пуста, только лишь немного в стороне на боку лежал и слегка дымился грузовик, и вокруг которого валялось разбросанное какое-то военное имущество и несколько тел убитых красноармейцев, еще до того как так лихо появились тут вы. Да еще около самой дамбы, с нашей пока стороны, земля во множестве была покрыта мелкими воронками от осколочных бомб и как результат несколько убитых лошадей и до десятка мертвых тел гражданских в неестественных позах лежало вдоль всего видимого берега болота.
Немецкий офицер медленно, наверное можно было бы сказать нерешительно поднял руку и мотоциклисты послушно замерли, словно им сержант подал команду «Смир-р-р-на!»… Судя по артикуляции, он что-то такое и сказал, и все мотоциклисты сжались. Любому военному было понятно, что это было хорошее место для засады. Да и момент был исключительно удачный, чтобы в прямо упор открыть по ним кинжальнй огонь. Но с другой стороны было понятно, что проскочив это крайне опасное место, они были бы в относительной безопасности. Все таки чуйка у их офицера отменная — вроде и не видно ему никакой угрозы, и тихо вокруг, и все за то, что бы двигаться дальше… Но чуйка, во весь свой голос, сейчас ему орет «Н-н-н-е-е-т-т ! ! !» И наконец они решились. Он повелительно закончил мах рукой и тяжелые мотоциклы, взревев двигателями тронулись, подымая пыльный шлейф, на гору к лесу. Когда они поравнялись с насыпью, было отчетливо видно, что немец невольно сжался. Но проскочив это место, насыпь открыла свою противоположную сторону, где не было даже следов присутствия кого-либо. Преодолев подъем, мотоциклетный отряд нырнул под сень деревьев и сразу же снизил скорость, одновременно растягиваясь в длину из-за поднявшихся густых клубов пыли, которым некуда было деваться.
Дождавшись этого момента когда вся разведгруппа противника заберется наверх и скроется на уже лесной дороге, я дал отмашку своему чеченцу. И тут же БТР рванул с места и стал быстро набрал скорость.
«Семидесятка» и мотоциклы стремительно сближались и уже практически перед самым поворотом немец, мгновенно переглянувшись с унтером, сидевшим на заднем сиденье, приник к пулемету и дал хорошую очередь. Рикошеты фиолетовыми росчерками красиво уходили во все стороны. Таран произошел как раз напротив засады. Пока немцы приходили в себя, их кого перекололи, а кого-то даже умудрились взять в плен, оглушив перед этим для верности. Не обошлось без накладки — унтер на последнем мотоцикле успел пустить красную ракету, но на наше счастье она залетела в лес, так и не поднявшись выше деревьев.
— Потери?
— Трое раненных, один тяжело…
— Грузи в машину, отправляй в госпиталь.
— Растрясут по дороге, не довезут.
— Ладно, попробуем что-то придумать. Кирилл, связь с «Гвоздикой»!
По результатам доклада, подполковник Нечволодов выдвинул в нашу сторону первую батарею, а также «медичку» и «таблетку», в сопровождении ПРП-3 «Вал». А пока, чтобы раненный не орал, ему вкололи препарат из нашей индивидуальной аптечки. Уже не в первый раз, я ловил удивленные взгляды Михаила с такой хоккейной фамилией Третьяк.
— Я правильно тебя понял, но не сейчас, времени сейчас, сам понимаешь в обрез.
Выставив скрытно наблюдателя с радиостанцией, на опушке, с единственной задачей следить за подходом основных сил разведки немцев, я попросил капитана Третьяка:
— Кто из немцев пустил ракету, и где он?
— Идем…
Он подвел меня к упитанному унтеру, который лежал уткнувшись лицом с рыжей щетиной в пыль лесной дороги. В руке у него была ракетница. С трудом мне удалось разжать его пальцы и забрать сигнальный пистолет.
— Кто его?
— Красноармеец Кудрявцев.
— Сюда его.
— Невозможно, он как раз тяжелый и есть.
— Ясно. Тогда ищем сигнальные ракеты.
Буквально через пару минут, в багажнике одного из мотоциклов нашли целый чемодан с ними. Когда его раскрыл, то присвистнул от немалого удивления.
— Миша а нам повезло, и очень сильно. Смотри!
Третьяк заглянул через плечо.
— И с чего ты решил что нам повезло, смотри сколько тут разных цветов, даже фиолетовые есть. Черт его знает, какой надо правильный сигнал давать.
— Не скажи. Красный уже можно отбросить, это сигнал опасности, осталось что?
— Что?
— Смотри внимательно, гнезда с белым цветом наполовину пустые, смекаешь?
— Белая?
— В точку. Сейчас подготовим засаду, и только тогда дадим ракету белого дыма. Главное выбить у них рацию, а ради этого и пошуметь уже можно! Только все делать не просто быстро, а очень, очень быстро… Иначе хрен поверят! Бля буду Миша!!!
Все разбежались, а я послал Кирилла и одного сержанта с его отделением из стрелкового взвода собрать все пулеметы с мотоциклов и патронные коробки с лентами.
Через несколько минут после белой ракеты, за болотом из леса дружно гудя моторами появились первые грузовики, набитые солдатами, впереди которых пер бронетранспортер, и кое где из-за бронированных бортов виднелись каски солдат в матерчатых чехлах из камуфлированной ткани.
Не отрывая бинокль от глаз, спросил у Кирилла:
— Из вас ведь в Ленинграде артразведчиков готовят?
— Так точно.
— Смотри, приблизительно посередине, от места где выходят из леска немцы и дамбой, есть участок дороги зажатый с одной стороны высоким склоном обрыва, с другой болотом. Было бы неплохо там поставить НЗО. Вместе с автоперевязочной сейчас подойдет вся первая батарея.
— Уже… — он показал зажатый в руке секундомер, который безучастно отсчитывал время.
— Молодец курсант! — Дождавшись выхода всей колонны, спустился вниз к Третьяку и к остальным командирам, там уже, мы распределили цели и обговорили порядок действий.
Замыкала немецкую колонну бронемашина с ясно различимыми через мощный бинокль двумя антенными штырями. Следуя вбитой в меня, еще со времен училища привычки я внимательно изучал абсолютно все надписи на технике противника. Понимающему человеку знание тактических знаков давало массу полезной информации для дальнейшего анализа и принятия верного решения. Практически на всей технике присутствовали буквы «К» и эмблемы со щитом. Я конечно не помнил на память что они обозначают у немцев, но есть рядом боевой товарищ Миша Третьяк, почему б не спросить у него?
— Миша, подойди. Есть дело…
— Какое?
— Ты изучал тактические знаки у немцев?
— Спрашиваешь! — фыркнув при этом так презрительно, что я отчетливо понял что сморозил поразительную глупость.
— Глянь по быстрому!
Приникнув к окулярам моего бинокля, он как спортивный комментатор начал выдавать информацию:
— Большая буква «К» на технике, это первая танковая группа под командованием Клейста. Эмблема со щитом, принадлежит 25
