— Что так?
— Доработок много, сыроват.
— У меня есть еще рационализаторское предложение, Александра Петровна: что если мне Вам высылать двигатели не в сборе, а комплектом? Времени на разборку терять не будете.
— Мы думали об этом, но пришли к выводу, что в этом случае брака в поршневой группе будет многократно больше. Второй момент: шпильки, тянутые уже, лучше упрочняются. А так у Ваших людей появится соблазн сливать сюда то, что не может пойти в серию. Есть такое мнение. А мотылевую группу мы так и так перебираем полностью, и там мотылевые болты делаем сами. И немного из другой стали, и чуть большего диаметра. Полностью свои. С Вашими ничего не получилось, обрывались. Так что, оставим как есть, хотя, попробовать можно.
— А что с мотылевыми болтами сделали?
— Пришлось 1/2'' UNF — резьбу резать и использовать нестандартные (не ГОСТовские) гайки, чтобы не допустить обрыва. После этого ни одного случая обрыва не стало. Наша М12х1.5 на выдерживала.
— Я не спорю, очень серьезная переработка двигателя, по всем параметрам. Он и легче, и мощнее серийного, и, главное, очень большой ресурс. Но, нам бы такое не разрешили: на 0.7 мм увеличить диаметр. — засмеялся Микулин. — И с инструментом у вас небывало хорошо!
— Немцев грабим, мы же — войсковая часть! Хорошие отношения с трофейщиками, и инструмент будет. — улыбнулся я.
Расстались с обоими товарищами в теплой и дружеской обстановке. Более молодой Кузнецов, глядя на согласие Александра Александровича, капризничать не стал. Тем более, что и ему перепали технологии для их несбыточной мечты: двигателя М-108Н.
Ивченко и Люлька отнеслись к изменениям в своем направлении с максимальным энтузиазмом. Люлька все Сталина благодарил, считая, что помогло его письмо ему. Ивченко был тихим исполнительным и очень уставшим человеком, главным конструктором серийного конструкторского бюро завода N 29. Он занимался доводкой и разбраковкой АШ-82фн, собираемых на площадке в Омске. Отвечал за рекламации и их устранение. Работа нервная и тяжелая. Самостоятельности никакой, условия проживания в Омске, видимо, не блистали. Очень хотел вернуться в Запорожье, в основном из‑за семьи, которая плохо переносила изменение климата.
Ему поручили разработать турбостартеры для всех проектируемых машин, и попытаться создать что‑то вроде АИ-24, мощностью от 2500 до 3000 л/с, турбовинтовой вариант ТРД, как для истребителей, так и для небольших самолетов.
А Люлька, наконец, занялся своим двухконтурным. Здесь в Воронеже.
Закончив переговоры с будущими сотрудниками, перебираюсь в Москву, в ЦАГИ. Требовалось хорошо мне знакомую систему дозаправки в воздухе самолетов Ту-16 перенести на 'метел', а вот с танкером… С танкером была задница! Влез на 'трубу', продул само устройство. Цепляем, проворачиваем, герметичность присутствует. Естественно, в варианте, что летчик 'Ме-1п', истребитель, маневрирует возле заправщика. Все готово, штампик ЛИС НКАП и НИИ ВВС получен. Дальше, куда это воткнуть? Если в 'метлу', то каждую 'дальнюю' 'метлу', должен обслуживать такой же танкер. Больше топлива не взять по загрузке. Начинаем разбираться, что есть что наша дальняя авиация. Есть ТБ-7 или Пе-8, их выпущено 61 штука всех модификаций. Из них в строю 20 или 22 машины. Грузоподъемность на полную дальность 4000 кг. Может нести до 5 тонн горючего, но, кто его даст для таких 'незначительных' задач. 'Ил-4' не подходил ни по одному из параметров. А-20 и Б-25 тоже не влезали по грузоподъемности. Больше всего бы подошел Б-19, но их не выпускали и по Ленд — лизу не поставляли. Больше никаких машин не было. В общем. Осуществлять мой 'план' было не на чем. 'Мистер Фикс! Есть ли у Вас план?' И тут мой взгляд уперся в местный 'памятник': на аэродроме стоял, поврежденный еще при первой бомбежке Воронежа, серийный 'Ер-2' с двигателями 'М-105'. Одно маленькое 'но': он не был принят военной приемкой, и два года стоял под снегом и дождем в самом дальнем углу аэродрома. Иду к начальнику ЛИСа завода полковнику Арзамасцеву.
— Что за хламидомонада в углу стоит?
- 'ДБ-240' или 'Ер-2' N 7003071. Из первой серии. Сейчас их в Иркутске выпускают.
— А этот что тут застрял?
— А, у него 60 недоделок, где‑то бумага лежит, и бомболюки не могут принимать и бросать бомбы. Числится за нами, никак его спихнуть не можем.
— Спихните мне, мне танкер нужен.
— Ляксандра, ты че, с дуба рухнула, на нем летать? Угробишься, и глазом не моргнешь.
— Найдите бумаги, посмотрим, что там и как.
Бумаги нашлись. Замечания касались двигателя, бомбовых отсеков и гидросистемы. Внутри машины был 10–15–ти сантиметровый слой нанесенного песка. Проводку надо было менять, по меньшей мере, магистральную. Навигационные приборы ни к черту. Загнал туда Иваныча, он, в очередной раз, покрутил пальцем у виска, но, за две недели заменил оба движка 'М-105' на 'М-108ПФНТК', высотные, 2000 сильные двигатели Климова, модернизированные у нас. Плохо, что мы еще им ресурс поднять не успели, только 60 часов, зато у нас их достаточно. Полностью модернизировали самолету навигационное оборудование, воткнули локатор, полугирокомпас, автопилот, наддув кабины, отопление. И во всех местах поместили протектированные танки. А топливная система у него централизованная по умолчанию. Поставили ему четырехлопастные высотные винты 'Ротол', с возможностью флюгирования. Заменили полностью всю гидросистему на бронированные американские шланги с Б-25–го. В середине августа машина была готова. И я попробовал поднять ее в воздух. Винты оказались 'легковаты'. У меня был проект в металле соосных винтов, но, к сожалению, в единственном варианте, и, по расчетам, он был 'тяжеловат' для этой машины. В общем, опять тупик. В 'пустом' варианте — отличная машина, а с грузом — требовал очень длинную полосу. Механизация крыла у него была 'нулевой'. Проект тридцатых годов. Но, ЛИС завода летные подписал, оставалось только пройти приемку ВВС. Переделывать спитфайровский винт мне не разрешили. К этим самолетам уже сложилось отрицательное отношение. И тут я вспомнил о немецком винте с 'кенгуру'. Две таких втулки у нас были. Выполнил расчеты, зашел в столярный цех, и новенькие винты встали на место. Привод ВИШ изменили на немецкий. Машина 'залетала'. С этим 'чудом' лечу в Москву, в НИИ ВВС. Там новый начальник, Лосюков, генерал — лейтенант, недавно он огреб ото всех за 'Ер — вторые', злой на них и на Ермолаева на все сто. Он посмотрел на машину, а она старая, со старым вооружением, ШКАСы две штуки и носовой БТ.
— На хрен ты его притащила, Петровна? Опять по свалкам лазила?
— Ну, да. Чего добру пропадать.
— И для чего он тебе?
— Отработать дозаправку в воздухе, и отбомбиться по заводам 'Гном и Роне' в Париже.
