ты это здорово с нужником придумал, уходить раньше Императора — это, знаешь ли…Маринка наговорила Пожарской вежливых гадостей. А потом и Дурову. Меня Магда увела. А то и мне бы досталось. Так что только Берг с Грибовой и Ланской отдувались. Но вроде бы обошлось. Когда мы вернулись, они уже ржали. Леха про учебу рассказывал. Смешно. А Магда рассказала, как ты приехал в Конопиште, и сразу там начал свои порядки наводить, Школы и больницы строить. Ты голова, Сань. Я чет не подумал. А тоже построю. А этот Лихтенштейн, как она рассказывала, бесился, потому что в салонах только про тебя и болтали. Что вот, новый человек появился, и сразу принялся что то делать. Не то, что эти, вокруг.
Я думал, что вошедший дворецкий отдаст записку от Ленинга. Но глава краковской мафии изволил явиться лично. Мы не стали строить из себя невесть кого. Пригласили его за стол, и предложили кофе. А он нам поведал презанятнейшие, и очень забавные вещи.
Эпичный выигрыш моего отца на скачках, потряс высшее общество. И до этого, в карты и на скачках, бывало, проигрывали поместья и состояния. Но достаточно редко. А после выигрыша Орлова — старшего, игра на скачках с крупными ставками, приобрела характер эпидемии. Вы бы только знали, Александр Алексеевич, какие люди и какие деньги теперь проигрывают! Ну и недвижимость, часто отдают в уплату. По счастливой случайности, советник магистрата Отто Ленинг, как раз курирует ипподром. Я про себя хмыкнул. Ну кто бы мог подумать! И ему как раз поручено заняться реализацией этой недвижимости, в пользу магистрата. Господа. Есть два совершенно великолепных дома. Любой из них достанется вам, только пожелайте.
Отец еще спал, мы решили не мешкать, и крикнули запрягать. По дороге Ленинг поведал, что, похоже, аристократов заело, что выигрыш достался Орлову. Кажется, господа, высший свет не мог понять, за что такое благословение небес этому неудачнику? И они, раз за разом, ставили на победителя, гандикап и очередность.
Дом князей Голицыных, располагается на левом берегу Вислы, напротив царского дворца. С одной стороны дом Пожарских, с другой и вовсе личная резиденция Патриарха. И это не дом, а городская усадьба. С неслабым парком за домом. Гектара полтора. У нас с отцом и не парк вовсе, а садик, по сравнению с этим.
— Князь Голицын проиграл сто пятнадцать тысяч — рассказывал городской советник. — как человек чести, он, не сумев полностью рассчитаться, отдал городской дом, и поместье под Москвой. Съехал с дома, и принял должность командующего войсками на Кавказе. Куда и отправился с семьей и домочадцами. Ему там полагается служебный дворец в Тифлисе.
Неверов, увидев великолепный, старинный дом, очевидно оробел. А я сообразил, на что ориентировались люди, что делали ремонт в нашем доме. На такого вот рода неброские дворцы.
— Пока дом без хозяев, здесь только охрана, истопники, и пара горничных. В жилом виде требуется не менее десяти слуг и двух конюхов.
Паша бродил по великолепным покоям, робко заглядывая мне в лицо в поисках одобрения. Сам он только спросил, что тут с банькой. На что поучил ответ, что в северном крыле банный комплекс с бассейном, сауной, хамамом, самумом и всем, что душа пожелает. Двадцать семь тысяч, цена Пашу не испугала, он боялся взять что ни будь не то. И я ему сказал, что лучше он найдет вряд ли. Но окончательное решение, он принял когда мы попали в винные погреба. Вид тысяч запыленных бутылок, и сотен бочек его добил. Он остановился. Его лицо обрело одухотворенное выражение. Присмотрелся, и вытащил из стойки пятидесятилетний Арманьяк.
— Не камильфо, Павел Андреевич — укорил Ленинг — чужое все же.
Неверов чуть слышно чмокнул пробкой. Взял три фужера с широким дном, налил, протянул нам, и сказал:
— Теперь мое. Беру. За расчетом обратитесь в Банк Минина, я распоряжусь…
Мы вернулись ближе к вечеру. Нотариусы, то се. Дворецкий уведомил, что отеца нет дома, а барон Берг прибыли пару часов назад, и работают в моем кабинете. Ввалившись в кабинет, мы убедились, что он и вправду работает.
— И где вас носит? Я что, один докладную государю писать буду?
— Из нас троих писать умеешь только ты, Леш. А уж докладные…
— В честь чего пьем?!
— Паша дом купил. Ему нужен повод задержать Магду в Кракове. Новоселье маркиза Неверова! Ну какая девушка устоит?
— Сань! Кончай!
— А что такое, Паш? Леха новоселье зажал. Больше того, ты был у него дома? И я не был. И ты думаешь, он здесь работает? Он ждет, когда Ленка вернётся домой, что б утащить её в театр! Ах в оперу, что там дают? Мефистофель?
— Какой же ты циник, Орлов! Я собрался пригласить вас на суарэ, в честь нашего обручения. Чтоб, как ты, Орлов, говоришь, два раза не вставать. Но, может ты и прав, Саш. Нужно нам ко мне поехать и посидеть. А то женюсь…
— Бгггг… Леша! Если боишься быть просто женатым, то еще до свадьбы заведи себе кого ни будь на стороне. Тогда будешь не только женат, но и счастлив!
— Нужно будет в салонах этот анекдот рассказать. Дамам понравится.
— Фи, Берг. Это мелко. Тем более что вы, оба — позорно бежали и сдались в плен, едва протрубил охотничий рог. А я — не сдамся. Буду неуловимый мститель. За вас, парни. За вашу безвременную погибель.
Потом Берг припахал Пашу чертить схемы и диаграммы. Давай, штурман, учись пользоваться линейкой и циркулем. Ах умеешь? Ну и не задерживайся, вычерчивай. Из нас троих, Леха больше всего походит на родовитого аристократа, преисполненного чувства собственной важности, и наделенного правом повелеветь.
Он налил себе кофе и принялся просвещать меня, про вчерашний бал. Что бал Мининых — это, оказывается, статусное мероприятие, куда допущен далеко не весь высший свет. Ибо присутствуют император с матерью, и прочие крутые перцы. В частности, Валечку Ланскую туда никогда бы не пригласили, если б она не сидела за одной партой с Маринкой. Княжна Пожарская — правнучка князя Пожарского. Есть брат, на четыре года младше. И глава Магического Департамента, и заодно шеф Преображенского Полка — князь Эстерхази. Он внучатый племянник князя Пожарского. Тоесть родственник
