Как выяснилось, Швец завладел мыколыной «Тошибой» и чипом с записью «Кольчуги» хитростью. Он просто забрал их из лаборатории ВЕК ТЕК. В ответ на претензии Мыколы, Кениг разводил руками – формально экспертизу заказывала парламентская комиссия, а Швец был заявлен ее официальным представителем.
“Оригинальный прибор” перешел под контроль Швеца, как только стало понятно, что Жир не сможет повторно возглавить парламентскую следственную комиссию. Ему не удалось пройти в депутаты.
Жир всегда называл себя сторонником Виктора Ющенко и активистом Партии Реформы и Порядок. Однако в список Блока «Наша Украина» его не взяли. Жир баллотировался в Верховную Раду самостоятельно, по мажоритарному округу в Никополе. В этом городе, как известно, имел значительные бизнес-интересы Виктор Пинчук. Зять Кучмы обещал председателю парламентской комиссии помощь на выборах в обмен за сотрудничество в деле раскрытия истинной подоплеки кассетного скандала. Пинчуку казалось, что, несмотря на “кольчужный” скандал, Жир рано или поздно “расколет” Мыколу. Однако вскоре олигарх понял, что его “кинули”. Узнав, что купленные за его деньги записи Мельниченко попали в ФБР, Пинчук сделал все возможное, чтобы не пропустить Жира в Раду. В ответ на это, Жир и Швец запустили «5-й Элемент».
В новом составе Верховной Рады главой следственной комиссии стал Григорий Омельченко, а его заместителем – Юрий Луценко. Омельченко давно стремился к участию в кассетном скандале, однако его постоянно опережали более энергичные конкуренты. Он ждал своего часа полтора года и, в результате, его терпение было вознаграждено.
Омельченко долгое время был лидером депутатской группы «Антимафия» и занимался борьбой с коррупцией в Украине. Отставки Кучмы он требовал еще задолго до появления Мыколы и его записей. С этой целью Омельченко собирал и распространял самые сенсационные документы, свидетельствующие о нарушениях Закона украинскими чиновниками, включая президента и его окружение. Ходили упорные слухи, что разоблачительные материалы ему подбрасывал Марчук. До того, как заняться политикой, Марчук и Омельченко вместе работали в Полтавской области: Марчук – главой областного Управления КГБ, а Омельченко – инспектором МВД по делам несовершеннолетних.
К делу Гонгадзе Омельченко подходил, как следователь из райотдела милиции к расследованию кражи мешка с зерном из колхозного элеватора. Глава парламентской комиссии рассуждал так: состав преступления налицо, существуют формальные доказательства вины президента (записи Мельниченко), значит – Кучма будет сидеть. А выяснением оправдывающих президента обстоятельств пусть занимаются его адвокаты.
Сразу же после своего назначения Омельченко отправился в деловую поездку за океан. Мыкола встретил его в компании нового политического беженца из Украины – Александра Ельяшкевича.
Судьбу бывшего депутата Верховной Рады круто изменили тайные записи из кабинета президента Украины. Ельяшкевич оказался за океаном вскоре после того, как экспертиза «ВЕК ТЕК» сертифицировала фрагмент разговора, в котором Кучма заказывает его избиение. Этот печальный инцидент произошел в феврале 2000 года в Киеве у гостиницы «Москва». Когда Ельяшкевич возвращался из Рады, его подкараулил неизвестный и нанес ему сильный удар в переносицу. Попав в больницу, депутат сразу же заявил, что нападение на него совершено по политическим мотивам.
О том, что Мельниченко записал разговор, доказывающий, что виновником происшедшего был Кучма, Ельяшкевич узнал от Мендуся еще в январе 2001 года. С тех пор он долго готовил себя к тому, чтобы встретиться с Мыколой и прослушать эту запись. Наконец, мечта Ельяшкевича сбылась. Выяснилось, что, наблюдая по телевизору трансляцию из Верховной Рады и комментируя выступление Ельяшкевича, Кучма однажды произнес:
– От, жид, блядь! Его когда-то ёбнут так, что он не встанет!
По мнению Ельяшкевича, эта фраза свидетельствовала, что Кучма признается в содеянном ранее и готовит на него повторное покушение – на этот раз со смертельным исходом.
Попав под гипноз услышанного, Ельяшкевич утратил всякий интерес к политической деятельности. Он мог говорить только о записи Мыколы. Все свои разговоры Ельяшкевич начинал с того, что его заказал Кучма, и заканчивал тем же. На выборах никто из оппозиционеров не рискнул взять его в свой список – ни Юля, ни Ющенко, ни Мороз. От безысходности Ельяшкевич подал прошение об убежище в США. Он видел свою миссию в том, чтобы устроить судебный процесс над Кучмой в Америке.
