С «Комсомолкой» дело обстояло, наоборот. Она свободно продавалась в каждом газетном киоске. Народ уже ознакомился с материалом, и пребывал в приподнятом настроении. Меня сразу же окружила толпа улыбающихся ребят и девчат. Вероника, Володя Потапенко, Смирнов, Настя Цуркану, Паша Амосов, Ваня Волков, Тимур Мансуров и многие другие парни и девчонки, ставшие такими родными за время работы в клубе, теребили за плечи, дергали за руки, обнимали, что-то возбужденно рассказывали. Я даже немного растерялся от такой реакции. И сразу же понял, насколько я соскучился. Вроде бы уезжал ненадолго, а ощущение, как будто после длительной разлуки снова попал в родной дом.
— Ребята, дайте Алексею прийти в себя и переодеться, — командный голос сэнсея заставил людей расступиться. И тут я увидел Аню. Зеленоглазка появилась в дверном проеме, о чем-то беседуя с Дашей. Увидела меня и остановилась. Подружка деликатно замерла сзади. Лицо Ани вспыхнуло радостью, она невольно подалась ко мне, сразу же густо покраснела и смущенно отвела глаза. Я направился к ней, под добродушные смешки окружающих.
— Привет, — улыбнулся, подойдя к девушке.
— Привет, — Аня несмело сверкнула ответной улыбкой.
Безумно хотелось поцеловать зеленоглазку, взять её на руки и закружить в широком коридоре клуба, но я сдержал первый порыв. Чуть наклонился, мои ладони осторожно легли на талию девушки, а губы нежно коснулись бархатной щечки. Аня ещё больше покраснела, и тихонько отпихнула меня, легонько стукнув кулачком по плечу.
— Не при всех же, люди смотрят, — смущенно прошептала она.
— Ну и пусть смотрят. Мы ничего плохого не совершаем. Подумаешь, поцеловал свою девушку в щеку, — тихо возразил я.
— Шелестов, давай в раздевалку, успеешь ещё с невестой пообщаться, — по голосу чувствовалось, что наставник улыбается.
Зеленоглазка отпрянула, опустив глаза. Шепнула мне — «позже поговорим», и прошла мимо, направляясь в женскую раздевалку.
— Игорь Семенович, зачем вы Аню смущаете? Какая невеста? — я укоризненно посмотрел на развеселившегося сэнсея. — Мы ещё школьники. Рано об этом думать.
— Не скромничай, Алексей. Такую красавицу упускать нельзя, — продолжил подкалывать Зорин, — и, зная тебя, думаю, ты свой шанс используешь на все сто процентов. Уверен, лет через пять свадьбу сыграем. Не забудь пригласить меня и ребят, иначе обидимся.
— Сначала надо школу закончить, потом институт, а после этого можно о свадьбе думать, если силы останутся, — огрызнулся я, и ретировался в раздевалку под веселый смех товарищей.
В раздевалке уже возятся Володя и Макс, ребята с которыми я сражался с гопниками у кинотеатра «Горизонт», и ещё добрый десяток парней. Один из них привлек моё внимание. Длинная грива, не типичная среди советской молодежи, модные джинсы «Монтана», небесно-голубая импортная куртка. Видно, что дорогая не из соцстран. Рядом на полу уже приготовлены для переодевания синие кроссовки «адидас» с белой подошвой. И рожа у парняги холёная, налитая сытостью.
«Прикинутый пацан», — сделал вывод я, — «и, кстати, серьезно нервничает».
Пальцы у длинногривого, снимающего куртку, подрагивали. Он заметил мой взгляд и поспешно отвел глаза.
«Что-то тут не так», — окончательно уверился я.
Прозрение было неожиданным как удар молнии. Фигура парня расплылась бесформенным пятном, потом опять обрела четкость.
«Вот сука», — внутри я кипел гневом, но внешне остался таким же спокойным и безмятежным.
— Сейчас подойду, парни. Нужно у Игоря Семеновича кое-что уточнить, — с этими словами я бросил сумку на скамейке и быстро вышел в коридор.
Когда я открыл дверь в тренерской, Зорин сидел за столом в окружении ребят: Мальцева, Потапенко, Волобуева, Миркина и Вероники. При моём появлении разговор стих, и все с интересом уставились на меня.
— Сказал же, переоденься сперва, чего же ты сюда прямо в одежде ломишься? Что за срочность? — начал возмущаться наставник.
