— Да, в принципе, всё понятно… что это?
— Контрольный рубильник — на случай ошибки. Пока он не замкнут — можете хоть молотком по пульту бить, ничего не произойдёт. А также, если что-то пошло неправильно, подняв его, вы прерываете очередность срабатывания зарядов.
— Этого в моей схеме не было!
— Там и таймера не имелось, — усмехнулся инженер. — Вы что — с секундомером в руках собирались тут всё вычислять? Человеческий фактор, герр профессор! Его никто не отменял! Эраре хуманум эст!
— Человеку свойственно ошибаться, — автоматически перевел латынь профессор. — Благодарю вас, мой друг! Вы сделали для меня очень многое! Я этого не забуду!
— Стараемся… — пожал плечами эсэсовец. — Вечером приступим к установке зарядов. Закончим, вероятнее всего, к завтрашнему ужину. Кабельные линии уже подведены, колодцы оборудованы…
— Внутри бункера безопасность гарантируете?
— Если не нарушать последовательности взрывов — да. Но вот акустический удар будет… очень даже неслабый — есть шанс оглохнуть!
— Что-нибудь с этим можно сделать?
— Я заказал несколько шумоизолирующих шлемов… такие используют наши артиллеристы, те, что стреляют из больших пушек.
— Сколько?
— Шесть штук. Больше не дали — не положено. Мы же не артиллерийская часть!
— Так… я сам, две ассистентки, испытатель, охрана — должно хватить. Спасибо, гауптштурмфюрер! Я об этом не забуду!
Выйдя из бункера, профессор ещё раз оглядел всё сооружение. Впечатляло… Мощные бетонные стены, строгие концентрические полудуги бетонных заборов, охватывающие его со всех сторон — всё это вызывало какие-то странные ассоциации. Что-то давно забытое — или даже может никогда ранее не виденное, колыхнулось в душе фон Хойдлера. На какой-то момент он усомнился в правильности своего решения. Он может сейчас открыть дверь… куда? Что и кто стоит с той стороны?
Русский прошел… и вернулся. Его вернули назад — это несомненно! Все факты говорят об этом. И вот он — уже сам по себе, приобрел способность самопроизвольно (или под воздействием внешней силы — это ещё нужно будет выяснить…) перемещаться в пространстве-времени. Но раз такое по силам одну человеку, тем более — русскому, то уж немец-то сможет!
Сможет — что?
Кем станет человек, получивший в свои руки такие способности?
И что ждет его там, куда профессор хочет забросить испытателя?
Восторженная встреча с цветами — или мрачные лица конвойных?
Как было бы все просто, умей он направлять человека в нужную точку! Не просто так положены серьезные средства в некоторые неприметные банки… Только назови нужное слово, подтверди комбинацию цифр… и самое надежное оружие мира — золото, будет в твоих руках!
Но эти руки должны быть чисты… и безупречны…
В это крыло санатория народ заходил нечасто — только охрана. Молчаливые рослые парни, привезённые лично фон Хойдлером, убирали комнаты и приносили пищу из столовой. Никто иной сюда допуска не имел. Даже из машин все пассажиры выходили (или их выводили) под прикрытием основательного дощатого забора, который надежно их укрывал от посторонних взглядов. Некоторых из них потом отсюда и выносили — так же тайно. Всякое случалось в работе профессора…
Поднявшись на крыльцо, он уже взялся рукой за ручку входной двери — и замер. Застыл, не в силах сделать лишнего шага.
Словно холодный ветерок пробежал у него между лопаток.
Ледяная струйка протянулась вдоль позвоночника.
Секунда — и всё исчезло.
Лежавший под кучей старых досок диверсант поспешно отвел глаза, не выпуская, однако, из виду худощавую фигуру. Новый человек… на фото, которое всем показывали перед отлетом, он выглядит моложе. Эх, всадить бы тебе, умник, свинцовую пилюлю — говорят, легкость и мечтательность мыслей существенно уменьшаются…
Скрипнула, закрываясь, дверь, прозвучали по коридору быстрые шаги.
— Мария! — профессор опустился на диван.
— Что с вами, Иоахим? На вас просто лица нет… — встревожено приподняла голову молодая женщина.
— Сакки!
— «Ветер смерти»?
— Да… я почувствовал его… Хозяева подполковника пришли за ним!
— В каком смысле?
— Они з н а ю т про меня! Они ищут меня — всех нас!
— Но до фронта — более двухсот километров! Или около того… тут безопасно — сам рейхсфюрер это гарантировал!
— Здесь б ы л о безопасно. Пока русские как-то не сумели нас вычислить.
— Нас?! — волнение фон Хойдлера передалось и женщине.
— Если вы ещё ничего не чувствуете — это только вопрос времени. Которого у нас мало! Эксперимент проводим завтра! Надо спешить — только удара через астрал нам и не хватало для полного счастья!
— Хорошо… — женщина приподнялась со своего места. — Я подготовлю Ольгу.
— И Магду! Я настаиваю, моя дорогая Мария, на вашем отъезде — мы не имеем права рисковать! Там, в моем особняке…
— Или в моем доме.
— Пусть так! Там — вас не достанут!
— А подполковник?
— Ну, уж к прежним-то хозяевам он в руки не попадёт! Я принял меры…
Вернувшись в главное здание, фон Хойдлер поднял на ноги всех, до кого смог добраться. И уже через час санаторий ощетинился, как еж, увидевший волка.
Все патрули были возвращены внутрь и заняли посты по периметру забора. Залезли на крыши дополнительные пулеметные расчеты. Даже молчаливые медбратья — и те открыто вооружились автоматами.
Лично проинспектировав охрану, профессор немного успокоился.
Поднявшись в свой кабинет, приказал вызвать к себе русского майора. Перед его приходом немец опрокинул рюмочку коньяка и пришел в нормальное рабочее состояние. Поэтому, когда невозмутимый гость переступил порог его кабинета, фон Хойдлер снова выглядел спокойным и собранным.
— Прошу присаживаться… — вежливо приподнялся он в кресле, указывая вошедшему на место. — Оставьте нас…
Сопровождающие тотчас же исчезли за дверью.
Гальченко с интересом осмотрелся по сторонам.
— Забавное место! А вы, как я понимаю, руководитель этого учреждения?
— Да. Позвольте представиться — профессор Иоахим…
— …фон Хойдлер, — закончил за него гость. — Не трудитесь — я вас знаю. Полагаю, что и вы тоже знакомы с моей биографией.
— Следует ли это понимать так, что вы также и в курсе моих разработок?
— Отчасти. Моя работа носит несколько иной характер… носила.
— Занятно… люди рейхсфюрера вас на эту тему, оказывается, не расспрашивали?
— Они на многие темы со мною не беседовали, — усмехнулся майор. — Видимо, по недостатку времени…
