-- Вместе внутрь полезем, Миша, всё нормально, тут любой задёргается, думаешь, мне веселей? -- успокоил я боцмана, на которого, похоже, опять накатывало.
-- Да ничё, дышу, -- отозвался тот за спиной.
Я ногой отвёл в сторону высокую траву. Круглые иллюминаторы, по четыре с каждой стороны, вроде, тоже целы. Прочная конструкция, держава делала.
Вот и дверь.
-- Закупорен, -- сказал я.
-- Ну, бляха, точно, трупы, -- тихим голосом вымолвил Мишка и сплюнул.
-- Подождите-ка меня, ребятки, -- неожиданно громко заявил механик, заходя сбоку. -- Дайте старому взломщику дверь сломить, нежно, исковеркаете ведь... А уж лезьте сами, я в тылах.
Он быстро приспособил железяку к щели, прижал, покачал, надавил -- я торопливо набрал в легкие чистого воздуха. Крац!
-- Готово.
Из салона пахнуло, но не сильно. Точнее, вообще не пахнуло, лишь странный запах тлена и мертвенной пустоты вынесло навстречу. Я шагнул вперёд, почти сразу споткнулся, зацепившись за что-то рантом. С трудом удержав равновесие, с громким матом выпрямился и огляделся.
-- Ёлочки-пальмочки...
По корпусу тихо шелестели падающие капли набирающего силу дождя. Надо было ребят внутрь звать, промокнут до нитки. С палубы все подходы просматриваются. Нет, пусть лучше бдят, тут ещё один фактор добавился.
Вот вам и ответ, из какой эпохи самолет.
Весь пол, точнее, потолок перевёрнутого салона потерпевшей крушение " Аннушки" был усыпан стандартными инкассаторскими сумками. Сероватыми, брезентовыми, со шнурами и пломбами, с вшитыми металлическими полосами застёгивающегося канта. На каждой стоял порядковый номер и надпись "Госбанк СССР". Вытащив нож, я вспорол пломбировку, осторожно открыл. Полные!
-- Инкассация! Деньжищ-то сколько, братцы!
-- Что ты, Коля... Целое состояние по тем временам.
-- Ты сам помнишь такие купюры?
-- Помню, конечно... Но без эмоций, в девяносто первом году меня деньги особо не парили, я ещё иждивенец был. Фонарь дайте.
Темновато. Надо было траву заранее порубать у иллюминаторов. Ничего, ещё пара таких находок, пара рейсов по огромной реке, и мы станем настоящими асами в торговле и сборе ништяка, тупые ошибки исчезнут.
-- Почему не тормозили, если от середины шли? Ведь не прямо же напротив слипов и здания гидропорта Прорез на воде светился, такое явление давно бы заметили, и доложили бы, куда следует. А, Герман?
-- Да кто его знает, Коля... А могли они груз сбрасывать? Вот низко и шли.
-- Не! Я как-то летел на "Аннушке" на промысел, так был такой случай, -- начал быстро рассказывать боцман, словно стараясь потоком слов унять нервное напряжение. -- Попали в грозу, и тут у летунов высотомер отрубило. А что делать? Груз-то на точки доставить надо. Ну, они снизились до пятидесяти, примерно, поддон скинули, а парашют раскрыться не успел. Так там даже консервные банки были всмятку. Так что нет смысла сбрасывать с малой высоты, всё раскокаешь. А ещё был случай...
-- Миш, хватит, -- обернулся я. -- Уже представили.
Первый скелет лежал сразу за дверью, у двери в хвостовой отсек. Второй -- неподалёку от двери, ведущей в кабину пилота. Там же были и остатки одежды. В углу у хвоста лежал серый чехол, в котором угадывалось какое-то оружие. Рядом со вторым на полу валялся револьвер "Наган".
-- Кокон хороший, дождь не попадал, -- протиснувшийся вслед за нами механик, с опаской посмотрев на сероватые кости, уважительно хлопнул ладонью по фюзеляжу.
-- Зато муравьи попадали.
Я лишь кивнул Мишке головой, что согласен -- про муравьёв уже всё знаем. Местные мурашки проникают повсюду. Стоит оставить на столе кусок хлеба или вовремя не смести крошки, как тут же появляются целые легионы этих красных дьяволят. Даже в бутыль с вином лезут, не закроешь плотно -- целая шапка к утру будет плавать на поверхности.
-- Спецпортфель с сопроводиловкой должен быть, -- тихо сказал боцман, продышавшись. -- В маршрутном листе можно посмотреть, кто сопровождал, с каким оружием, и сколько мест груза. У старшего стрелка находится.
Стараясь ступать осторожно, чтобы не захрустело под ногами, он нагнулся и взял чехол, открыл. Внутри оказался автомат.
-- Если не стреляли, то оживёт, как думаешь, Коль?
-- Смотреть надо, дай-ка...
Бегло осмотрев АКМ и револьвер, Заремба выдал вердикт:
-- Можно оживить, ржа не сильная, мазали хорошо, стреляли редко. Что-то поменять... Ствол у револьвера, конечно, погрызен, посмотрим... Может, ещё и пошумят. Пружинам в магазинах хана, что-то мутить надо будет.
В барабане "Нагана" было три стреляных гильзы. Трактовать это обстоятельство можно однозначно -- в салоне стреляли. И почти сразу ещё сюрприз! Осмотрев этот скелет, я обнаружил с левой стороны два сломанных ребра со следами пореза -- сильный проникающий удар, а в складках одежды нашёл и старый охотничий нож с чёрной рукоятью в рубчатой насечке, тоже советский, так называемый "N1", у брата такой был.
-- Странная подборка оружия, -- удивился я.
-- Ты насчёт "Нагана"? Да по северам раньше что только не было, даже "Маузеры", сколько их "потеряли" на вынужденных... В Заполярье экипаж часто имел что-нибудь из огнестрела на борту, на случай аварийной посадки, да и просто поохотиться, особенно когда по погодным условиям зависали на таёжных аэродромах по неделям. Свеженького добыть -- дело святое.
Странная и страшная история произошла на борту.
-- Не, да тут целый детектив! -- продолжил механик. -- Это же целая система, куча инструкций, регламентов... Всё строго. Для опломбирования должностные лица, ответственные за сохранность, то есть кассиры и другие работники Госбанка имели пломбиры, клише с оттиском наименования учреждения Госбанка или его номера по МФО и порядкового номера печати, -- с удивительным знанием темы рассказывал механик, откидывая тяжёлые мешки в сторону. -- Людей подбирали, проверяли...
-- Коля, ты банки советские не брал? -- как бы в шутку поинтересовался я.
-- Банки... Не брал, -- медленно и как бы про себя произнес мгновенно подобравшийся Заремба. -- Ты на что намекаешь? Если бы брал, то сейчас не механиком бы ходил, а гоголем по Ницце.
-- Или бы подо мхом лежал в колымской тундре, -- хмыкнул Мишка. -- Давай, помогу.
-- Или так, -- легко согласился Николай. -- Фельдъегерем как-то работал, обкомовскую почту возил на "уазке". То же самое.
Сколько у нас талантов на борту!
Огнетушитель, сорвавшийся с креплений, две сумки из чёрного кожезаменителя, сложившиеся металлические боковые сидушки, остатки одеяла... Всё внизу. Маленький ящик аптечки на стене возле входа в кабину... Переступив через верхний овальный вырез двери, я заглянул в кабину пилотов. Скелеты обоих лётчиков обсыпались, лишь часть костей зацепилась за ремни. В черепе левого, командира воздушного судна, чернело пулевое отверстие. Судя по отметинам на приборной доске, стреляли в обоих.
