную тему и спросил у нашего поляка:
- Слушай, Ежи, а откуда ты пулемёт добыл, и почему умеешь с ним обращаться?
- Так служил я в польской армии пулемётчиком, и такие машинки имелись в нашей части. А этот я взял из немецкого контейнера. Их там несколько лежит, набитых под завязку оружием боеприпасами, медикаментами и консервами. А рядом валяется подстреленный вами парашютист. Рана у него какая-то странная. Пуля вроде вошла в грудь, а выходное отверстие почему-то в голове. Непонятно!
- А это, Ежи, секретное Советское оружие - Якут называется!
Так пошутив, я вспомнил о Якуте и сразу беспокойно встрепенулся. Нужно было спешить к моим ребятам. Перестрелки ещё продолжались, как недалеко от нас, так и там, откуда бухала самозарядка. Вся моя эйфория от чудесного спасения окончательно сошла на нет, и я, даже не поблагодарив поляка, начал им командовать, как своим собственным подчинённым. Резким голосом спросил:
- Топеха, у тебя достаточно патронов для пулемёта?
Он мотнул головой и ответил:
- В контейнере я взял целую заплечную сумку. Она просто набита коробчатыми магазинами. У этого пулемёта крышка ствольной коробки с рычагом лентопротяга, заменена на специальную крышку с адаптером для питания из 75-патронных магазинов от авиационного пулемёта МГ-15.
После этих слов он повернулся ко мне спиной, чтобы показать эту сумку. Когда он повернулся обратно ко мне лицом, я похлопал его по плечу и сказал:
- Молодец, шляхтич, хорошо вас учили в армии. Теперь захвати вон у того немца ещё пару гранат и, давай, за мной. Сейчас мы зайдем в тыл немчуре и немножко там "поработаем". Ведь тебе объяснять не надо, ты и сам хорошо сработал несколько минут назад. В общем, держись в метрах двадцати и прикрывай мою спину.
Дождавшись, когда он возьмёт гранаты, я бросился в ту сторону, где раздавались автоматные очереди, изредка прерываемые гранатными взрывами. Вышел я точно к месту, где разворачивался нешуточный бой. И Шерхан в нём явно проигрывал. Хотя он занял весьма неплохую позицию, немцы его обложили с двух сторон и прессовали очень грамотно. Мне было хорошо видно, что они готовились поставить последний штрих в этой затянувшейся перестрелке. Двое десантников по ложбинке подползали к большому железному баку, за которым скрывался Шерхан, в руках у них было по гранате. Самого Наиля я тоже заметил, он несколько раз показывался, ведя огонь из трофейного автомата по ещё троим гитлеровцам, сосредоточенным вдоль небольшого оврага.
Этот бак и толстые трубы, которые от него отходили, послужили Шерхану хорошим убежищем от пуль и гранатных осколков. Но на этот раз они вряд ли бы его уберегли. Двое немцев уже миновали пространство, где Наиль мог их заметить. Ещё метров тридцать, и они окажутся за трубами у него в тылу, и тут уж он ничего не сможет сделать.
Повернувшись, я махнул рукой поляку. Когда он подобрался ко мне, я приказал:
- Ежи, вон, видишь тех двоих, сними их. Потом прижми гитлеровцев, засевших вон в том овраги. Прижми их так, чтобы они не могли оттуда и нос высунуть. Понятно, шляхтич?
Топеха утвердительно кивнул головой и начал устанавливать пулемёт, а я, пригибаясь, стал подбираться поближе к оврагу, где засели немцы. До него оставалось метров пятьдесят, когда раздались первые пулемётные очереди. Я упал и начал уже ползком подбираться ближе к оврагу.
Ежи патронов не жалел, пули только так сновали прямо над моею головой. Слава Богу, немцы меня не замечали, поэтому удалось к оврагу подобраться совсем близко. Достав гранаты, я разложил их перед собой, потом с трёхсекундной задержкой начал их забрасывать в овраг. Кидал веером, чтобы осколки зацепили большую территорию. Кинув последнюю и дождавшись её взрыва, я вскочил и в несколько прыжков достиг оврага. Сверху добив шевелящихся немцев и произведя контрольные выстрелы по всем без исключения телам, я повернулся в сторону позиций Шерхана. Он уже выбрался из своего укрытия и с улыбкой до ушей двигался в моём направлении.
- Вот же, шельма, - подумал я о Наиле с восхищением, - положил в наземном бою двух таких "волкодавов", а у самого не царапинки.
Именно столько немецких трупов без парашютов я обнаружил, когда двигался к этому месту. Так же я увидел разворошённый немецкий контейнер, по которому было видно, что вскрывал его человек далёкий от десантуры и который к тому же очень спешил. Там были изъят автомат и довольно много боеприпасов.
Но все эти раздумья не помешали мне действовать. Вставив новый рожок в трофейный автомат, я сам поспешил навстречу Наилю. Нужно было торопиться срочно помочь другим нашим ребятам. Ещё издали я крикнул Шерхану:
- Старший сержант, давай за мной. Нужно будет ещё немножко пострелять. Слышишь, как там наших обложили?
Даже не пожав Наилю руку, я трусцой побежал в ту сторону, где ещё раздавались выстрелы. Добежав до нашего поляка, стоявшего с пулемётом в руках, я приостановился, забрал у него гранаты и приказал:
- Ежи, двигаешься за нами, и теперь уже нам двоим прикрываешь спины.
Он утвердительно кивнул, а я побежал дальше. Нужно было спешить, если раньше стреляло две винтовки, то теперь слышно было только одну и ту довольно редко.
Наш забег длился минут семь. Когда автоматные очереди стали раздаваться совсем рядом, я стал двигаться крадущимся шагом. Рядом пыхтел Шерхан. Вдруг, метрах в ста от себя я уловил какое-то движение и тут же грохнулся на землю, а за мной и Наиль. Потом мы, не сговариваясь, поползли в разные стороны, каждый в тыл своей группке немцев. Мне досталась группа из трёх десантников. Они располагались очень удачно для меня, а для себя фатально - очень близко друг к другу. И хоть они были под защитой толстого бревна, от ружейного огня это их, конечно, спасало, но от автоматной очереди с тыла - нет.
