И совсем растерялась, когда по щекам покатились крупные слезы – а через секунду я уже рыдала не стесняясь. Самозабвенно, захлебываясь в словах, которые хотелось сказать, выразить все то, что кипело внутри.
Эктор нежно ловил слезы и смотрел на меня с каким-то странным пониманием.
– Все хорошо, Саша. Не надо плакать.
Он подхватил меня на руки и отнес к постели, усадил на разноцветное покрывало.
– Очень больно?
Я мотнула головой и обхватила мужчину за шею, притягивая его к себе.
– Ты уверена?
Приложив палец к его губам, я только слабо улыбнулась и отдалась во власть нежных прикосновенией.
С каждым новым касанием становилось все жарче, остатки одежды полетели прочь, а тихие вздохи и стоны скрыли треск костра и пение за окном.
Глава 56
Я открыла глаза с первыми лучами солнца и, проморгавшись, попыталась понять, где я и что произошло. Воспоминания возвращались медленно, накатывали теплыми волнами, заставляя мои уши и щеки отчаянно краснеть; тихонько вздохнув, я наугад протянула руку, чтобы коснуться другой половины кровати.
Почему-то мне казалось, что я не найду там Эктора.
Все произошедшее выглядело слишком нереальным, сказочным. Не может такое случиться со мной на самом деле! Не может ведь?
В комнате царил густой полумрак, и, приподнявшись на локте, я затаила дыхание, прорезая пальцами теплый и влажный воздух.
Ладонь наткнулась на препятствие. Большое такое, мускулистое препятствие.
Не сон все-таки.
В уголках глаз защипало, я торопливо вытерла набежавшие слезы не в силах объяснить, что именно творится у меня внутри. Столько всего там намешалось, что жуть! Страх и радость, и робкая надежда, что все происходящее имеет какое-то значение, что все не просто так.
Придвинувшись ближе, я прижалась щекой к мощной груди и замерла, вслушиваясь в размеренный ритм сердца под теплой кожей.
Эктор пошевелился и, резко перевернувшись, подмял меня под себя, заставив сдавленно вскрикнуть.
– Ты снова думаешь о всяких глупостях, Саша, – пробормотал он, прижимаясь губами к моему плечу. Черные волосы растрепались, пряди касались моей шеи и щекотали кожу, отчего я тихонько захихикала, но сразу же чуть не прикусила язык, когда острые зубы сомкнулись на моем горле. – Как ты себя чувствуешь?
Безнадежно влюбленной.
Такой ответ подойдет?
Наставник довольно хмыкнул и тут же загладил боль от укуса горячим языком.
– Очень даже подойдет.
Он обхватил меня руками, прижал собой к постели и устроил голову у меня на груди. Тяжесть тела была приятной, осязаемой, и в таком положении я могла без проблем перебирать густые пряди на его затылке, ощущать теплое дыхание на коже.
И чувствовать себя слишком, непозволительно хорошо.
– Нам пора возвращаться, да?
Я рассматривала, как тени двигались на потолке, как солнечные лучи медленно пробирались в комнату, разгоняли остатки мрака по углам.
Стирали все то волшебное, что еще хранила комната.
Скоро все испарится и мгновения проведенной здесь ночи останутся лишь в воспоминаниях.
А впереди еще столько всего…
– Пора, – просто сказал Эктор. – И мне жаль, что у нас нет больше времени.
И мне жаль.
Но если я пройду испытания, то, может быть, Эктор отправится со мной в паломничество и у нас этого самого времени будет достаточно. Мы сможем узнать друг друга с совершенно разных сторон, проводить вместе дни и долгие ночи.
И это было бы прекрасно.
Наставник на мои мысли ничего не ответил. Он поднялся одним плавным движением и скрылся за полупрозрачной ширмой, где стояла бадья с водой. Послышался слабый плеск, тихое шипение – над ширмой показались тонкие белые завитки пара.
Вернувшись, мужчина подхватил меня на руки с такой легкостью, будто я ничего не весила. Я вскрикнула от неожиданности, вцепилась в широкие плечи, но не почувствовала в его мышцах никакого напряжения. Восторг не портило чувство, что меня вот-вот уронят.
