Итак, Проводник здесь.
Он пришел сюда сам, вон, в отличие от меня, его охрана не пасёт. Значит, положение у него лучше моего.
Думаем!
В каком качестве он сюда мог прийти?
Как немец?
Вряд ли. Хоть и трудился он в нашей конторе, не думаю, однако, что по научной части вкалывал.
Стало быть, у немцев он такими вещами тоже не занимался. И в качестве научного работника попасть сюда не смог бы. Черт, мало я о нём знаю…
Но тянуть долго нельзя!
Сейчас я ещё могу что-то сделать первым — так сказать, выигрышно зайти. Козырем, если хотите.
И тем самым существенно упрочить (или также существенно ухудшить) наши со Шведовым позиции.
Огрызок карандаша уткнулся в моё запястье.
Ближайший конвоир стоит как раз в зоне досягаемости. Автомат у него на плече, стволом вниз. Расслабился парень…
Напрасно это ты так. Со мною, друг мой ситный, всякий раз настороже надо быть — опасный я человек… и вредный. А уж какой злопамятный!
— Здравствуйте, Александр Иванович! А мне коньяка тоже нальют?
— Не по адресу вопрос, — вежливо кивает в сторону очкастого Проводник. — Да и вас, извините, я что-то не припоминаю…
Профессор делает мне жест присаживаться и пододвигает бокал, куда уже чуток (вот ведь жмот какой!) плеснул коньяка. Хорошего, кстати говоря — это я уже на расстоянии чую!
— Так и не удивительно — мы встречались мельком! Я же из совсем другого управления — из «А»! Ну, а уж вас-то, с вашими девушками, не упомнить… — развожу в сторону руки в извиняющем жесте.
А заодно — смотрю, как на это реагирует охрана.
Правильно (ну, это с моей точки зрения) она реагирует. Раз допустили клиента сесть за стол, бухла плеснули — всё, вроде бы уже не так и опасен. Д о п у с т и л и его. Вот парни слегка и расслабились.
Это хорошо, мужики, чуток коньяку в рыло плеснуть — кто хочешь глазки зажмурит. Это уже инстинкт такой у каждого заложен. Жалко, что у меня в бокале не спирт, тот вообще не хуже слезогонки бы сработал — если прямо в глаз попадёт.
Но немец, скотина, цивилизованный — спирт не употребляет…
Правда и коньяк в данной ситуации — тоже мало не будет.
— С девушками? — в некотором раздумье спрашивает меня Проводник.
— Вы уж там, при случае, конечно, привет им передайте. Есть у вас одна… Котенком зовут.
— От кого же?
— Да от дяди Саши…
Опа!
Есть попадание — глаза собеседника прямо-таки вспыхнули, такое у меня возникло впечатление. Значит, не прогадал я — пашет тут родная моя контора. А немец-то и не усёк — на меня собеседник смотрит, не видит профессор его глаз. Правильно мужик повернулся, соображает, откуда у кого хвост растёт…
— Ну… это несложно. Глядишь, и сами ещё это сделать сможете…
Так, а вот с этого момента — ушки востро!
С а м смогу?
Стало быть — здесь она где-то?
— Как я понимаю, — включается в разговор немец, — вы ранее встречались?
— Возможно, — кивает Иваныч. — Надо полагать, у подполковника тогда имелось несколько другое звание… и ведомственная принадлежность. Лицо мне знакомо — но не более того.
— Ну а вам, — поворачивается ко мне очкастый, — личность господина майора, как явствует из ваших слов, известна лучше?
— Некоторым образом. Он нас многому тогда учил… и отбирал наиболее способных.
— То есть — именно вас? — не отстает профессор.
— Не он один, естественно…
— Фамилии назвать можете?
— Благов… говорили, он из ученых.
Проводник чуть заметно кивает.
Продолжать?
А похоже — вон он как сидит! Непоколебимо и самоуверенно.
— Сиротин… его ещё «дед Миша» звали.
— Да, — вступает в разговор мой сослуживец (нет, ну надо же такое совпадение, встретить здесь живую легенду спецслужб — умом рехнешься…), — такие люди мне известны. Это инструктора — каждый по своему профилю. Они имеют право давать свои рекомендации.
— Или — не давать? — прищуривается немец.
А спасовало твое колдунство — не может фриц сразу на двоих воздействовать!
— И такой вариант вполне возможен… — кивает мой нынешний (будущий) сослуживец.
— Одну минутку, майне геррен! — берет в свои руки беседу профессор. — Вам не кажется, что обмен воспоминаниями можно пока отложить?
Я б с ним поспорил… но благоразумно воздержусь. Пока воздержусь. Пусть поговорит. А вот мне как раз и не помешает помолчать, обдумать кое-чего. Благо что так и не решил пока — в каком ключе можно продолжить нашу совместную беседу. Одно ясно — мы тут не одиноки!
— Итак, — не видя возражений, продолжает хозяин кабинета, — я хочу предложить вам небольшую прогулку! Недалеко — тут у нас всё рядом располагается.
Опять же не поспоришь — по сигналу очкастого в комнате появляются ещё несколько охранников. Тут уже без дураков — пятнистая форма, те же МП-35 наперевес. Ваффен СС — прошу любить и жаловать!
Сопровождаемые столь внушительным эскортом, мы направляемся на улицу. Туда, где я пока что не бывал ни разу.
До сей поры мне приходилось видеть лишь прогулочный дворик санатория. А вот сейчас мы вышли в более просторный двор.
Если смотреть сверху, всё здание несколько напоминало букву «А». Печатную, с плоской вершинкой — как её рисуют первоклашки. Вот в маленьком дворе — том, что отделяется перекладиной, я и гулял раньше. Её роль здесь исполняет одноэтажная перемычка, обращенная во двор своей глухой стеной. Со стороны дворика её даже надстроили, подняв почти на три метра, теперь-то я это понимаю. А раньше думал, что это стенка такая…
Впрочем, тут ещё и внутренний забор есть, отделяет собственно здания от прочего. Недавно построенный, доски относительно свежие, и краска ещё не успела выцвести под солнцем. Да и не похож он по своей конструкции на капитальную ограду, окружающую основную территорию. Времянка — этим все сказано. Пусть даже и строили его немцы, со всей им присущей аккуратностью и педантизмом. В нём есть ворота, куда сейчас и топает вся наша неслабая компания.
А за воротами есть небольшой парк!
Точнее — был. Теперь от него осталась жидкая кучка деревьев, прочие срубили. Их стволы, очищенные от сучьев, аккуратными штабелями возвышаются неподалеку от забора.
И на освободившемся пространстве возвышается странное и малость уродливое сооружение — бетонный бункер. За каким-то рожном он окружен концентрическим бетонным бруствером, даже двумя.
Увидев это непонятное строение, я малость даже запнулся, что тотчас же и было истолковано профессором по-своему.
— Удивлены, герр подполковник?
— Да… как вам сказать… — и действительно, как? Даже и не представляю себе, какие-такие мысли должны были возникнуть в моей голове при виде этого…
