– Тому, кто прислал вас, все равно, – покачал головой старик. – Недобр он и задумал недоброе. Обманул вас, обманет и Юрия Петровича. Скажет, что больны вы, а для излечения вашего тайна некая требуется. И вновь обманет…
Ника молчала, отвечать было нечего. Вокруг по-прежнему тянулся безмолвный лес, только деревья теперь росли погуще и прибавилось синих огней в глубине. Еще одна колонна, молчаливый конвой… Казалось, просека никогда не кончится…
– Выходит, он меня обманул, – негромко проговорила Ника. – Сначала пообещал мне жизнь Юрия, затем пообещает Юрию мою…
– Да. Посему оставаться здесь резону нет. Да и не захочет друг ваш такой дар принять, за вами вернется…
Об этом она даже не подумала. Ведь Орфей может не согласиться! И что тогда? Им обоим придется навсегда остаться тут?
– Посему – молчите. Молчите, пока Владыка не скажет: «Быть тому». Тогда соглашайтесь…
– Спасибо. – Совет старика вселил надежду. – Я поняла… Варфоломей Кириллович, почему вы мне помогаете? Вы же не знаете меня…
– Знаю немного, – на бледных губах вновь промелькнула легкая улыбка, – да и не в том дело… Разве один я, многогрешный, вам помогаю? Да и не сделал я ничего важного. Советы мы все горазды давать…
Ника хотела возразить, но не стала, задумавшись над сказанным. Старый священник прав. Ей пытались помочь многие – не только Терапевт, но и Флавий, с которым она и знакома не была, Игорь, еле ее знавший, даже Пустельга, служивший ее врагам…
– Я… я вам очень благодарна, – наконец проговорила она. – Я всем благодарна, но вы пришли даже сюда… – И тут она наконец сообразила. – Варфоломей Кириллович! А вы? Вы-то сможете вернуться? Вы же…
– За меня не бойтесь, – покачал головой священник, – вернусь. И вы вернетесь. Иначе не стоило бы рисковать. Да только, Виктория Николаевна, под солнцем вас и Юрия Петровича не только друзья ждут. Ад – не здесь…
Да, этот лес, просека, даже молчаливые, конвойные никак не ассоциировались с преисподней. А вот то, что творилось под небом бывшей России, действительно напоминало ад. Именно туда предстояло вернуться им с Орфеем. Зачем? На муки? На смерть? Может, лучше просто остаться?
– Нет… – Ника произнесла это вслух и тут же повторила, – я должна вернуться. Пусть даже в ад. Ведь так, Варфоломей Кириллович?
– Никто не принуждает вас, – пожал плечами старик, – можно и тут остаться. Да как по мне – верно вы рассудили. У каждого – свой путь, и надо не бояться… Не всем сие дано, но не все на такое, как вы, решается. Да будет с вами Тот, в Которого вы не верите… Вспомните о Нем, когда и в самом деле беда придет…
Виктория Николаевна молча кивнула. Вновь, как когда-то в разрушенной церкви, стало стыдно. Она не могла с чистым сердцем сказать, что верит в Творца, старый священник прав. Может, она не так и виновата? Жизнь в растоптанной и расстрелянной стране выжигала веру и не у таких, как Ника…
– Я уже ничего не понимаю, Варфоломей Кириллович, – жалобно проговорила она, – в детстве мне говорили, что есть в небесах добрый Бог, помогающий праведным и карающий грешников. Потом начался этот кошмар, но затем все привыкли… Теперь уже мало кто верит, что каждому воздается по делам его. Если Бог добр, отчего Он допустил такое? Наверно, я говорю что-то не то…
– Иов в давние годы о том же печалился, – задумчиво проговорил старик. – Сие теодицией зовется – вопрос, отчего Господь не карает зло. Мог бы я поведать, как сам понимаю, да ни к чему это. Сами до истины дойдете, Виктория Николаевна…
– Может быть… Варфоломей Кириллович, но если Он есть, Он – не с ними? Ведь наша церковь говорит, что нет власти не от Бога…
– Он не с ними, Виктория Николаевна. Он никогда не был с гонителями. Не верьте Лжехристам – им не победить…
Ника вспомнила мраморную слезу Спасителя. Иванов говорил тогда, что у Христа не вышло, и теперь они попытаются вновь… Внезапно охватил гнев: эти убийцы и лжецы смеют сравнивать себя с Ним! Нет, не получится? Не выйдет! Старик прав, им не победить?
– Да воскреснет Господь, и да расточатся врази Его… – негромко проговорил Варфоломей Кириллович. – Так и будет, Виктория Николаевна, иначе и жить незачем. А обо всем остальном узнаете в свой час… Ну, приехали вроде…
Ника огляделась, с удивлением заметив, что лес остался позади. Они были на берегу широкой тихой реки, за которой до самого горизонта тянулись ровные, покрытые туманом болотистые луга. Прямо перед ними находилась небольшая, сбитая из старых досок пристань, к которой как раз причаливал паром. Очередная колонна, окруженная конвоем, стояла тут же, ожидая переправы.