Я оборвал его спич, приложив палец к губам и аккуратно прикрыв за собой, тихонько скрипнувшую дверь.
Обменялся рукопожатиями с сэнсеем, парнями, кивнул Веронике.
— Ну что там у тебя? — тоном потише спросил Зорин.
— Игорь Семенович, сейчас в раздевалке парень один переодевается. Длинные густые волосы, рожа сытая такая, весь в импортном. Знаете его?
— Знаю, — кивнул сэнсей, — это вроде Антон Сорока. Его Потапенко тренирует. А что?
— У меня занимается, — кивнул Володя. — Модный перец, конечно. Но вроде ни в чём плохом не уличён, кроме своего вида.
— У этой Сороки в сумке парабеллум с патронами, — тихо сообщил я, — ствол ему дал капитан Анофриев. Помните такого? Он когда-то к нам приходил, угрожал посадить, если будем пользоваться приемами карате. Мы ещё перед дежурством в городе, городское начальство подключали, чтобы его угомонить.
Веселье в комнате моментально прекратилось. Нависла напряженная тишина.
— Конечно, помню, — кивнул напрягшийся Зорин. — Очередное видение?
— Да. Капитан внедрил этого Антона сюда. Сорока — фарцовщик и попал на крючок к Анофриеву. ГБшник хотел, чтобы тот нарыл на нас компромат. Но вот беда, ничего накопать он не смог, что понятно. И тогда начальник капитана майор Скворцов дал команду организовать провокацию, чтобы если не закрыть «Красное Знамя», то сильно пошатнуть нашу репутацию. Мы сильно беспокоим майора, как мощная и частично военизированная структура. Он не знает, что от нас ожидать. Эта статья в «Комсомольской Правде» стала последней каплей, переполнившей его терпение. Вот он и дал команду Трофимову, а тот — своему стукачу. План такой, подложить пистолет куда-то в укромное место в раздевалке. А потом прийти с обыском и найти его. Из этого раздуть дело, представив нас бандитами, готовившимися к совершению преступлений с оружием.
— Сорока ещё переодевается? — уточнил Зорин.
— Думаю, да, — кивнул я. — Когда к вам пошёл, он только куртку снимать начал и то нервничал очень, чем и привлек моё внимание.
— Тогда действуем так, — лицо Зорина стало хищным, в глазах зажглись злые огоньки, — Вероника, ты сейчас пригоняешь народ в раздевалку. Понятно, что все там не поместятся, но это уже не важно. Мы этого урода тормозим и когда люди соберутся, осуществляем изъятие ствола у всех на виду. Я сам его достану, аккуратно, полотенцем, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Потом допрашиваем ублюдка, и сдаем в милицию. Если менты будут интересоваться, как узнали, что у этой скотины ствол, Леша, ты пришёл с ним, практически в одно время. Значит, скажешь, что обогнал его на подходе к клубу, видел, как он на ходу расстегивал сумку, а там было что-то черное, похожее на ствол. Сначала не обратил на это внимания, решил, что показалось. Начал здороваться с людьми, но, когда зашел в раздевалку, увидел Сороку, посмотрел на его трясущиеся ручки, и подумал, что там действительно ствол. Поэтому сразу пошел ко мне как наставнику, чтобы посоветоваться. А я с ребятами и проверил. Всё ясно?
— Да, — ответил я. Парни закивали.
— Тогда, пошли брать урода. Парни со мной, Вероника — собирай народ.
Первым из кабинета рванулись Мальцев с Потапенко. За ними сэнсей, с подхваченным полотенцем. Потом — я, вместе с Миркиным и Волобуевым.
Серега и Вова ворвались в раздевалку маленьким ураганом, раздвинув переодевающихся парней. Побледневший Сорока что-то невнятно вскрикнул и попробовал удрать, подхватив ремень сумки, но был резко прижат к стене.
— Парни, вы чего? — пролепетал он, трясясь как припадочный. В глазах фарцовщика метался страх.
В раздевалке и в коридоре уже набился приведенный Вероникой народ, и сама боевая блондинка маячила в первых рядах. Можно было начинать представление.
К обессилено трепыхающемуся в крепких руках Мальцева и Потапенко сексоту, протиснулся Зорин.
— Сумка твоя? — с нажимом спросил он.
— Конечно его, чья же ещё, Антон вместе с ней пришел, — пробасил крепкий парняга, находившийся в раздевалке.
— Пусть он сам ответит, — Игорь Семенович даже не повернул головы, впившись глазами в испуганное лицо фарцовщика.
