— Не сделаю. Все в норме, шериф. Теперь все в норме. Конец связи.
Шериф сунул трубку в карман, бросился на выход, к машине даже дверь участка не заперев.
В нескольких десятках миль от шерифа, в здании отделения ФБР по закрытой линии связи пришла информация, отправителем информации была малоизвестная структура, созданная АНБ — агентством национальной безопасности. Она, используя систему глобального перехвата Эшелон — следила уже не за иностранными гражданами и правительствами — а за американцами. Это было совершенно секретно и совершенно незаконно — но в то же время предельно эффективно. Сотовый телефон шерифа Хаггиса был включен в «список» — документ, который ФБР предоставляет данной структуре ежедневно и который занимает более семи гигабайт памяти. Отслеживание информации и рассылка ее производится автоматически — так снижается вероятность провала, машины не умеют болтать. Болтают люди.
Надо сказать, что со времен 9/11 структура ФБР работала куда более эффективно, и стандарты прохождения информации были лучше прежних едва ли не на порядок. Уже через двенадцать с половиной минут информация оказалась на столе агента О'Малли, который как и многие другие агенты работал допоздна — агентов не хватало, штаты не выделяли, а преступников становилось все больше и больше. Сообщение было стерилизовано — то есть из него было полностью убрано все то, что позволяло понять, каким образом оно было перехвачено — только информация, ничего больше. Ознакомившись с ним, агент О'Малли поднял тревогу.
На мексиканской территории по дороге, ведущей в Сан-Антонио, штаб-сержант Нулан спрятал в карман телефон, не отрывая взгляда от дороги. Дорога позволяла поддерживать скорость семьдесят миль в час, и именно с такой скоростью он и ехал, стараясь ничем не выделаться из транспортного потока. С того времени, как произошло то что потом назовут «бойня в Сьюдад-Хуаресе» прошло чуть больше часа, по его прикидкам у него было еще часов десять, прежде чем объявят тревогу, может больше, может — меньше, но если меньше то ненамного. В конце концов — эти ублюдки наверняка выбрали для того, чтобы пострелять такое местечко, где их не будут беспокоить. Потом кто-нибудь случайно наткнется на все это… и газеты получат тему для разговоров.
Как он собирался пересечь границу? Да просто. До сих пор, мексиканская граница была прикрыта довольно слабо, слишком значительным был транспортный и людской поток между двумя странами. Пограничный переход представлял собой нечто вроде пункта для сбора платы за проезд по платной дороге, движущиеся автомобили проверяли по базе данных на угон и розыск с помощью быстродействующего компьютера. Каждый автомобиль останавливался на границе не более чем на несколько секунд, более — менее серьезному досмотру подвергался каждый десятый автомобиль, и то — американцами.
Тем более — у него техасские номера. Пропустят. А если не пропустят — поможет шериф. В конце концов — он все равно едет сдаваться…
Он не думал, что все будет так легко и просто. Он готовился к тому, что бандитов, убивших его брата, придется долго и кропотливо выслеживать, скрываясь не только от боевиков мафии — но и от полиции. Получилось же — как получилось — дико, жестоко и… и справедливо. Теперь ему оставалось только одно — вернуться домой.
Шериф Хаггис прибыл к пропускному пункту, едва не сломав по дороге машину и скормив ей чуть ли не полбака бензина, отключив режим «экономии» и давя «на все деньги». В пути он матерился, бил кулаками об руль и с ужасом понимал, что изменить он — уже ничего не изменит.
