А информации к размышлению Золотарев дал монарху предостаточно. Петру было о чем задуматься, ведь сейчас многое от него, государя зависело. Он то из-за занятости государственной политикой попечительство над сыном другу своему Александру Меншикову доверил, а тот перепоручил это дело первому встречному. Не удивительно, что в будущем Алексей против делов его пойдет. Наставник ему нужен хороший, да вот только где его найти? Петр посмотрел на Золотарева и спросил:
– А можно ли события грядущие изменить?
– Не знаю государь, но скорей всего можно.
Рассказал Андрей, как изменился ход истории с появлением в армии Петра Алексеевича «Андларов», даже достал из кармана портмоне, где по-прежнему была аккуратно свернута статейка из научного журнала.
– А ты в этом уверен? – поинтересовался монарх.
– Да государь. Либо появились такие шары намного позже, к тому же не в России, а во Франции. И назывались по-другому.
– Как?
– Монгольфьер, по фамилии братьев создавших его.
Царь прошептал название. Сморщился, казалось, оно ему не понравилось, и молвил:
– Андлар лучше звучит. Красивее. Так значит изменить можно.
Петр вновь задумался, потянулся, было за трубкой, чтобы закурить, да передумал. Посмотрел пристально на Андрея, так что тому холодно от его взгляда стало, и сказал:
– А может, ты сына моего учителем станешь? Знаешь ты много, да и в делах моих смыслишь. Андрей и ответить не успел. Царь утвердительно проговорил:
– Теперь ты, Андрей Золотарев, – учитель моего сына! Алексашка! В комнату просунулась голова фаворита.
– Заходи иудушка, – проговорил Петр. Меншиков медленно вошел в кабинет.
– За что государь?
– А за то, что дело мое угробить хочешь. К сыну моему незнамо кого в учителя назначаешь. Голову твою буйную снести бы, да вот только нужна она пока мне. Что встал, садись!
Меншиков грохнулся на лавку. Странно представить, но грозный фаворит монарха, вдруг сник и сжался.
– Че скукожился? – Спросил Петр, – Расслабься. Вечно самому все решать приходится. Нашел я для сына учителя. Андрей Золотарев – изволь любить и жаловать. Выпороть бы тебя, как щенка, да нельзя, – вдруг молвил царь, – завит теперь всех.
Александр Данилович вскочил, словно у него вновь отрасли крылья и открыл дверь. Громко пригласил всех войти.
Воевода Апраксин, капитан-командор Ремезов, полковник Квятковский, князь Ельчанинов да Александр Меншиков сидели вдоль стены на лавке. Напротив, в кресле сидел Золотарев, рядом с ним Алексей Петрович.
Государь расхаживал по комнате и курил. Он уже сообщил о назначении эстонца учителем сына его. И вот теперь говорил о новом виде войск.
– Хотел я сказать, когда ехал в Архангельский городок такие слова, – начал он, – что тот государь силен, который две руки имеет, одна, из которых армия, другая флот. Да вот только теперь не уверен. Если бы не возник из ничего второй вид флота – воздушный! Долго думал я, поэтому и собрал вас здесь, что нужен сему флоту покровитель. Уж принято так у нас русских. Инфантерия – Григорий Победоносец, флот морской – Андрей Первозванный! А посему и у небесного флота он должен быть. Ну, кто что скажет. Давай ты Федор Матвеевич. Апраксин провел рукой по подбородку, словно гладя бороду, и сказал:
– Архангел Михаил и Пророк Илья.
– Ты капитан-командор, – молвил Петр.
– Да вроде других я и не вижу.
– Полковник!
– Я бы предложил Илью. Ведь он по небу ездит на своей колеснице, поражая грешников молниями.
– Эко ты загнул, – фыркнул Петр, – теперь ты князь.
– Я бы тоже предложил Илью!
– Полковника боишься? – спросил государь.
– Нет. Просто с ним согласен.
– Ну, а ты Александр Данилович?
– Я уж как все, – прошептал Меншиков.
– То есть за Илью? – уточнил монарх.
– За него.
Единогласно избрали покровителем воздушного флота – Илью Пророка. К тому же Петр, припомнив детство свое, когда бегал с потешными по окрестностям, да изучал премудрости военного дела, предложил зачислить Алексея Петровича в солдаты. Присвоив ему звание – юнкер.
На том и порешили. Когда стали, расходится, Петр остановил Андрея и сообщил, что привезли Гжельские мастера заказ золотаря. А так как он, государь, не знал, что сией конструкцией делать оставил ее в Преображенском дворце на Акима.
V
Алексей Петрович первый ребенок государя Московского. (Второй Александр Петрович умер двух лет отраду). Недавно ему лет двенадцать исполнилось, самый тот возраст, чтобы науки разные изучать да начинать вникать в политику папеньки. И худо ежели возле него бабки да мамки одни вертятся, да старики, которым от всех этих причуд, что батенька его устраивает голова кругом идет. Им нужен царь, что вернет государство в старое русло, повернется лицом к древним традициям.
Вот и прилип к нему Андрей Золотарев после приказа Петра Алексеевича, как банный лист. Везде с собой ребятенку таскал. Бабкам и нянькам, что приехали в свите не по вкусу это, да вот только супротив царя не попрешь, вот и терпели они боцманмата. Да только Андрей сразу же заявил, в первый день, что ни одна женщина не должна присутствовать около царевича утром и днем. Вечером и ночью – пожалуйста, но в другое время ни-ни.
И так на протяжении нескольких месяцев, пока Петр вновь не собрал свое окружение в избушке на острове. А до этого момента прогулки в доки, где местные мастера восстанавливали шведские шняву и галеон. Вот только удовольствия от этого царевич не получал. Испытывал отвращение к флоту Алексей. Не радовали его, как Петра, ни прямые паруса, ни бушприт, стаксель и кливер. Паренек только нос воротил, да все пытался из доков улизнуть.
– Эх, царевич, – вздохнул Андрей, – не отцов у тебя характер. Страсти ты к морю, как он не питаешь. Отчего так?
Алексей Петрович недовольно покосился на нового учителя. Прежний и интереснее был, и веселее. Хоть и требовал учить латынь, но в душу его не пытался проникнуть. Этот все о кораблях говорит, да об «андларах» как и отец все о Балтике грезит. И если воздушные шары Алексею еще нравились, то парусники он с большим бы удовольствием стороной обходил. Да вот только папенька дал Золотареву особые полномочия, вот и приходится за Андреем скитаться.
– Не хочешь говорить, – произнес между тем учитель, – не надо.
Ушли с доков. Андрей отыскал царскую карету и предложил прокатиться к цитадели. Небольшой крепости, где год назад, как знал Алексей, прошла баталия. Именно оттуда были эти корабли, что ремонтировали корабельных дел мастера. Царевич пожал плечами. Все равно.
