— Пулемет Эрликон имеет калибр двадцать миллиметров. Дальность эффективного огня — три километра. Но это не требуется. Просто если вы начнете выходить раньше нас, на улицу с двух сторон въедут два кабриолета. Откинут крыши, и начнут вас обстреливать. Пуля разрывает человека напополам. И пробивает пятерых насквозь.
Начальник охраны выглядел несчастным. Сэр Энтони, к удивлению, развеселился.
— Ну и к чему это, Яков? — я перешел на русский — он и так нас отпустит.
— Вот пока ты, Ваня, языком болтать не начал, — да. А сейчас — лишним не будет.
— Но как ты однако ловко придумал! Это вы эти тачанки с Марком строили?
— Ты, Кольцов, ничего не рассказываешь, и я вынужден сам думать! Я еще и Савву предупредил, куда мы идем. Он сказал, что не дай бог этому банкиру себя неправильно вести. Я ему быстро объясню. Что он до боев в Париже дойдет.
Я хмыкнул и с сочувствием посмотрел на Ротшильда. Убьет его Савва.
— Ты крупно потратился, Кольцов. Я в доле, нечего тебе здесь изображать. Но слишком сложно.
— Да нет. Для него самый раз. И вообще, Яков, не лезь ты. Я тебе скажу, когда выступать!
— Не пытайся меня унизить, Кольцов. Я впереди на одну вице-губернаторшу.
— Джентльмены! — вмешался Ротшильд. О! уже джентльмены. — Ситуацию нужно решать. Я вовсе не горю желанием неприятностей и скандалов. Вы, Кольцов, весьма убедительны.
Я снова закурил.
— Сэр Энтони! Как вы смотрите на покупку информации об алмазоносной провинции с объемом добычи в пятьдесят процентов от мирового? Миллионов за двадцать. Сразу предупреждаю, тяжелые климатические условия и труднодоступность. И непростой политический фон.
— А информация точная?
— Более чем.
То есть, я под ваше слово, плачу деньги?
— Совершенно верно. Кстати. Мы абсолютно забыли вопрос о компенсации, полагающейся княжне Вяземской, за вашу небрежность.
Ротшильд откинулся на спинку и скрестил руки на груди.
— И сколько?
— Я думаю, что если вы заплатите меньше миллиона, это для вас будет унизительно!
— Вы с ума сошли, Кольцов! Это невозможно!
— Я не собираюсь торговаться, мсье Ротшильд. — холодно сказал я. — назовем вещи своими именами. По вашему распоряжению было принято решение об уничтожении молодой девушки, пожилого еврея и меня. И за это вы должны ответить. Если вы считаете иначе, то прощайте. Мы уходим.
— Постойте.
Он долго курил трубку. Пока суть да дело, появился официант, и принес по моей просьбе кофе. Яков попросил воды.
— Ну хорошо! Вы правы. Это было недопустимо. — а силен мужик. Даже извинился. — Я найду способ вручения княжне этих средств.
Гад умный. Если бы он тупо ей скинул деньги — это подпись под признанием о похищении.
— Но вернемся к вашему, Кольцов, предложению. Я знаю, что вы работаете с банком Пиктет. Я готов разместить депозит, до выяснения достоверности.
— Как угодно. Я бы предпочел обязывающий договор, со штрафными санкциями. Мне кажется, что шанс меня разорить вам больше понравится, сэр Эндрю.
— Вам нужны средства?
— Да нет. Но я люблю, чтобы, когда они нужны, они были под рукой.
— Давайте так. Я у себя открою вам счет и там размещу ваш гонорар?
— У меня еще трое компаньонов.
— Значит и им открою счет.
— Я не прекращу сотрудничество с Пиктет.
— В последнее время Пиктет очень удачно играет на биржах. Не знаете в чем дело?
— Келлер, удачливый сукин сын.
— Ладно, я принимаю ваши условия. Двадцать миллионов в моем банке. Теперь говорите.
— Россия. Северо-восточные территории под названием Якутия. Вообще это алмазоносная провинция. Три кимберлитовых трубки, с общим ежегодным выходом тридцать миллионов карат. Вот координаты.
Я взял салфетку, и написал координаты Удачной, Интернациональной, и Мира.
— Советская Россия? — как не странно, банкир не выглядел огорченным. — Очень неплохо.
Это чего он так обрадовался? Я вдруг понял, что устал.
— Я думал Африка. Там про ваш караван уже легенды складывают. Кто из вас застрелил носорога?
Ох, не зря я там тайны разводил. По всему маршруту уже прошли! Только не нашли ничего. Вот в Бомако и поперлись. Решили, что отвлекаем.
А Яков, к моему удивлению уже вовсю трепался с Ротшильдом про охоту, и рассказывал как с двух выстрелов уходил носорога. Я поискал глазами официанта. Собственно, можно заканчивать. Остальное и по телефону можно обсуждать.
Когда мы уходили, эти недоохранники сверлил нас суровыми взглядами, что если б не приказ они бы нас. Даже Мейдель фыркнул.
— Как ты, Кольцов не нарывался, но нас отпустили. И даже с заработком. Не скажешь, Ваня, что дальше?
— Я лечу в Женеву, с кем в Орли поговорить?
Глава 32
Если нет мозгов, то прежде всего, не обижайся на окружающих. Нужно быть редчайшим мудаком, чтобы за месяц ни разу не взглянуть на карту. Это не говоря о том, что можно было просто спросить. Сойдя с самолета в Женеве, я барственно уселся в такси и попросил меня доставить в замок Мезокко. И побыстрее, меня ждут. Таксист стал вкрадчиво осторожен и очень задушевен. Память мне подсказала, что так обычно разговаривают с безнадежно больными. Очень сдержанно и сочувствующе таксист поинтересовался, какой Мезокко имеется в виду. Тот, что в Граубюндене?
— А что у вас здесь повсюду замки Мезокко? — Не без надменности спросил я.
Еще более сдержанно и участливо таксист пояснил, что он с удовольствием отвезет, но ему нужно попрощаться с семьей, потому что туда мы доедем только завтра. Скорее всего, ближе к обеду. Ну и обратно столько же… Вы, мсье, так боитесь летать? Но можно же поездом! Ненамного дольше получится! С видом английского лорда покинул такси. Всем своим существом изображая джентльмена, забывшего в Париже любимую табакерку. Купил в киоске аэропорта карту, и углубился. Меня подвело то, что для оформления покупки замка, Савва поехал в Женеву. И квартира у графини Сакс в Женеве. Ну, я и думал, что это где-то неподалеку.