Встретившись в Вашингтоне, Омельченко, Мельниченко и Ельяшкевич, устроили совещание и выработали дальнейший план действий. Они решили, что после признания Госдепартаментом США аутентичности записи о «Кольчуге», необходимо добиться аналогичного вывода в отношении разговоров Кучмы о Гонгадзе и Ельяшкевиче. Для этого нужные записи было решено предоставить в официальную американскую структуру – Министерство юстиции США.
Насколько реальной была поставленная цель, судить сложно. Заявляя о подлинности записи о «Кольчугах», Штаты преследовали свои глобальные внешнеполитические цели. “Кольчужный” скандал был благополучно замят, как только Украина послала в Ирак своих военных. После этого Кучма был прощен и мог вновь свободно появляться на Западе. До тех пор, считали Мыкола с партнерами, пока не подтвердится подлинность его других преступных разговоров.
Чтобы провести очередную экспертизу требовалось записывающее устройство – то самое, которое забрал из «ВЕК ТЕК» Швец. Зная об этом, Омельченко от имени парламентской следственной комиссии официально обратился к Жиру с просьбой вернуть имущество Мыколы. Однако Жир и Швец совершенно не собирались отдавать доставшийся им “оригинальный прибор”. Они назвали Омельченко марионеткой Банковой и заявили, что дальнейшие экспертизы записей Мельниченко невозможны без их личного участия.
В качестве компенсации и жеста доброй воли Омельченко получил расшифровки разговоров Кучмы, сделанные для сайта «5-й Элемент». Так появилась книга Мельниченко «На диване у президента Украины» – сборник наиболее преступных разговоров Кучмы. Ее издание профинансировали социалисты. Омельченко, в свою очередь, позаботился о том, чтобы в книге не упоминалась фамилия Марчука. Однако проблема с “оригинальным прибором” оставалась не решена.
Со временем, на поклон к Жиру и Швецу выстроилась целая очередь из желающих добиться правды. Вслед за Омельченко, Мельниченко и Ельяшкевичем, предоставить диктофон для экспертизы Министерства юстиции США умоляли Алена Притула, Мирослава Гонгадзе и даже мать погибшего журналиста Леся.
Мирослава Гонгадзе пожаловалась на поведение Жира самому Виктору Ющенко – для этого они специально встретились в Вашингтоне. Лидер «Нашей Украины» лично пообещал вдове Георгия Гонгадзе повлиять на Жира. Однако бывший глава парламентской следственной комиссии был неумолим. Он отлично понимал, что, отдав «Тошибу», моментально окажется не у дел. Жир не мог допустить этого, ни при каких обстоятельствах.
Тогда Мыкола плюнул на все и смастерил еще один “оригинальный прибор”. Даже не один, а целых пять. К тому времени выяснилось, что майор записывал не только разговоры в кабинете Кучмы, но и в столовой администрации президента, а также на даче в Конча-Заспе и в сауне…
Когда все необходимые приготовления были закончены, в Америку прилетели Юрий Луценко и Тарас Чорновил. Вместе с Мыколой и Ельяшкевичем они отправились в Министерство юстиции США:
“14 марта 2003 г.
Вашингтон
Мы, заместитель председателя временной следственной комиссии Верховной Рады Украины по расследованию обстоятельств убийства журналиста Георгия Гонгадзе и посягательства на жизнь государственного деятеля Александра Ельяшкевича, Юрий Луценко, член этой комиссии Тарас Чорновил и гражданин Украины Мыкола Мельниченко в присутствии народного депутата Украины второго и третьего созыва Александра Ельяшкевича по решению комиссии передали Министерству юстиции США в лице заместителя управления по организованной преступности и рэкету Кеннету Лаури и руководителю управления международных операций Михаилу Пищемуке десять файлов записей в кабинете президента Украины и пять предметов записывающих устройств во временное использование для проведения необходимых экспертиз и расследований.
Заместитель Председателя Временной комиссии н.д. Луценко
Член комиссии н.д. Чорновил
Мельниченко
Ельяшкевич”
Разумеется, все пять записывающих устройства были “оригинальными” – теми самыми, которыми Мыкола записывал Кучму. Об этом по возвращении из Штатов Луценко и Чорновил с гордостью сообщили на пресс-конференции для украинских журналистов. Жир и Швец с их единственной «Тошибой» были посрамлены. Теперь, оставалось ждать, что, однажды, на брифинге Госдепартамента США прозвучит заявление:
