– Раз уж речь зашла о святом, не премину заметить, что мне в деревне попались две-три смазливых девичьи мордашки. Почему бы нам не свести с ними короткое знакомство?
– Не стоит, друг мой, – отозвался принц, но неугомонный Геймбург продолжил настойчиво уговаривать:
– Хорошо, ваше высочество. Я вас прекрасно понимаю. Вы, верно, считаете, что сельские создания не смогут доставить изысканное удовольствие. Тогда хочу заметить, что в двух верстах отсюда расположились маркитантки. Некоторые из них весьма недурны и будут покладисты, если развязать узелок кошелька. Что скажете, господа? Мы столько времени лишены женского общества. Клянусь, ещё немного и я начну заглядываться на всё, что в юбках.
– Даже на шотландцев в килтах? – усмехнулся я. Геймбург нахмурился. Ситуацию разрядил Антон Ульрих.
– Мой дорогой подполковник, побереги силы. Они ещё пригодятся на войне.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, я могу проявить себя с одинаковой доблестью, что в дамском алькове, что на поле, выбранном Марсом для истинно мужского занятия, – самоуверенно объявил Геймбург.
– Лучше бы не бахвалился, подполковник, а занялся чем-то полезным. Готов послужить примером, – сказал принц.
Геймбург понюхал табак, громко чихнул на всю горницу. Уголки его губ лукаво приподнялись:
– Разве я поступаю иначе? Ваш пример всегда стоит у меня перед глазами.
– Ты обещал, что будешь помогать мне в учёбе.
– Я так и поступаю.
– Неправда. В последний раз мы пытались заняться космографией. Ты улизнул под лживым предлогом. Не мотай головой, Геймбург, я проверил. Ты наврал мне с три короба. Но Бог с ним, это было две недели назад, я давно простил твою ложь. Однако с той поры у тебя всегда находятся отговорки.
– Ваше высочество, что поделать, если у меня не лежит душа к наукам? Ну не создан я для них! – пожаловался Геймбург. – Зато, если вам понадобится моя шпага, вы всегда можете на неё рассчитывать.
– Ваше высочество, а вы что, даже в походе занимаетесь учёбой? – удивился я.
– Я когда-то дал сам себе обещание, даже написал его на бумаге. И хотя мы в походе, всё равно стараюсь не тратить время впустую. Единственное в чём пришлось себя ограничить – в изучении русского языка. Господин Тредиаковский, который обучал меня по два часа каждый день, находится слишком далеко, я не посчитал возможным взять его в этот поход.
– И правильно сделали, ваше высочество. Пусть Тредиаковский зарабатывает себе на жизнь пером, оставив шпагу военным, – похвалил я. – Если пожелаете, могу заменить вам его хотя бы частично.
– Отличное предложение, – обрадовался принц. – С удовольствием принимаю его. Я сразу заметил, что вы очень хорошо говорите на русском: бегло и свободно. Как вам это удалось?
– За это надо благодарить Господа. Он наделил меня способностями, которыми я лишь не преминул воспользоваться. Принц хмыкнул, глядя на мою фигуру:
– Похоже, Господь и впрямь не скупился на дары, барон, и щедро одарил ими сверх меры.
Понятно, что я был в два раза крупнее кирасирского полковника, но мне бы не хотелось, чтобы принц начал комплексовать по этому поводу.
– Не стану спорить, ваше высочество. Однако посмею добавить: тем, что отпущено сверху, надо правильно распоряжаться. Чтобы окончательно сменить тему, я спросил у принца:
– Ваше высочество, вы сказали господину Геймбургу, что кроме русского языка изучаете ещё и космографию.
– И не только её. У меня с собой полно книг, – с удовольствием пояснил принц. – Есть труды по арифметике, геометрии, космографии, фортификации. Кто знает, вдруг они пригодятся?
– Вполне возможно. Скажем, фортификация. Полезная штука. Нам предстоит отстроить в Крыму немало оборонительных сооружений, иначе не сумеем закрепиться. Татары тогда вышибут нас в два счёта.
Геймбурга разговор разморил, он начал демонстративно клевать носом. Принц отправил его спать. Подполковник забрался на широкую печь и затих. Антон Ульрих велел принести ещё вина, и мы продолжили беседу. Я поднял чарку за здоровье его высочества.
– Подождите, фон Гофен, – взмахнул рукой Антон Ульрих. – Давайте лучше выпьем за победу русского оружия!
Эту бутылку мы приговорили за полчаса, зато за другой засиделись. Беседа текла медленно и непринуждённо, вместе с нею также неторопливо текло вино. Вспоминались весёлые истории, шутки. Постепенно начал действовать хмель, я по секрету поведал, что давно уже пишу книгу и публикую под псевдонимом Игорь Гусаров. Пьяное признание неожиданно покорило сердце собеседника, затронув дотоле мне неизвестные струны в его душе.
Отец принца – герцог Антон Ульрих-старший был известным писателем, перу герцога принадлежали два классических любовно-исторических романа: 'Римская Октавия' и 'Светлейшая сириянка Арамена'. Юноша очень любил его и мог им гордиться. Герцог много сделал для процветания Брауншвейга: основал оперный театр, открыл рыцарскую академию в Вольфенбюттеле (туда приезжали учиться даже из России). Антон Ульрих-старший покровительствовал наукам и искусству, коллекционировал живопись и скульптуры, собирал книги и рукописи. В общем, герцог оставил после себя заметный след, сын мечтал добиться хотя бы половины его успеха.
– Но всё же, моя любимая книга – 'Робинзон Крузо', – доверительно прошептал принц. Потом, как это обычно бывает у пьяных мужиков, мы заговорили о женщинах.
– Знаете, барон, как это не печально сознавать, но принцесса меня не любит, – грустно произнёс Антон Ульрих. – Я ведь и волонтёром на войну вызвался во многом из-за того, чтобы хоть немного изменить её мнение. Я набрался наглости и ответил:
– И зря, ваше высочество.
– Почему? – удивился принц.
– Даже если вы вернётесь с войны трижды героем, усыпанным лавровыми листьями, она всё равно вас не полюбит. Будет относиться к вам с уважением, но не полюбит. Такова женская природа, ваше высочество. Никакие регалии не помогут.
– Хотите сказать, что у меня нет шансов? – понуро опустил голову принц.
– Вот этого я точно не говорил. Шансы есть всегда. Заранее впадать в уныние не стоит. Когда шансов немного, надо не заламывать руки, а напрячь голову. Хорошенько подумать над тем, как их улучшить. Всё в ваших руках. Женщину надо побеждать её же оружием. Я, конечно, не Бог весть какой сердцеед, но кое-что понимаю. Ваши победы будут одержаны не здесь. Вы должны покорить принцессу там, в Петербурге.
– Я должен бросить всё и вернуться в Петербург?! – Антон Ульрих не скрывал изумления.
– Что вы, ваше высочество! Об этом не может быть и речи: вы офицер, такой поступок будет бесчестным. Начните с простого. Для начала отправьте в Петербург вашу свиту, смените карету на конское седло. Вы ведь наверняка уже хотели так поступить, но вас что-то удерживало.
