Разумеется, охрану Мари с детьми придется усилить, причем сделать это надо незаметно. Ничего, не в первый раз, наработки уже есть. Второй вопрос — а кто это там в Вашингтоне завелся такой умный? Я ведь люблю беседовать с умными людьми, и надо поинтересоваться, насколько трудным делом в случае чего окажется реализация этой моей маленькой слабости. Наконец, не помешает поточнее узнать, как именно предполагается развитие событий в Англии. Ведь мало убрать Пакса с Эдиком, надо еще и позаботиться, чтобы севшие на их места начали проводить более устраивающую Вашингтон политику. Кто такие, насколько они тут замешаны? Сэр Эндрю, разумеется, тоже будет искать ответ на данный вопрос, но это еще не повод сидеть сложа руки.
С таким мыслями я покинул узел связи и отправился к Танечке.
— Я, конечно, проработаю все, что вы наметили, — заверила директриса ДОМа, — но только меня гложет какой-то червячок. Больно уж грубо все это выглядит. Да, у УСС пока нет достаточного опыта, но я бы не стала слишком на это надеяться. Уж с понятием «отвлекающая операция» они точно знакомы.
— Вы думаете?..
— Пока только допускаю. Если в ближайшее время к нам не попадут сведения о какой-то другой операции Управления, которую можно будет рассматривать как отвлекающую от этой, то мои допущения станут подозрениями.
— Хорошо, а как лично вы действовали бы на месте наших заокеанских друзей? Примем, что их цель — нашими руками убрать как минимум из политики Пакса с Эдиком.
— В том-то и дело, что я бы слила в МИ-6 информацию о якобы готовящемся покушении на Марию Федоровну и детей. Более того, и саму подготовку начала бы. Имея в виду, что сэр Эндрю скорее всего поделится полученными сведениями с вами. А сама придумала бы еще какой-нибудь способ нагадить лично вам, причем так, что его реализация должна сильно облегчиться в результате тех мер, которые вы предпримете для улучшения охраны семьи. Тогда прямые следы к Паксу становятся не нужны — ведь это он рассказал вам о якобы готовящемся акте! Можно оставить какую-нибудь косвенную ниточку в его адрес, причем еле заметную. Сразу говорю — пока не знаю, что, как и где может представлять из себя настоящая операция.
— И я без понятия, но советую… нет, пожалуй, приказываю вам принять усиленные меры для охраны и вашей семьи тоже. Да, пожалуй, и совет не помешает. С пониманием отнеситесь к тому, что к внешней охране я привлеку и Алафузова.
— Хорошо, — кивнула Танечка, — потому что, действительно, такое тоже возможно. Но скорее всего планируется что-то еще, до чего мы пока не додумались.
Вскоре Татьяна с Алафузовым провели нечто вроде командно-штабной игры, на которой они попытались смоделировать последствия усиления охраны отдельных персон. Результатом явилось очередное подтверждение закона сохранения. Обычно человек вспоминает о нем, когда вдруг почему-то начинает ощущаться нехватка денег. Ведь совсем недавно было достаточно, а теперь — на тебе. Кризис, говорят человеку из телевизора. Ага, это так называется ситуация, когда кто-то решил, что ваши деньги заслуживают его внимания.
То есть если в вашем кармане убавилось — это означает, что прибавилось в другом. Как и было задумано.
А у Татьяны с Иваном Илларионовичем вышло, что резко усилить охрану одного лица сроком более чем на неделю получится только за счет ослабления ее у кого-то другого. Правда, при условии, что этот другой сохраняет прежнюю степень свободы.
— Шеф, кого в клетку сажать будем? — резюмировала Татьяна в конце доклада об итогах игры.
— Время пока есть, так что подумаем. Навскидку же первым кандидатом на такое является Кобзев, Нейман и так живет либо во дворце, никуда не выходя, либо на «Заре».
Именно в силу вышеозначенных причин я вызвал к себе лаборанта и познакомил его с коварными планами американской военщины, не уточняя, что так они выглядят пока только в нашем представлении.
— Перед вами выбор, который может сделать только вы сами, — объяснил я ему. — Или вы продолжаете жить, как жили. Но тогда в случае нештатного развития ситуации вашей охране будет приказано ликвидировать объект, то есть вас, если захват оного объекта противником покажется охране неминуемым.
— Веселенькая перспектива, — поежился Саша.
— Согласен, поводов для энтузиазма маловато. Но есть и другой вариант. Из своей гатчинской квартиры вы вместе с молодой женой временно переселяетесь во дворец. Здешний режим вы уже знаете. Гости — только с уведомлением за три дня, гулять в ближнем парке, для выхода за внутренний периметр нужен пропуск от коменданта, а за внешний — от меня или Татьяны Викторовны. «Тузик» придется поставить на прикол, на «Зарю» вас будет возить вертолет или «Пчелка».
— И долго мне еще осталось гулять на свободе?
— Недели две. Но тут вполне возможно и изменение планов противником, так что будьте готовы в любой момент.
С Алисой все получилось совсем просто. Узнав, что люди, в свое время убившие ее первого мужа, теперь нацелились на нее с Алексеем, она сама попросила разрешения свести все выезды из Гатчины к минимуму.
А пока на высоком уровне решались вопросы охраны, чуть ниже и вообще в другом здании, то есть в школе комиссаров, группа выпускников в порядке производственной практики разбиралась со смирновской водкой. Для начала были опрошены свидетели, чей стаж употребления составлял не меньше десяти лет. Многие из них утверждали, что в последнее время, то есть где-то сразу после войны, водка стала помаленьку портиться и сейчас уже далеко не та, что была раньше. Все бы хорошо, но вот только войны назывались разные. Кто-то говорил про мировую, кто-то про черногорскую, а некоторые вообще про японскую. Самый же пожилой из опрошенных, швейцар второго парадного подъезда, вообще заявил, что настоящую пшеничную водку делали только до турецкой войны семьдесят седьмого года, а потом начали гнать ее черт знает из чего.
Далее кандидаты в комиссары раскопали, что Менделеев еще в четвертом году производил исследование основных сортов смирновки и сделал следующие выводы.
— Водка номер один, самая дешевая — вообще отрава и не стоит даже тех копеек, которые за нее просят.
— Водка номер двадцать — удовлетворительная, но с повышенным содержанием альдегидов.
— Номер тридцать два отличается от двадцатки наличием еще и сивушных масел.
— Номер сорок — альдегиды в норме, но зато сивушных масел вдвое больше, чем в тридцать второй, и плюс там еще откуда-то взялось еще целых полпроцента азотной кислоты.
В этом месте я отложил доклад и ругнулся. Да если так дальше пойдет, то у нас в водке скоро и ортофосфорная кислота появится, как в какой-нибудь пепси! Пора пресекать, но сначала все-таки лучше дочитать доклад.