– Конечно, любое дело велико по сути, но такое дело, о котором вы рассказали, мы поддержим всеми своими возможностями.
Я вмешался:
– Только не на общем собрании, Исмаил Хасанович.
– Да, да. Это надо хорошенько уточнить. Я понимаю… – проговорил директор. – Я даже и не думал, что судьба сведет меня с таким человеком.
– На вашу голову, – сказал я.
– Нет, нет, – запротестовал директор. – Я искренне рад.
В сентябре мне сообщили, что Борман и Моль со своей свитой несколько раз появлялись в Гватемале. Последний раз прожили почти месяц и два дня назад, 26 сентября уехали. Я, забыв про все опасности, которые пережил в Севилье, связался с Жуковым, рассказал все и попросил:
– Мне надобно пожить в Гватемале, я этих двух гусей не могу упустить.
– Давай сначала доведем до конца дело с Кубой, а потом уж будем разговаривать о Гватемале, – ответил Жуков.
Я спросил:
– А не звонили ли Стальнов и Вершинин?
– Нет, пока молчат, – ответил Георгий Константинович.
Я уже начал тревожиться, еду в совхоз и думаю: «Неужели Кеннеди передумал? Кузнецов и Микоян ездили в США, а приехали ни с чем… но все же я выполнил все условия». 10 октября мне позвонил Стальнов:
– Василий разболелся, перенес серьезное воспаление легких. Только поэтому задержка со встречей. Я посетил его в госпитале Арканзаса, он еще очень слаб.
Хоть это и не очень меня успокоило, но все же причина была подходящей. Я видел, как Кеннеди доверял Вершинину, а потому я надеялся на успех. Значит, в этом году встречи не будет, хотя обстановка накалялась. С 15 по 26 октября я побывал на Кубе. Американские пираты наглели с каждым днем, их самолеты пролетали на бреющем полете над людными местами, где-то высоко в небе вор¬ ковали самолеты-разведчики У-2. Вообще ястребы действовали на нервы не столько кубинцам, сколько нашим войскам. Я не забуду, как махал кулаком американским летчикам полковник Язов, они тогда с Плиевым, по-моему, командовали нашей группировкой на Кубе. Однажды мне попался Толубко Владимир Федорович, которому подчинялся ракетный дивизион, и я сказал:
– Позор, Владимир Федорович, эти черепахи летают у нас по ушам, а еще ни одна ракета не запущена. Ни один янки еще не искупался до сего дня.
– Тех, которые ползают по крышам, сбивать нельзя, они будут падать на дома.
Ну, а если позволишь, то я оттуда, – он показал в небо, – сниму.
– Действуй, я отвечаю, – сказал я.
На следующий день У-2 шлепнулся в 200 метрах от берега Кубы. Это был настоящий праздник для кубинцев, до вечера на берегу шли танцы.
В Москву я прилетел 27 октября, рассказал все Хрущеву и Жукову, добился, чтобы Толубко наградили орденом Ленина.
Жуков сказал:
– Тебя ребята ждали в Канаде, встречу Кеннеди назначил на февраль 1962 года. Дату и место встречи назначат дополнительно, – и спросил: – А что представляет собой Вершинин?
– Если бы не он, то встречи с Кеннеди пришлось бы ждать очень долго. Это первое, а второе, это то, что он один из тех, кто был в группе Александра Васильевича в 42-45 годах. Он с Александром Васильевичем два раза был у вас от «союзников», в 43 и 44 годах.
– Забыл, – проговорил Георгий Константинович.
Никита Сергеевич с недоверием проговорил:
– Что-то Кеннеди тянет со встречей?
– Я ответил:
– Вы помните, что творят в ООН представители США и их союзники. Ведь никто, казалось бы, из взрослых людей не позволил бы себе свистеть, топать ногами и кричать, а они это делают. Кеннеди избран американским народом, а не этой сворой. Да еще тут президент отстранил Даллеса от ЦРУ, поэтому самому Кеннеди там сейчас ой как не легко!
– Вот как… – проговорил Никита Сергеевич.
Я расскажу для читателей о следующем факте. При выступлении Никиты Сергеевича в ООН, часть западных «демократов», свистя и топая ногами, просто не давала ему высказаться. Я придумал следующую вещь: послал Стальнова и Трофимова на свалку, чтобы найти там туфлю большого размера с оторванной подошвой. Хорошо помыв, ее завернули в «Нью-Йорк Таймс» – газету демократической партии США. Это было сделано для того, чтобы не подумали, что туфлю привезли из СССР. Я проинструктировал Никиту Сергеевича как ей стучать, когда засвистят представители США и их союзники в платьях «демократов». Никита Сергеевич все понял, взял эту туфлю с собой. Ох! Как мы были правы! Только он начал выступать, как вся эта бесноватая публика начала свистеть, орать, топать.
Никита Сергеевич сначала, как он потом рассказал, забыл про туфлю, а потом вытащил ее из газеты, взял за каблук и давай стучать подошвой. Но так как подошва была оторвана, то стук получался двойной громкости. Минуты через две весь зал замолк и дослушал до конца доклад Хрущева. После доклада Никита Сергеевич вынул газету «Нью-Йорк Таймс», разгладил ее, положил на трибуну, а на нее американскую туфлю с оторванной подошвой. Больше его выступления не освистывались.
После этого случая Н.С. Хрущева пригласили посетить город Лос-Анджелес и киностудию «XX век – Фокс», где его приветствовали хозяин студии Спирос Скурас и видный предприниматель кино Америки Эрик Джонстон. Разумеется, присутствовал там и я.
В марте 1962 года мы встретились с Джоном Кеннеди в штате Арканзас. Его первый вопрос был:
– Это сам Никита Хрущев придумал с туфлей?
– Вы ведь не масон? – ответил я вопросом на вопрос.
– Ноу, ноу, – открестился Кеннеди. – Не масонь я, не масонь.
– Это ведь только масоны считают все народы планеты дураками. Хотя сами они истинные болваны с перенасыщенной наглостью, из-за чего становятся еще глупее.
После перевода моих слов Джон Кеннеди наполнил рюмки, мы звякнули ими и дружно выпили, Кеннеди пожал мне руку. Потом мы продолжили обсуждение встречи Хрущева с Кеннеди. Он сказал:
– Мы решили предложить вам встречу на базе Гуантанамо, а где конкретно – будет видно через 2-3 часа.
Мы эту схему с Вершининым и Стальновым отрабатывали еще прошлый год.
«Молодцы», – подумал я. Немного как бы задумавшись, сделал вид, что не ожидал такого предложения, потом переспросил:
– А все ли будет хорошо? Здесь столько ваших войск… Встреча может быть замечена ястребами США. Я хочу, чтобы Джон Кеннеди был президентом три срока, столько же и Хрущев, а я вас буду охранять.
Вершинин перевел. Джон Кеннеди пожал мне руку и сказал:
– Я бы с удовольствием имел такого охранника рядом с собой.
– За конфиденциальность отвечает он, – сказал я, показав на Василия, а Василий показал на себя и сказал нарочито по-английски:
– Я гарантирую и то и другое.
Потом, извинившись, перевел свои слова на русский язык. Все получилось так естественно, что Кеннеди даже улыбнулся. Наметили встречу на 22 октября 1962 г.
