– По моим эскизам, – гордо изрек оружейник-недохудожник, оказавшийся Ромой. Романом то есть. Разумно. С высоты не очень-то разберешь. Даже с тысячи, а уж с восьми… А и то правда, надоели эти налеты. Пора бы и чем ни есть продуктивным заняться. Потери, кстати, минимальные. Сбитые наши все попрыгали и даже приземлились без потерь. Трудоспособности. Неподалеку – что существенно – от собственного аэродрома. Кроме того рыжего парня, ведомого харитоновского. Это он тогда с «церштерером»… в лоб повстречался… Вечная слава и память.
Запас матчасти, однако, тоже имеется некоторый. Теперь пара машин всего осталась бесхозной, зато все – на крыле. Двадцать три пайлота. По нонешним скудным временам не в каждой дивизии столько наберется. Повоевавшей, разумеется. Причем салаг нет. Все уже с опытом. Пусть и разным.
Около трех завыла сирена, мы – по щелям, что солдатики из БАО рядом со стоянками понарыли да замаскировали, как водится. Снова «церштереры». Восьмеркой. Типа контролька. Отбомбились по авиакладбищам, где наши пару кадавров вновь успели уже в некое подобие исправной техники превратить, потом штурмовкой прошлись. Полосу не трогали – видно, какие-то планы насчет нее. По ним – ни зенитки, ничего. Молчат, как майские рыбы об лед. Хотя где-то по батарее имеется, и таких, и таких. В смысле, и 85-мм[237], и 37-мм[238]. Плюс счетверенки. Шульмейстеровы еще запасы. Нахомяченное.
Потом сидели на травке, сначала Харитонов начал излагать свою точку зрения на происходящее, Жидов что-то добавил, еще кто-то. Стихийно получилось. Я помалкивал – мой опыт и мои знания здесь неприменимы. Слишком индивидуально. Получится все равно как, мальчишкой побывав в цирке, надумать изрображать собою воздушного гимнаста. Дюже чревато. Постепенно все пайлоты подтянулись плюс комполка. Лично. Замполит же с самого начала присутствовал. Как-то незаметно так. Потом опять сирена завыла. «Рама». Покрутилась, покрутилась да и урыла. Сбросив бесцельно пару бомб – то ли для острастки, не то чтоб домой не тащить.
Когда вылезли, замполит слово сказал. Мол, почему бы старшему лейтенанту коммунисту Харитонову не обобщить свой опыт с опытом товарищей и не направить все это вверх. Тот пожаловался на отсутствие писательского дара – мол, сказать могу, а написать – слабо. Тогда замполит – Лазарь, оказалось, его зовут, Игоревич – предложил сам написать, а Харитоша потом посмотрит и комполка, так и отправим. Наверх. А что, дельная мысль. Вопреки распространенному в армии мнению о вреде замполитов, все от человека зависит. Вот Краев, например, царствие ему небесное, если, конечно, пускают туда замполитов… И мужик отличный, и пилот от бога, но как замполит – ноль. Только что шашку наголо и – личным примером. Тоже, конечно, неплохо, однако непродуктивно. Замполитов не напасешься. А этот вроде на своем месте. В мое время замы по воспитанию личного состава были. Выродившиеся потомки некогда грозных комиссаров. Так ведь и от тех польза бывала. Местами.
Опять сирена. На сей раз «юнкерсы». «Штуки». Тройкой всего, но с парой «мессеров» в вышине. Еще понабросали бомб по былому великолепию ВВС РККА. По складам – ни одной. Хотя строения и невозможно замаскировать полностью. Хозяйственные, блин, о грядущем небось думают. Вряд ли, однако, посадочный десант замышляют. Незачем. Видимо, как площадку на будущее. Запланировали. Так в жизни часто бывает. Обдумываешь, планы всякие строишь. Наполеоновские. А оно вдруг раз – и все…
Потом в щель притащили телефонный аппарат с кабелем, и получилось что-то вроде импровизированного КП. Запасного, ма быть. Заглубленного лишь чуть больше чем на лопату. Большую саперную. Сто десять см. А что, удобно. Рядом со стоянками. Потом Сиротин долго и нудно инструктировал насчет техники безопасности. Заходить и вылетать теперь будем только на малой высоте и по восточному направлению. То есть набор высоты только за Пинском, снижение же на посадку – тож с востока и капитально не долетая, в смысле, примерно оттуда же. Поэтому особое внимание ориентированию. Если что, ближайшая площадка – Добрая Воля. Там группа со связью. Как запасные – Лунинец, Дребск, Язвенки и Лунин. Посмотреть по карте, ориентиры наметить. Заблаговременно. Так понимаю, что-то серьезное затевается. И нам в этом серьезном предстоит, судя по всему, сыграть не последнюю роль. Приказано еще – взглядом на меня – убрать все демаскирующие признаки. Знаменитые номера, царевен-лягушек и прочие гадости. Нас здесь нет. И мы здесь – никто. Ладно… Это все так, техсоставу забава. Была.
