– Я тут недавно хорошую рекламу слышал. – Заброцкий демонстративно уставился в окно. – «Банк «Искариот» напоминает: „Тридцать сребреников – это всегда тридцать сребреников“».
Я резко выкрутила руль, от души надеясь, что этого сибирского шутника на повороте размажет по стеклу. Не получилось.
– Все это, конечно, замечательно, – проговорил Щербаков тоном, который не оставлял ни малейших сомнений в том, что именно он подразумевает под словом «замечательно». – А не могли бы вы, мисс Тернер, в продолжение экскурсии показать нам какой-нибудь ресторан? А то нам после долгой дороги, уж извините, больше всего хочется есть и спать. Не обязательно в таком порядке.
– No problem, – отозвалась я. – Вы наши гости. Сейчас отвезу.
– Ну что вы, что вы! – заволновался Щербаков. – Зачем такое беспокойство. Вы нас только в гостиницу забросьте, а там мы уже сами разберемся.
– А с таксистом мы и сами сможем объясниться, – добавил Заброцкий.
Я представила лицо капитана Стивенса, когда он увидит счет, и медленно, зловеще улыбнулась.
– Никакого беспокойства, господа, – пропела я, выворачивая руль. Мой «клоп» проскользнул между двух здоровых грузовиков и против всяких правил дорожного движения выскочил обратно на Пенсильвания-авеню. Щербаков машинально перекрестился. – Сейчас как раз время обеда.
Избранное мною для показательного обеда место не было самым дорогим рестораном Вашингтона – оно лишь успешно соревновалось за это звание еще с тремя подобными заведениями. Полицейский офицер вроде меня мог позволить себе выпить здесь одну крохотную чашечку кофе, только получив перед этим жалованье за три месяца вперед.
Если честно, то, кроме надежды подложить капитану Стивенсу большую и жирную свинью – я не была уверена, что мои подопечные станут расплачиваться сами, – мною двигало еще одно желание: я очень хотела полюбоваться, как поведут себя в этом заведении господа русские – повернутся и уйдут, узрев цены в меню, или закажут тазик черной икры и ведро водки, после чего начнут приставать к оркестру, требуя исполнить «Боже, царя храни» на балалайках. О том, что мои гости могут потребовать кормить их в этой обдираловке ежедневно, я как-то не подумала.
Я затормозила в полусотне метров от входа, опасаясь, что если швейцар заметит мою машину, в ресторан меня просто не пустят.
– Прошу вас, господа.
– Ресторан «Цветок мая», – вслух прочитал Заброцкий, вылезая из машины. – Ну-ну.
Я сделала несколько шагов… и замерла.
Ко входу в ресторан медленно подкатило авто – черный, сверкающий никелированными дугами громадный русский вездеход или, как его именуют у нас, «All Terrain Vehicle». Оттуда резво выскочил шофер-негр в черной форме, услужливо распахнул заднюю дверцу и помог выйти – точнее, выпрыгнуть, поскольку до земли было не меньше фута, – худосочной девочке лет двадцати.
Я с трудом сдержала стон. Ну почему этот росток картофельный может раскатывать на такой машине, а я должна ползать на жестянке ровно в десять раз дешевле?! Я тоже такую хочу! Чтобы сесть за руль – и р-раздавить кого угодно…
Сзади донесся какой-то сдавленный звук. Я резко обернулась. В первый момент мне показалось, что у Заброцкого начинается эпилептический припадок, но потом я заметила намертво сжатые губы и поняла, что он с огромным трудом сдерживает приступ дикого хохота.
– Ну, Е-ермак Тимофеевич… – выдавил он. – Ну…
– Что? – не поняла я.
– «Атаман Ермак», – Заброцкий с трудом выцеживал каждое слово. – Покоритель Сибири. Машина, которую покупают только зажиточные крестьяне из хуторских. Раз в месяц они загружают в нее все пятнадцать душ своего семейства и отправляются в ближайший город, верст этак за сотню. По городу на ЭТОМ не ездят!
– Почему?
– А вы когда-нибудь пробовали зайти в этот ресторан в болотных сапогах?
Я застонала. Мысленно. Ну откуда ему знать, что я в этом ресторане вообще не была? Ни в болотных сапогах, ни в бальных туфельках.
Вашингтон, округ Колумбия,
24 сентября 1979 года, понедельник.
Сергей Щербаков
Ресторан мне не показался. По сравнению с питерскими был он какой-то натужночинный. Именно чинный, чопорный. Сиживал я в тех местах, куда наша интеллигенция заглядывать любит, куда без томика Ахматовой просто-таки шагнуть боязно, но там другое. Там, простите за нерусское слово, снобизм, а здесь… Сидят серьезные, как аршин проглотили, жуют, точно есть сюда пришли. И тихо так, что музычка, которую в углу зала оркестрик так устало наяривает, по этой тишине проскальзывает и гаснет, не долетая до ушей.
И метрдотель подходит неспешно, словно он тут царь и бог.
– Куда это вы нас, мисс Тернер, привели? – спросил я вполголоса.
– В ресторан, – отозвалась наша провожатая, чуть помедлив. – Один из лучших в городе.
– Очень… мило, – выдавил я, не зная, как следует понимать ее слова. То ли это американское чувство юмора, то ли и впрямь лучше в Вашингтоне ничего нет?
Меню меня тоже не поразило. Скорее умилило. К каждому французскому названию меленькими буковками прилагался перевод на английский – очевидно, для не слишком грамотных посетителей. Хотя… наша офицер Тернер тоже французского не знает.
– Э, Кейт, у вас нет счетчика? – поинтересовался Андрей.
– Чего, простите меня? – переспросила Кейт.
– Счетчика, – повторил Андрей. – Ну, счетная машинка, знаете?
На лице мисс Тернер отобразилось явное смущение.
– Нет, – пробормотала она.
– Пересчитываете в рубли, Андрей? – посочувствовал я.
– Ну да, – печально откликнулся мой товарищ. – Как-то не привык я к трех-четырехзначным ценам.
– Делите доллары на семь – будут копейки, – напомнил я ему.
Андрей пошевелил губами и беззвучно присвистнул.
– А, вот так…
– Ну хорошо, – я захлопнул меню. – Вы уже выбрали, мисс Тернер?
– Да, – ответила Кейт с какой-то странной интонацией, я бы сказал, с торжеством.
– Ну так где этот официант? – я огляделся.
– Ну, подойдет… – неуверенно предположила Кейт.
– Сергей, давайте устроим дебош, – с тоской предложил Андрей. – Есть хочется – сил нет.
– Нет, подождем. – Я еще раз глянул в меню, надеясь, что в нем появится что-нибудь новенькое.
Официант появился, когда я уже был готов присоединиться к предложению Заброцкого и гаркнуть на весь зал: «Человек!»
– Что угодно леди и джентльменам? – поинтересовался он скучающим тоном.
Мы трое переглянулись. Над столом зависла неловкая пауза.
– Ну что же вы, Кейт? – пробормотал я, естественно, по-русски.
Наша спутница почему-то смутилась.
– Знаете, я передумала, – выдавила она. – Закажите вы за меня… на ваш вкус.
