— А если это будет дезинформация? Если с началом артобстрела противник отведет из передовых линий свои немногочисленные части первого эшелона? Вы представляете какое количество снарядов будет выброшено на ветер.
— До сих пор у нас не было причин не доверять сведениям с территории оккупированной японцами. Дальше, если японцы приготовятся к броску, то передовые траншеи будут забиты солдатами, и я не предлагал ограничиться только их обстрелом, но пройтись и по ближним тылам. Японцам известно о возможностях нашей линии укреплений, поэтому они сосредоточат на перешейке большие силы, а учитывая его узость, скученность должна быть очень большой. Далее измотать противника в оборонительных боях, и нанеся ему значительные потери перейти в контрнаступление. Разумеется, численное превосходство все еще будет на стороне противника, но можно использовать некоторые новшества. Так, применение минометов и новых фугасных снарядов, позволяет выставить перед наступающими цепями огненный вал, противник не успевает поднять голову после обстрела, как на него сваливается наступающая пехота. Для японцев это будет полной неожиданностью. Что касается подобной стрельбы, то это уже применялось капитаном Гобято, так что вполне возможно, а вот принять за новый тактический прием это никому в голову не прейдет, скорее примут за случайность. Так же можно применить рейд по тылам противника.
— Предлагаете высадить десант?
— Можно и десант, вот только большие силы разом не высадить, малые будут легко остановлены. А вот если бросить в прорыв 'Стерегущий', то может получиться очень даже интересно, — первый и пока еще единственный фронтовой бронепоезд назвали в честь геройски погибшего миноносца.
— А японцы что же никак не испортили пути?
— Судя по имеющимся сведениям нет, к тому же бронепоезда никогда не подходят слишком близко к передовой.
— И что может дать прорыв бронепоезда в тыл противника? Нет, по тылам вы пройдетесь очень даже хорошо. А что дальше? Японцы легко повредят пути и вы окажетесь отрезанными.
— А мы не станем прорываться обратно. Наоборот окапаемся там и будем поджидать подхода наших частей. Заодно лишим японцев централизованного командования.
— Интересно. Не поделитесь каким образом?
— Что каким образом?
— Каким образом вы лишите противника централизованного командования, и как сотня человек собирается выстоять против нескольких полков противника.
— Ну, с командованием все просто. Полевой штаб Ноги, откуда он будет осуществлять руководство, будет расположен на станции Киньчжоу, примерно в шести верстах от переднего края. Он уже полностью готов и оборудован, а его не так просто перенести, поэтому наш бронепоезд может его накрыть, если действовать достаточно быстро. И еще. Есть одна рота, весьма необычная, та самая которая смогла остановить высадку целого полка в бухте Инчензы.
— Погодите, но ею по моему командует ваш компаньон.
— Именно. В этой роте сконцентрировано тридцать пулеметов, имеется приданная батарея китайских пушек и минометная батарея. Все это легко размещается на железнодорожном составе, платформы можно обложить мешками с песком. Итак, бронепоезд прорывает линию обороны, следом за ним идет состав с ротой, в течении десяти минут десять полевых орудий, восемь минометов, триста стрелков, при сорока пяти пулеметах, будут на станции, захват которой будет осуществлен менее чем за пять минут.
— Не слишком ли малый срок?
— Больше нельзя. Больше, это уже наша гибель.
— Что будет со штабом Ноги?
— Если сдадутся, то сдадутся, если нет… Идет война и они солдаты.
— Они высшие и старшие офицеры.
— Они солдаты Японии. Им будет предложено сдаться, сдадутся останутся живы. Нет… Боюсь, что времени для длительных переговоров у нас не будет. Что произойдет если, армия лишится общего руководства объяснять Вам не надо.
— А Вы понимаете, что наше контрнаступление может и захлебнуться, тогда это верная смерть для вас, а противник еще получит и полсотни пулеметов. Не имеет значения какие они понесут потери, это оружие слишком хорошо зарекомендовало себя как в оборонительном, так и в наступательном бою. Почему Вы готовы пойти на этот риск, к чему Вам это? Я знаю, что войну эту Вы не одобряете, знаю о занимаемом Вами положении в обществе. И вдруг, предлагаете такую рискованную операцию, результатом которой с большой вероятностью может стать Ваша безвременная кончина.
— Вы правы, Роман Исидорович. Всему есть причины. Доподлинно я их Вам озвучивать не буду, но кое-что не сказать не могу. Может это придаст Вам решимости, отстаивать свое мнение в дальнейшем перед Степаном Осиповичем. Так уж случилось, что нам стало доподлинно известно, об одной операции японской разведки, направленной на финансирование и всяческую поддержку российских революционеров. Цель революционные выступления и дестабилизация положения в Российской империи, которые должны вынудить царя заключить мир, на невыгодных для России условиях.
— Что понимается под дестабилизацией?
— Вооруженное восстание в столице и по всей территории страны. Нет, представители революционеров не считают себя предателями, так как искренне полагают, что действуют во благо страны, которое невозможно купить не заплатив за него кровью. Мало того, так же думает и большая часть интеллигенции. Вы ведь в курсе, что наши интеллигенты, называют Россию полицейским государством? Вижу, что это для Вас не в новинку. Так вот, поддержка у этих революционеров будет и весьма серьезная. Отчего-то русские больше всего ненавидят именно русских и с умилением взирают на запад, считая его светочем свобод. Одним словом сегодня сражаясь здесь на Дальнем Востоке, на территории исконно не принадлежащей России, мы будем драться за нашу Родину. Революция, если ее не смогут задавить в зародыше, это гражданская война и гибель империи, а вот мировые державы вздохнут с облегчением, так как бурно развивающийся конкурент сойдет с дистанции.
— Вы начали с контрнаступления, а закончили международной политикой.
— Я не хочу влезать в политику, но и видеть как о мою Родину вытирают ноги, как рвут ее на части, тоже не хочу. А связь между политикой и контрударом простая. Куропаткин не способен разбить японцев, потому что он хороший тыловик, способный организовать снабжение большой армии и проделать это почти виртуозно, но командующий он плохой. Здесь есть Макаров, есть Вы, есть Фок и над вами нет никого, кто мешался бы под ногами. У вас имеется корпус численность которого при желании, собрав все в кулак, можно довести до сорока тысяч солдат. Солдат знающих вкус побед верящих в своих командиров и готовых рвать врага. Есть достаточное количество боеприпасов, артиллерии, чтобы обеспечить поддержку наступающим частям. Есть новая тактика и оружие, которые дают Вам преимущество и которым противник пока еще не готов ничего противопоставить. Именно Квантунский корпус может начать разгром японской армии. Если мы победим еще до начала революционных выступлений, у России будет шанс. Если нет, то может произойти все что угодно. Понимаю, что все это звучит странно и как-то надуманно. Вот именно поэтому я и Семен не предлагаем кому-то там сделать это, а готовы идти на острие удара, взять на себя одно из самых опасных предприятий в предстоящей операции.