Телефон, однако, зазвонил уже без пятнадцати семь. Вечера. До того все успели обговорить, а замполит даже провел импровизированно открытое партсобрание, то есть с приглашением комсомольцев. Для меня, ей-богу, откровением стало, что обычно на партсобраниях могли присутствовать только члены и кандидаты в члены этой самой организации. Вообще, как выяснилось, российским коммунистам изначально присущ некоторый дух конспиративности. С тех еще, наверное, времен. Подпольных. Ныне же – взрослые игры больших мальчиков. Понятно теперь к тому же, что дедуля с папулей имели в виду под «Одобрямс!». А вообще, скорее тоскливо, нудно и немножечко стыдно, приходилось изображать внимание, потому как, насколько понял, невнимательность на собрании комсомольском предосудительна и подозрительна, однако оная же на собрании партийном суть состав преступления.
Раненный в попу Сиротин ставит боевую задачу. Сопровождаем бомберы. ДБ-3 Ф[239]. Туда, куда полетят. Рандеву ровно полвосьмого над Кобрином. На зенитки не отвлекаться. Наша задача – только прикрытие от истребителей. Что, бесспорно, радует.
«Птичка» моя лишилась жабки, и номер у нее теперь «08». Наскоро так исправили. На месте лягухи пятно свежей краски. Выделяется. Не думаю, впрочем, что в бою кто-то заметит. Хотя в летуны нынче повсюду глазастых набирают, что у нас, что у немцев. Это потом – хошь с линзами, хошь хоть в очках, было бы прочее здоровье. Насчет перегрузок, реакция и так далее. А глаза… Монитор можешь рассмотреть – годен! Впрочем, насчет очков – это я загнул. А с линзами точно разрешали – у штатников.
Взлетели нормально, мы с Жидовым последними. Сначала назад, за Пинск, потом обратно до Кобрина, набирая до двух с полтиной. Бомберы уже подошли, где-то на трех, постепенно нагоняем, с набором высоты, и пристраиваемся. Эти всемером. Сначала тройка, потом еще тройка, и вслед еще один. Видимо, полной девятки не набрали. Или это от полка столько осталось? Все может быть…
Идем где-то на четырехстах, и для «чайки» это, пожалуй, максимальная скорость сопровождаемых. Мы выстроились, как договаривались на земле. Пара Харитонова выше и сзади, пара Бабкова ниже и на уровне ведущего второй тройки, мы же – позади, чуть ниже и справа – прячемся от солнца за последней машиной, изредка выглядывая полюбоваться на светило. Уже миновали и Брест, и Тересполь. Буквально забитый составами. Похоже, фрицы здесь разгружаются, потом гонят автотранспортом по наведенным переправам, ну, а далее – можно по бывшей нашей железке, можно так… шоссейками. Прошли километрах в десяти южнее. Набор высоты продолжается – приблизились уже к четырем, вплотную. Тысячам. Неужто на Берлин? Днем? Шутка.
Дело к вечеру, солнце, стоящее еще достаточно высоко на юго-западе, уже несколько поумерило яркость, поэтому смотреть на него пусть и приятного мало, но можно. А уж как нужно-то! Ну вот. В точности, как на земле еще обговаривали. От солнца к нам четверка точек, быстро превращающихся в полноценные худые «мессеры». Наши верхние и нижние изображают из себя лохов. Не думаю, однако, чтоб и правда не заметили, ребята там ушлые. Ведущие, во всяком случае. Мы же с Жидовым относительно дружно начинаем разгоняться в направлении ведущего бомберов. «Мессерам», по широкой дуге заходящим на переднюю тройку, нас не видно совсем – спрятавшись от солнца, мы укрылись и от них, заходящих от светила. Поэтому выскочивший буквально из-под бомбера Жидов производит эффект чертика из табакерки. Ведущего четверки, похоже, заклинило мозгами, и ничто не мешает Жидову поприветствовать его салютом из всех стволов. Ведомый пристроился по противоположную сторону, не успеет. Теперь моя очередь. Здесь даже и особой реакции не требуется. Иду навстречу, но чуть сбоку, поэтому угловое смещение минимальное – такое ощущение, что стройный силуэт ведущего второй пары просто очень быстро растет, неспешно так занимая положенное ему место в прицеле. Оп! Готов. Наверное… Второй ведомый тоже не успевает. Меня. Харитоновский ведомый не выдержал, дал-таки очередь. Напрасная трата боеприпасов. Далеко ему. Стрелки с бомберов – тоже. Вот так оно и бывает. Расположились «мессеры», чтоб удобнее атаковать, – а потом бы сразу в вертикаль, потом снова и так далее, но не до бесконечности, а до скончания. Нас. А мы их тут такими вот красивыми и ждали. Минус два. Причем оба ведущие. Ведомые же уходят в вертикаль, но явно деморализованы. Крутятся тыщах на пяти, и что делать – явно не в курсе.