Бережно опустив меня в воду, Эктор устроился за моей спиной на низкой табуретке и потянулся к травяному мылу.
От чутких, крепких прикосновений к шее я чуть не замурлыкала. Запах полевых трав и меда наполнил воздух; сильные ладони размяли плечи, помассировали голову, взбив в волосах густую пену. Аккуратно надавив, Эктор заставил меня опуститься под воду.
Стоило только вынырнуть, как я поняла, что в бадье стало немного теснее. Излишек воды плескался через край, но Эктор не обратил на это никакого внимания. Подхватив брусок мыла, я подалась вперед, чтобы натереть ароматной пеной мощную грудь и плечи, любуясь, как напрягаются мускулы под моими руками.
От каждого прикосновения из горла вырывался слабый полувздох-полустон. Я никогда не могла подумать, что мужское тело способно вызывать такие сильные чувства, такую непреодолимую тягу. Хотелось покрывать поцелуями каждый дюйм смуглой кожи.
Саша, держи себя в руках!
Опустив ладони под воду, Эктор без предупреждения притянул меня к себе, поймав вскрик жадным поцелуем.
– Не держи.
– Ты теперь все мои мысли будешь читать? – я зажмурилась от накатившей слабости, от острого, почти болезненного желания прекратить все разговоры и целовать мужчину – целовать самозабвенно, до потери дыхания.
– Ты против?
Посмотрев в его синие глаза, я увидела там знакомые золотые всполохи.
– Нет, – ответила я честно. – Читай на здоровье.
Эктор усмехнулся и утянул меня в еще один головокружительный поцелуй. Мыло было отложено, время – забыто. Остались только сладость и сожаление, что очень скоро придется вернуться в реальный мир.
***
– Что-то не так.
Мы остановились на хилте у белой рощи. Наставник весь напрягся, сжался, как пружина, но я совершенно ничего не чувствовала. За деревьями, как и раньше, отчетливо виднелись стены храма, вокруг – оглушительная утренняя тишина, и вроде все спокойно.
– Ничего не чувствую.
Эктор спрыгнул на землю и жестом приказал мне спускаться. Его ладонь легла на клинок.
– Держись рядом, – бросил он через плечо. – И без глупостей.
Мы двинулись вперед, и с каждым новым шагом я ощущала странное, накатывающее волнами напряжение. Будто кто-то приближался, проходился по коже влажной теплой тряпкой и отступал назад, чтобы через минуту подойти снова.
Хилт семенил за нашими спинами, я слышала его мягкое, мурлыкающее рычание и тихое потрескивание сухих веток под мощными лапами.
И тут я почувствовала запах.
Даже не запах, а отвратительную вонь.
Сладковатую смесь гнилых фруктов и полынного сока.
После нескольких вдохов закружилась голова и во рту стало до тошноты кисло.
Я искренне пожалела, что не взяла с собой смену одежды, ведь размахивать клинком в платье – совершенно неудобно.
– Проклятье, – выругалась я и, повернувшись к зверю, отстегнула от широкого ремня Жало. – Что это такое?
Эктор только головой покачал.
И от этого стало совсем не по себе.
Через несколько минут мир вокруг будто погрузился в густой кисель. Я с трудом могла вдохнуть плотный, раскаленный воздух. Белые деревья раскачивались, как в замедленной съемке, ветви гнулись из стороны в сторону, и от их движенией по воздуху расходились красные круги.
Я моргнула.
Зажмурилась и снова открыла глаза, но ничего не изменилось.
Действительность искажалась и изгибалась, и мы все больше погружались в опасную нереальность.
Что-то шло не так.
И я совсем не хотела входить в храм. Я чувствовала, что там нас ждет что-то чужое, странное, нечеловеческое, а торчавшая над храмом башня не блестела привычно на солнце. Она превратилась в кусок угля, поглощающего свет. Точно неведомая сила расколола мир на части и оставила уродливый черный шрам.
– Эктор…
– Молчи, – пророкотал он. – Ни слова.
Шаг, второй…
Пространство передо мной спружинило, ударило в лицо спертым воздухом. Я будто проколола прозрачный пузырь и ввалилась внутрь неизвестно чего. Все длилось не больше секунды, и я даже успела подумать, что это мне почудилось.