Поздно…
КП, расположенное прямо в городе было ярко освещено, в то время как с мексиканской стороны электричество экономили. Состояло оно из шести полос для движения, на каждой был въезд и шлагбаум. Отличием этого КП от обычного было что-то вроде зала, через который проходили пешие мексиканцы, работающие в США, а живущие в Мексике. Путь им преграждали четыре ряда хромированных турникетов — вертушек, возле каждого из которых было рабочее место пограничника. Еще несколько лет назад рядом к этими турникетами выстраивались очереди, сейчас — можно было пройти свободно. После налоговой реформы и в результате экономического кризиса официальной работы — а здесь проходили именно официально имеющие право работать в США мексиканцы — становилось все меньше и меньше, в то время как теневая экономика — росла как на дрожжах. Умные и наблюдательные люди мрачно говорили, что различий между двумя берегами Рио-Гранде становится все меньше и меньше…
Шевроле Тахо, отстояв короткую очередь, медленно прокатился мимо мексиканских таможенников — розыска не было еще ни на машину, ни на ее водителя, даже трупы не успели обнаружить — потом мимо американского. В окошко сержант подал свои права — и, велкам ту зе Юнайтед Стейтс. Нажав на газ, он заметил стоящий на обочине Хаммер, который подтверждающе мигнул фарами. Сержант аккуратно припарковал машину на противоположной стороне дороги, опустил стекло, ожидая шерифа…
А шериф, ожидая момента, чтобы перейти дорогу — не знал, что сказать. Нет… что сказать-то он знал — вы арестованы, вы имеете право хранить молчание, если вы не воспользуетесь этим правом — то все сказанное вами может быть использовано против вас в суде. Казенные, отточенные, налипшие на языке формулировки Миранды. Или может просто сказать — ты прав, парень…
Второй раз за всю свою службу в качестве офицера правоохранительных органов, шериф отчетливо видел, что право в данном случае вступает в конфликт с правдой, с моралью, с должным. Он должен арестовать человека, который совершил преступление — пока непонятно какое — но он, черт возьми, не считает его в чем-то виноватым. Разве еще в начале прошлого века было возможно то, что произошло сейчас с младшим Нуланом? Нет, потому что тогда оружие было на руках почти у каждого, этих мексиканцев линчевали бы еще до границы. И наркоторговцев, что сейчас пасутся у колледжей — тоже линчевали бы безо всякого суда и безо всякой Миранды.
До каких же пор все это будет продолжаться.
Штаб-сержант Грегори Нулан опустил окно и смотрел на шерифа, а шериф смотрел на него. Оба не знали, что сказать.
— Я должен тебя арестовать, парень? — спросил шериф
— Вероятно, да, сэр.
— Тогда расскажи мне, за что.
Штаб-сержант вышел из машины, пошел к задней двери. Его лицо, сильно загорелое в далекой и страшной стране в свете фонарей казалось серым.
Он открыл багажник машины, сдернул одеяло с того, кто там лежал
— Думаю, он расскажет о том, что я сделал куда лучше, чем я, сэр.
— Кто это? — спросил шериф, рассматривая лежащего в багажнике человека
— Один из тех троих, которые убили моего брата, сэр. Я подумал, что кто-то должен ответить по закону.
— По закону должны отвечать все участники преступления, сынок — сказал шериф
Сержант глянул ему прямо в глаза.
— Боюсь, это невозможно, сэр.
Шериф раздосадовано покачал головой
— Зачем… Ты же мог взять всех троих.
— Дело не только в них, сэр. Таких как они на той стороне — полно. С ними не справиться обычными полицейскими методами, мы пытаемся, но становится все хуже и хуже. Когда-то давно один человек сказал мне — бывают моменты, когда мужчина должен поступить правильно. Иначе он не мужчина. Этим человеком был мой дед, сэр.
— Твой дед никогда не сделал бы такого.
— Мой дед не сталкивался с тем, с чем мы сталкиваемся здесь каждый день, сэр.
В начале улицы появились две машины, на каждой из них была съемная мигалка, устанавливаемая на крышу на магните.
— Черт…
— Вы их вызвали, сэр? — спросил сержант
— На кой черт? Закрой-ка дверь и садись в машину, я сейчас кое с кем разберусь.
— Извините, сэр, но я останусь здесь.
— Сядь в машину, сказал! И закрой дверь!
Было поздно — одна из машин остановилась перед носом внедорожника, блокируя его выезд на дорогу, вторая рядом. Из машин выскочили несколько человек, у двоих были автоматические винтовки, остальные были без оружия.
— Какого черта… — шериф достал удостоверение, поднял его над головой, чтобы всем было видно, надраенная бляха бликовала в свете ламп
— А все-таки вы нас обманули, шериф… — сказал один из агентов, доставая свое удостоверение — вы содействовали преступнику
— Следите за языком, агент! О каком преступнике идет речь?
Агент О'Малли на секунду смутился — дикость ситуации была в том, что преступника как такового здесь пока не было. Сержант не находился в розыске, в отношении него не было сообщений о совершенном им преступлении, и формально задерживать его было не за что. То, что он скрылся от наблюдения агентов ФБР — не преступление.
— Какого черта здесь происходит?!
И шериф и агент О'Малли повернулись — у машин стоял офицер таможни, за ним стоял еще один, с дробовиком наизготовку
