Детский сад и девочка со смешными косичками. «А давай целоваться, а как вырастим — поженимся!» Не поженились. Даже имени ее не помню. Школа с прописями, а потом в старших классах: «После уроков жду тебя за школой, и смотри, не зассы!» Страшно было, но не зассал. Вломили они мне втроем — жуть, две недели с синяками ходил. Но главное — не зассал! Потом универ, но не потянул, вылетел через семестр, и армейка по весеннему призыву. Кирзачи — наше все! Вытянул, и даже больше — пошел на контракт после дембеля. А там завертелось, закрутилось. Десять лет — словно не было. Сплошные разъезды, и каждый раз — на волоске. Десяток компаний, но выжил. Две войны. А потом отпустило, решил, хватит. Ушел. Но если отпустило меня, не значит, что меня отпустили. Нашли, убедили, подобрали слова. И началась другая жизнь, с короткими, но крайне опасными заданиями, и долгими перерывами, скрашенными элитными шлюхами, бухлом и теплыми морями. И только иногда в памяти мелькали лица родителей, которые меня так и не дождались. На моем швейцарском счете уже красовалась сумма под двадцать миллионов евро, и это всего за пять лет новой работы. И тогда я подумал вновь — хватит. И попытался уйти так же решительно, как и в прошлый раз. И как и в прошлый раз, никто меня не отпустил. Я знал — дергаться бесполезно, и все же я дергался. Собрал материалы, припугнул, где-то подмазал, могло фартануть. Не фартануло. Пуля в лоб, и вот я здесь, почти четыреста лет назад, в теле наваррца, молодого и задиристого, которого жизнь тоже потрепала будь здоров. И главное, возвращаться, похоже, некуда. Там в будущем меня точно прикончили, пристрелили, без всякой жалости. А тело давно уже прикопали в подлеске. Назад пути нет. Я обречен жить здесь. Навсегда. То есть до самой смерти. Благо, умереть в Париже не проблема. Я помнил лицо отца. Помнил маму. Помнил все от начала, до конца. Кроме своего имени. Его я так и не вспомнил. А нужно ли мне оно? Какая разница, как мне звали. От того, что я вспомню имя, ничего не изменится, и назад я не вернусь. Отныне и во веки веков, я — шевалье де Брас, барон де Ла Русс, французский дворянин, родом из Наварры. Именем Господа, и во славу Его!
Постепенно сознание успокаивалось, воспоминания перестали донимать меня, действие эликсира подходило к концу. Наверное, я кричал, не знаю.
Потом я просто уснул крепким сном без сновидений.
А когда проснулся, впервые за все время не почувствовал себя шизофреником. Обе личности, наконец, гармонично сошлись в единое целое. Я принял тот факт, что теперь это мой мир и мое время, хочу я того или нет. Назад дороги нет. И это было даже хорошо.
Я широко потянулся, хрустнув всеми суставами, и словно в первый раз ощущая свое новое молодое, пусть и слегка измученное и израненное тело.
Слева в кровати кто-то пошевелился.
Я перекатился вправо, выхватывая дагу, которую всегда держал на полу под рукой. Полуголый, с оружием в руках, я откинул покрывало, не соображая, кто там может быть.
Лулу, она же Луиза — рыжая ведьма раскинулась на постели в позе звезды. Ладно, хоть не голая, в каких-то легких одеждах, и даже слегка похрапывает и присвистывает сквозь отсутствующий клык.
Блять! Дверь же была заперта изнутри и на ключ, и на засов!
Я осторожно тронул ее за плечо — ноль эффекта. Тогда, уже не стесняясь, я основательно потряс девицу, в надежде, что она проснется, но ведьма лишь фыркнула что-то злобное вполголоса сквозь сон и перевернулась на другой бок.
Мне хотелось схватиться за голову, чтобы собраться с мыслями. Казалось, это лучший способ. Я на всякий случай проверил окно — заперто. Дверь — на засове. Так какого хрена она тут делает!
В дверь тревожно застучали.
— Иду! — крикнул я и начал лихорадочно одеваться.
Минимум завязок и веревочек в костюме, все, как я просил у мэтра Жиля. Главное — чтобы собраться можно было как можно скорее. Никаких гребанных бантов — тьфу на них!
Я отпер засов, за дверью стоял Перпонше. Сволочь! Как же ты можешь каждое утро выглядеть столь свежим и отдохнувшим. Не пьешь, что ли, сука?
— К вам пришли, господин! Адвокат, как приказывали!
Сюда звать его не стоит, нечего ему любоваться на полуголую ведьму.
— Пусть ждет внизу! Сейчас спущусь.
Перпонше пытался было взглядом проникнуть за мою спину, но я прикрыл дверь, чтобы он не заметил Лулу.
— Господин!..
Я стремительно обернулся. Луиза проснулась и потягивалась то так, то этак, демонстрируя все преимущества своей фигуры.
— Ты! — я одним прыжком оказался рядом с ней и навис над ведьмой всем своим телом. Я реально готов был убить ее в эту секунду. -Как ты оказалась в моей комнате? Отвечай! Живо!
Ведьма всерьез перепугалась. Она сжалась, как затравленный зверек, и как-то вся ощетинилась колючками. Я почувствовал их, хотя и не видел, и был уверен, что они ужалят, если я нападу.
— Вам было плохо, господин, — легкой скороговоркой заговорила ведьма, — я услышала, пришла помочь. Дурной сон, дурной! Я немного умею, смогла открыть запертое. Вы хоть что-то помните?
— Тебя не помню. Сон — да. Прежде мне не удавалось… значит, это ты помогла? Спасибо…
— Меня ведь не просто так кличут ведьмой, — прямо и открыто посмотрела мне в глаза Лулу. — Кое-что я умею. Не много, жаль. Но иногда помочь могу. Как в эту ночь. Я помогла действию эликсира, он не идеальный, в нем не хватает пары ингредиентов. Я лишь чуть расширила границы вашего восприятия. Надеюсь, вы получили, что хотели… А засовы — ерунда. Вы сами открыли их, впустив меня. А я заперла вновь. Не бойтесь меня, господин. Вы спасли мою жизнь, и теперь эта жизнь принадлежит вам.
— Но… там был не только я. Д'Артаньян и фон Ремер…
— Меня спасли вы, и точка, — безапелляционно заявила ведьма. — Я побегу, у меня много дел по дому. А вас, кажется, ждут внизу!..
Она выскользнула за дверь, словно ее и не было. А я спустился вниз, там в небольшой комнате, уже устроенной под кабинет, среди конторок и шкафов, меня ждал мэтр Жоли.
Он нисколько не изменился с момента нашей последней встречи, разве что стал выглядеть чуть более уверенным, и сменил костюм на более приличный.