– К реке исходите. – Варфоломей Кириллович остановил телегу и помог Нике сойти. – Направо вам, там костер горит. Возле него сядьте и ждите.
– Я поняла. Спасибо… Не знаю, чем отблагодарить вас, Варфоломей Кириллович…
– Меня? – удивился старик. – Меня благодарить не за что. Но если уж о том речь – вернитесь живой. И постарайтесь выжить в том аду, куда попасть доведется…
Значит, она права. Воробьиный лес, медленная река, туманные луга на другом берегу – это еще не ад. Настоящий ад еще ждет ее и Орфея. Ну что ж, она постарается выжить. Выжить, не подведя никого… Внезапно вспомнилась вновь старая церковь. Что-то никак не давало покоя, не забывалось. Ну конечно! Образ! Георгий Змееборец!
– Варфоломей Кириллович, помните икону? Старик кивнул.
– Объясните мне. Ведь такого не может быть!
– Не может, – усмехнулся Варфоломей Кириллович. – Никак не может, ежели считать образ сей лишь доской, что олифой да краской покрыта. Какие уж тут чудеса! Так и человек – что он? Лишь плоть грешная… Да только плоть – еще не человек, а доска – не икона, а лишь основа, на коей образ воплощен… Вот и решайте, возможно сие или нет… А за икону не беспокойтесь, не пропадет она. Такие не исчезают…
Темные глаза взглянули в упор, сухая широкая рука поднялась в благословляющем жесте. Ника опустила голову, вновь стало стыдно. Священник верил – и ему было легко. Если бы так верила она…
Берег оказался покрытым мелкими сухими щепками, словно где-то поблизости работала лесопилка. Ника не удивилась: лес рядом – наверно, кто-то имеет право рубить деревья, ведь построили же здесь пристань! Впереди блеснул бледный, неровный свет. Костер! Ника ускорила шаг. Чуть в стороне действительно горел огонь, но какой-то необычный – лиловый, бледный, словно горело не дерево, а болотный газ. Рядом с костром лежали срубленные стволы, очищенные от коры и сучьев. Виктория Николаевна подошла к огню и протянула руки. Пальцы ощутили холод.
Удивившись, Ника дотронулась пальцами до трепещущих лиловых языков. Боль. Она отдернула руку. Холодный огонь не грел, но обжигал. Виктория Николаевна оглянулась и, не заметив никого, присела на огромный старый ствол. Оставалось ждать…
Ника глядела на равнодушные языки холодного пламени и, постаравшись забыть обо всем странном, порою страшном, что пришлось увидеть за последние дни, заставила себя сосредоточиться. Итак, сейчас ее встретят. Поздороваться и молчать, пока не услышит слов неведомого Владыки. Все казалось простым и понятным, словно детская игра в молчанку. Но едва ли все так просто, иначе священник не предупреждал бы ее столь настойчиво…
Она оглянулась в сторону переправы. Паром, полный пассажиров, уже был на середине реки. Остальные покорно ожидали своей очереди на пристани. Интересно, что там, за рекой? Ей вдруг показалось, что ответ известен: что бы там ни было, возврата оттуда нет: Здесь, на этой стороне, еще есть надежда, река уносит ее навсегда…
Внезапно она услыхала шум. Где-то гудел мотор. Ника удивилась, но затем заметила странное облачко, похожее на клок тумана, которое медленно сгущалось неподалеку от берега. Похоже, звук шел оттуда. Она вгляделась: туман густел, наливался чернотой, и вдруг сквозь него ударили лучи мощных фар. Огромная темная машина неторопливо выехала из рыхлого облака и, переваливаясь на ухабах, двинулась в сторону костра. Ника встала.
Автомобиль затормозил в нескольких шагах от лежавших у огня бревен. Фары погасли, передняя дверца отворилась, оттуда выскочил юркий человечек в сером пальто и такой же шляпе. Быстро взглянув в сторону Ники, он кивнул и поспешил открыть заднюю дверцу. И тут Виктория Николаевна действительно удивилась: из машины вышла высокая черноволосая женщина в черном кожаном пальто. Небрежно отстранив человечка, она направилась прямо к костру. Следом за нею появился другой человек – невысокий, широкоплечий, в таком же пальто, но не простоволосый, как его спутница, а в кожаной фуражке. Маленький человек подскочил к нему, что-то шепча на ухо, но широкоплечий нетерпеливо дернул рукой и шагнул к огню.
Ника ждала, не двигаясь, стараясь даже не дышать. Все трое присели прямо на бревна: широкоплечий – посередине, женщина – слева, а их юркий спутник – справа. Теперь их разделял костер. Ника осторожно взглянула – на лицах всех троих она заметила легкий интерес, не более. Похоже, они тоже чего-то ждали.
