не испортила его тюрьма, слышишь? И деньги большие не сбили с пути. Вон какое дело замутил, людям помогает!
Рыжовы?! Откуда мои родители в этом времени знают Рыжовых? Что за бред? Бред или сон? Я лихорадочно заметался за стеклом, потом прижался к нему всем своим непонятным недотелом и попытался продавить. Эта попытка тоже не принесла успеха, тогда я отлетел подальше и рванул вперед, надеясь проломить преграду.
Не тут-т было меня отфутболил в сторону, затрясло, потом померк свет. Последнее, что я услышал, как запищали приборы, и перепуганный голос матери, требующий позвать врача.
— Степа, врача, зови врача! Опять началось!
— Эй, ты чего, парень? Чего орешь-то?
Кто-то довольно сильно тряс меня за плечо. Я дернулся, вырываясь из захвата, продрал глаза и попытался сфокусироваться на человеке, который нависал над моей кроватью.
— Ты кто? — прохрипел я, разглядывая свернутый на бок нос, синяки под глазами, набрякшие веки, перебинтованную голову.
— Так это сосед я твой, спал я, когда вы с девчонкой приходили, а потом ты спал, хех, — мужик хекнул и отпустил мое плечо. — Ты чего орал-то? Приснилось что?
— Приснилось, — подтвердил я и закрыл глаза.
Память еще качало на волнах сновидения, в ушах все еще звучали последние слова отца, перед тем, как я снов начал кидаться на стену. Я не мог ошибиться, батя упоминал именно Рыжову Оксану. Мало ли, конечно, Ксюш да еще с такой фамилией. Но как-то неправдоподобно звучат мои собственные утверждения.
А ведь Оксана, кажется тоже студент-медик. Что если она после всех потрясений, связанных с мамой выбрала онкологию своей специализацией? Ну и стала хорошим врачом, почему нет? Тогда и брат-уголовник в тему. Значит, Федора все-таки посадили теперь, потопил его чудо-доктор.
Получается, не сломался парень, не привлекла его тюремная романтика, мозги не проела. Надо же, бизнес у него, благотворительностью, похоже, занимается. Если, конечно, все это не просто мои фантазии, а действительно изменённая каким-то образом с помощью моих поступков реальность.
Интересно, кто такая Лена? И тут в голове словно снаряд взорвался. Лена же! Доктора дяди Коли дочка! Ну, точно она, больше некому! Ого, ничего себе, и медицинский центр имени отца возглавляет. Молодец, девчонка! И муж у нее, интересно, у нас с гей что-то получилось? Или так и остались просто друзьями…
— Ну, чего, отпустило? — раздалось под ухом.
Черт, я и не заметил, что избитый мужик все еще тусит рядом.
— Да, спасибо, — поднимаясь с кровати, кивнул я.
— Ну и чудненько, хех, — мужик снова хекнул и потопал к совей кровати.
— Слышь, а тут медсестрички как, кровь с молоком?
Я оглянулся, сосед лыбился и изображал два арбуза в районе своей груди.
— Профессиональные, — отчеканил я, взял кружку и двинулся к умывальнику.
— Да ладно, че ты, свои же, хех.
Это его «хех» внезапно стало не просто раздражать, а вымораживать до зубовного скрежета. Но я сдержался и вполне вежливо уточнил время. Оказалось, я проспал полдня, скоро загремит тележка с ужином и дежурные сестрички придут делать уколы лежачим, понесут таблетки по палатам и позовут ходячих в процедурную.
Чтобы не нахамить любителю крупных женских форм, я решил прихватить одну из папок которые дала Анна Сергеевна, и посидеть в небольшом холле возле медицинского поста почитать бумаги. Залез в тумбочку, вытащил первый попавшийся скоросшиватель, и слинял из палаты.
В коридоре потихоньку начиналась вечерняя жизнь. Приходили на свидание родственники, санитарка протирала полы, девчонки готовили пилюли, заполняли какие-то бумаги. Василиса коротко и недовольно на меня глянула, но, увидев, что я плюхаюсь на банкетку возле окна, ничего не сказала.
Я развязал потрёпанные на концах завязки, с каким-то внутренним трепетом открыл папку. Очень хотелось, чтобы документы оказались не пустышкой, не подшивкой старых актов о приеме-передаче, или еще чем-то в этом роде, а чтобы сразу раз и в дамки. Так не бывает, знаю, но всегда очень хочется.
Судя по описи документов, я вытащил папку за номером один. Мельком глянул подпункты, мало что понял, и решил просто пересмотреть все, что лежит в скоросшивателе.
Федор Васильевич Лесаков действительно хранителем многих интересных вещей. Хранил и собирал бумаги с момента образования Энска. Старик-архивариус хорошо знал свою работу, сберегал каждый листочек. Интересно, сколько ему было лет, когда он стал главным летописцем нашего города?
Я перебирал бумаги, отмечая про себя незнакомые имена: первый временный градоначальник Энска, есаул Черноморского войска Литевский. Стоял, так сказать, у истоков, сам этими истоками и руководил на заре создания города-порта. В руки попался список на нескольких листах, в котором напротив каждой фамилии стояли какие-то цифры и названия улиц, кто-то сверху по центру листка вывел аккуратным почерком «Прибывшие и приписанные к городу-порту Энск по номерам земельных участков». Судя по чернилам, документ подписали намного позже, чем он создавался.
А вот это уже интересно! Протокол создания земельно-строительной конторы оказался подписан знакомой фамилией Лесаков. Уж не тот ли изгнанный потомок стоял во главе инженеров-строителей, землемеров и подсобников, которые отстраивали дома для жителей и прочие административные здания?
Черт! Еще одна схема. Сколько их наделали, дюжину, две? Из старого пожелтевшего конверта я вытащил очередную карту подземелий. На первый взгляд она ничем не отличалась от других, которые я уже видел. Вот только отсутствовала подпись за моей фамилией, и крестов не оказалось. Оба герба на месте, сбоку вместо значков проставлены цифры, напротив которых оказались любопытные приписки.
«1. Имперская кладка:
— Калужские ворота (Сигизмунд III).
— Золотые Кони.
— Семлевский клад.
— Либерея.
— Казанский Кабанчик.
2. Воронцовская кладка.
2. Голицынский склад.
4. Юсуповский склад».
Я тупо пялился на список, пытаясь сообразить, о каких конях и кабанчиках идет речь. Единственным знакомым словом, кроме фамилий русских князей, оказалась Либерея. Вспомнил я его только потому, что смотрел детективно-приключенческий сериал про охотников за сокровищами, в частности конкретно за одним сокровищем — пропавшей библиотекой Ивана Грозного, Либереи.
Это что же получается, когда закладывали наш город, под ним изначально закладывали второй? Сверху, значит, город-порт, а под землей город-склад для пропавших сокровищ империи? Для якобы исчезнувших, если моя догадка верна.
Стоп, но энский любитель-историк утверждает, часть ходов уже была, когда на месте Энска стояла Бальзамиха, поселение, предположительно возведенное генуэзцами — большими любителями крепостей. Что если эти ходы построили древние поселенцы? А город-порт изначально строили как город-склад для императорской семьи и её тайных сокровищ?
Что если перечисленные сокровища не пропали, как было заявлено официально. А если исчезали, то государевы слуги их разыскивали и возвращали в царскую казну, никому, кроме императора
