наверняка заседают какие-нибудь эсэсовцы и какие-нибудь СД-шники. Объяснил бы на пальцах, что их друг попал в неприятности, а Шалтай мог навязаться, когда адрес происшествия услышал.
Разведчик скользнул по мне равнодушным взглядом и присел напротив «отличника». Потом повернул голову к полицаям.
— Какая сволочь его ударила? — грозно прорычал он. Эстонцы резко стали казаться меньше ростом. И по глазам было видно, что они бы вообще предпочли стать размером с тараканов и расползтись по щелям. Двое подручных отодвинулись от своего главного. Хорошо хоть в его сторону пальцами тыкать не стали, твари.
— Вышел нелепая случайность, — прокашлял главный. — Он упасть и удариться.
— Герр Клаус! — Юрген заглянул в лицо «отличника». — Герр Клаус, вы меня слышите?
— Кто здесь? — почти завизжал тот. — Кто опять за мной пришел?! Это ты, вервольф? Но ты опоздал! Да! Опоздал! У меня уже есть от тебя защита! Вот она, горит на моей ладони!
На руке фон Мансфельда и правда было что-то нацарапано. Но я думал, это он просто поранился. Хотя, кто знает, что там происходит в его воображаемом мире?
— Принесите кто-нибудь воды! — скомандовал Юрген. Злата вскочила с кровати и схватила со столика графин с водой. Протянула Юргену. Тот, недолго думая, выплеснул все его содержимое в лицо «отличника». Тот резко отпрянул, голова его с глухим стуком грянулась о стену. Взгляд опять прояснился и сфокусировался на поблескивающей лысой макушке Юргена.
— Это все ложь, — вдруг отчетливо проговорил он. — Никакого вервольфа не существует, я его придумал. Вервольф только в моей голове…
Он качнулся вперед, потом назад. Нижняя челюсть у него отвисла, и всей фигурой он стал напоминать Фиму, когда тот испуган или растерян.
— Вервольф просто всем выгоден, поэтому никто его и не ловит! — заявил «отличник», со значением подняв указательный палец вверх.
— Герр Клаус, вы понимаете, с кем разговариваете? — спросил Юрген. «Отличник» похлопал глазами, будто пытаясь проморгаться, потом уставился на Шалтая. На лбу его зашевелились длинные морщины. Будто вспомнить он пытается, но не выходит. Потом он опять уставился куда-то в сторону.
— О, а вот и ты, друг мой Генрих, — просиял он. — Или может мне будет правильнее называть тебя Хенри? А, ты думал, я не знаю, на кого ты работаешь, хитрован! Думал, я просто дурачок, которым можно воспользоваться, да? Нет, дружочек, я разгадал твои планы!
— Герр штурмбаннфюрер! — подал голос один из сопровождающих Юргена. Знакомое что-то лицо… Где я его видел? А, точно! Это же тот самый парень, который сидел на бирже труда, когда я пришел аусвайс получать! Как его там? Шульц, кажестя. Судя по тому, что от него отчетливо пахло шнапсом, эстонский полицай и впрямь за помощью в бар побежал.
— Чего тебе, Шульц! — прорычал Юрген.
— Я думаю, что здесь не место для гауптштурмфюрера СС, — проговорил он, слегка смутившись и стараясь не смотреть на сиськи Златы. — Я могу сходить за машиной, мы доставим его… Ик… Увезем и там допросим. А этих… — он мотнул головой с нашу сторону и провел ладонью по своему горлу в весьма недвусмысленном жесте.
— Ай-яй-яй, как же тебе не стыдно, Хенри! — тонким голосом рассерженной домохозяйки проговорил «отличник» и покачал головой. — Неужели ты не понимаешь, что есть вещи, которые за деньги не купишь?
— Герр штурмбаннфюрер… — снова повторил Шульц.
— Заткнитесь, шарфюрер, — спокойно произнес Юрген и поднялся. — Я без ваших советов решу, что мне делать.
— Я знаю, кто дал тебе те деньги, Хенри, которыми ты меня соблазнил! — «отличник» завозился, пытаясь встать. Но не преуспел в этом, почти завалившись на бок. — Скажи, а твой начальник, этот сэр Стюарт Грэм Мензис, он вообще знает, что тут происходит? Он знает, что пока ты суешь руки в карманы Великого Рейха… Да, ты опять мне ничего не скажешь, но я и так знаю!
«Какое-то знакомое имя… — подумал я. — Мензис… Мензис… Где же я это слышал?»
Похоже, озарение вспыхнуло у нас с Юргеном одновременно. Я вспомнил, что именно так звали главу МИб, британской разведки. Взгляд Юргена моментально стал колючим, он резко встал и шагнул в сторону троицы эстонских карателей.
— Вы можете идти, — сухо сказал он. — И если посмеете болтать о том, что видели, я лично приду и вырву ваши языки. Я понятно сказал или нужно повторить помедленнее?
— Мы уже уходить! — ответил главный, изрядно сбледнувший от страха. И троица сдристнула с такой скоростью, какой я в эстонцах никогда раньше даже не подозревал.
— Шульц… — очки Юргена сверкнули в сторону шарфюрера. — Немедленно беги в управление Абвера и сообщи, что мне нужен конвой и машина.
— Яволь, герр штурмбаннфюрер! — отчеканил Шульц и лихо развернулся на каблуках. Это выглядело бы куда эффектнее, если бы он не покачнулся.
— Эй, Шульц! — окликнул его Юрген.
— Да, герр штурмбаннфюрер? — обернулся тот. Бл*ха, как ему удается даже бухим выговаривать все эти звания?
— Распоряжение не болтать тебя тоже касается, — недобро усмехнувшись, сказал Юрген.
Шульц умчался. Третий унтер-офицер с нашивками подразделения снабжения и перевозок, молча икнул, кивнул и тоже вышел из комнаты вслед за Шульцем.
Все это время «отличник» не переставал говорить. Торопливо, съедая окончания и целые слова, он выкладывал все как на духу. Что этот Хенри его подловил в неудачный момент, и что согласился он исключительно из-за момента моральной слабости. Что сейчас он тверд, как скала. Что доклады о ликантропии, которые он отправлял Гиммлеру, были одной сплошной липой и, что как только он выйдет из этой комнаты, он немедленно свяжется с рейхсфюрером и доложит ему настоящую обстановку. Что вервольф — это не более, чем ловкий авантюрист, на истории которого вознамерились нагреть руки самые разные упыри как из Аненербе, так и из враждебных государств. Еще раз повторил, что Хенри работает на Британию, а возможно и сам является англичанином, а вовсе никаким не германцем.
— Саша, у тебя есть пропуск? — шепотом спросил Юрген.
— Конечно, — кивнул я.
— Тогда дуй в бар, — он кивнул головой в сторону выхода. — Возьми пива и жди меня. Понял?
Я кивнул и выскользнул из дома. Твою мать, выспаться же хотел… Не судьба, видать.
Улицы оккупированного Пскова стали уже как родные. В этой его части я давно уже знал почти все заклулки, кусты и подворотни. И пробраться незамеченным мог даже с закрытыми глазами. Со своим пропуском я мог ходить, не опасаясь патрулей, но практически каждый раз я предпочитал ходить крадучись. Чтобы форму не терять. Уверен, что медвежатники замки вскрывают не только на деле, но и просто так, в свободное время. Чтобы пальцы не забывали.
Я перемахнул через невысокий забор, нырнул в проходной подъезд и вывернул из
