- Старший лейтенант… — успокаиваю я Лиду.
- А… Каких войск? — не успокаивается комсомолка.
- Третьей имени взятия Берлина партизанской бригады!
«Ну, вот что ты, дорогой, несёшь, а?» — говорит мой внутренний голос, а я, отбив наступление любознательной студентки продолжаю игру в вопросы и ответы. (Вы спросите, а как я догадался, что она — студентка? «Элементарно, Ватсон!» Она же сама сказала, что уже не первый год приезжает к дядьке на каникулы, а барышня — далеко не школьница, лет двадцать на вид.)
- А как лечили командира?
- Дядька Остап руку ему в лубки положил, да эти мрази… — снова кивок в сторону покойника, — их сорвали. Из рожка отваром куриным кормили. Что мы ещё сделать то могли?
- Всё правильно вы делали, Лида. Не волнуйтесь. Зельц, воды принеси — умоем лейтенанта. А потом на двор сходи — лубки найти надо.
В процессе умывания танкист очнулся. Разлепив неподбитый глаз, он уставился на меня, а потом, зашипев что–то грозное, попытался вскочить. «Прям дитё малое», — подумал я, прижимая отощавшую тушку танкиста к полу.
- Спокойно лейтенант… Свои здесь, свои…
- Аа… а кто вы? — тяжело дыша, спросил он.
Ну что ему было ответить? Не правду же…
- Разведка мы, партизанская. Сидеть можешь?
- Да.
В этот момент Дымов как раз разыскал и принёс лубки.
- Сержант, давай в охранение, а то сидим тут, как не знаю кто. Лида, это чьи это дети? Ваши?
От подобного предположения комсомолка возмущённо вскинулась, но, видимо, осознав, что сейчас не время и не место для кокетства, ответила:
- Это тёти Марьяны сыновья, они в гости к нам часто приходят.
- А кто такая тётя Марьяна? Где живёт?
- В том конце деревни…
Уф, одной заботой меньше. Как представил, что придётся тащить в лес детей, так чуть не расплакался. Ну, куда бы мы их дели.
- Лида, вам придётся тоже перебраться к тётке Марьяне.
- Нет, я с вами к партизанам пойду. Я за ранеными ухаживать могу. И нормы БГТО я в группе лучше всех сдала.
- Всё это хорошо, но вам придётся остаться! Это не обсуждается!
Комсомолка всхлипнула. «Вот, только женской истерики нам не хватало!»
- Лида, у меня к вам задание, как к комсомолке и сознательной советской девушке… — «со значением» проговорил я.
- Слушаю вас товарищ старший лейтенант! — О, совсем другое дело! Вон как глаза вспыхнули!
- Вы сейчас отведёте мальчишек к матери, а потом вернётесь сюда, и мы подробно обговорим ваше задание. Вам понятно? — кивок в ответ. — Так выполняйте, товарищ комсомолка!
Проводив взглядом девушку, уводившую мальчишек, я повернулся к танкисту:
- Как зовут–то тебя, лейтенант?
- Фёдор Скороспелый.
- На чём катался и в какой части воевал?
- Я из разведбата шестьдесят четвёртой стрелковой. Взводом командовал. Мы западнее Козеково контратаковали, там меня и ранило.
- Это на поле севернее шоссе?
- Да, там. А вы откуда знаете?
- Видели мы ваши танки. А ранило тебя как?
- Я к прицелу наклонился, потом удар и очнулся я только здесь, в деревне.
- Ты ведь на тридцатьчетвёрке ездил, лейтенант?
- Да, А как вы узнали?
- Похоже, этот тебя через броню так приложило. Значит — прямое попадание в башню. Если бы ты на БТ или «двадцать шестом» был, то сгорел, контуженый то. А скажи мне лейтенант, почему вы не стреляли?
Он «вскинулся», но затем сник:
- А вы откуда про это знаете, товарищ старший лейтенант?
- Мы снаряды ваши из танка вытаскивали. БэКа у вас почти полный остался.
- У нас после пятого выстрела накатник сломался… вот и не стреляли. А вы, выходит, там были?
- Три дня назад.
- Больше никого не встретили?
- До того поля, отсюда по прямой — километров пять будет, если не больше. Ушли ваши на восток, если и выжил кто. Хотя, что это я, выжил — это точно! Тебя сюда ведь кто–то доволок.
- Товарищ старший лейтенант, а фронт где сейчас?
- Не хотел тебя расстраивать, но придётся. Далеко фронт — под Оршей и Витебском. Так то…
«Ну вот, кто меня за язык тянет, а?» — в который раз подумал я, заметив, как страдальчески перекосилось лицо танкиста.
- А вы из партизан, товарищ старший лейтенант, или к фронту пробиваетесь? — спросил меня танкист.
«А ничего себе выдержка у парня!» — отметил я про себя, а в слух сказал:
- Партизаним помаленьку.
- А мне с вами можно?
- Тебе бы отлежатся, лейтенант, но сейчас у нас другого выхода нет, так что собирайся.
За окном послышался звук приближающегося мотоцикла и через минуту под окнами Люк припарковал моего «стального коня». Я помог встать танкисту, а затем встал и сам. Нога болела, но уже не так сильно, и ходить, сильно прихрамывая, я мог. Сорвав с руки полицая повязку и подобрав обрез, я сунул повязку в карман, а обрез протянул Скороспелому.
- Держи. Какое–никакое, а оружие.
После чего, поддерживая друг друга, мы вышли на улицу.
Зельц как раз заканчивал грузить двустволки полицаев в коляску «моего» мотоцикла.
- Лёш, погоди. В коляску лейтенанта посадим, а ружья он в руках повезёт. Ты документы у гадов забрал?
- Да. Вот ещё что у них в карманах нашёл, — и он протянул мне картуз одного из полицаев.
Советские деньги, золотые украшения, авторучка и двое часов…
- А ты что думал, они немцам просто так, из идеи служить пошли… Шваль, она — везде шваль. Не удивлюсь, если они из твоего подотчётного контингента. Может, и наколки есть…
- Я могу посмотреть.
- Вот ещё, время на них тратить!
- Эй, старшой, похоже, это — по твою душу… — окликнул меня Люк, показав рукой в дальний конец улицы.
«Чёрт, не успели!» — подумал я, увидев бегущую к нам Лиду.
Люк вопросительно посмотрел на меня.
- Не в лес же её с собой брать. Сейчас что–нибудь придумаю. — Пояснил я боевому товарищу. — Да, кстати, а рацию ты включил?
Саня кивнул.
- Ну и прекрасно. Ждите нас у моста, там холмик рядом есть, помнишь?
Ещё один кивок, и мотоцикл сорвался с места…
«Меньше народу — больше кислороду!» — думал я, глядя вслед удаляющимся товарищам.
- Товарищ командииир! — закричала девушка, когда до нас было метров двадцать, — Подождите меня!
«Тьфу, дура… Ещё бы по званию обратилась… Деревенские — они не глухие ни разу. И не немые».
Я замахал руками, показывая ей, что неплохо бы помолчать. Видимо моя жестикуляция была весьма выразительна, так как комсомолка замолчала, только припустила быстрее. Ну, точно — с ГТО у неё всё в порядке. Впрочем, как и с фигурой… «Отставить плотское!» — скомандовал я сам себе и нацепил на лицо «постное» выражение.
- Тха… тха… тхаварищ командир, а как же я? — спросила, задыхаясь, Лида, когда подбежала к нам.
- А у вас Лидия будет своё задание, особое. Вы только мне на вопрос один ответьте, вас в деревне хорошо знают?
