Главные силы продолжали сближаться, каждый из адмиралов руководствовался своими планами, которым как обычно не суждено было сбыться. Макаров с Рудневым планировали устроить Того сюрприз, пыльным мешком по голове. Планирование сражения велось исходя из предпосылки, что Того будет блокировать обратную дорогу к Порт Артуру. Ведь тогда он отрежет русских от базы, а маневр русских военных кораблей будет ограничен необходимостью защиты медленных и уязвимых купцов. В плюс японцам в данном случае было и то, что максимальный эскадренный ход тоже ограничивался возможностями самого медленного транспорта. И уйти от боя русские тоже не смогут. В голову русской колонны была выдвинута пятерка медленных броненосцев. Более быстрые отряды, состоящие правда в основном из более слабых броненосных крейсеров, шли чуть позади отдельной колонной. Планировалось, что Того попытается нанести удар именно по головной выдвинутой, более слабой и медленной части русской эскадры. Но заранее развив максимальный ход быстрое крыло русских должно было строем пеленга ударить по наседающим японцам. Отдавая Того на «съедение» медленных, но хорошо вооруженных и неплохо бронированных «стариков», Макаров планировал силами новых, быстрых кораблей разодрать хвост японской колонны. Гладко был она бумаге, но… Того появился позади уже идущего к Артуру русского флота. И теперь медленно но верно догонял русских, появляясь, как и положено японцам, из «лучей восходящего солнца». То есть, с восточной стороны горизонта.
Макаров усмотрел в этом хитрость противника, ведь теперь недельные репетиции и отработка маневра по атаке пеленгом колонны противника шли прахом. Да и низкое солнце в завязке боя слепило русских наблюдателей и артиллеристов. На самом деле, на мостике «Микасы» Того, не будь он самураем, сгрыз бы себе ногти на руках по самые локти. Он был уверен, что сработала иезуитская хитрость Макарова, который повел караван транспортов из Шанхая в Артур не по прямой, а под берегом. Если бы не отставший от своего отряда «Акебоно», случайно наткнувшийся в темноте на «Новика», русские вообще проскочили бы линию дозорных крейсеров. Теперь же его, Того, план боя можно было посылать к восточным демонам! Как можно теперь наскоками атаковать концевые корабли русских, для чего быстроходные броненосцы выделены в три отдельных отряда, если их еще надо догнать? К тому же, наиболее мощные корабли сосредоточены в хвосте колонны, и оказались наиболее удалены от русских. Теперь и Того приходилось в процессе догона тасовать свои отряды.
На самом деле, Макаров просто решил подстраховаться. Ночью он повел транспорта вдоль берега исключительно для того, чтобы в случае минной атаки, которую считал неизбежной, прикрывать их пришлось только с одной стороны. Русские адмиралы настолько уверовали в непогрешимость и вездесущность японской разведки, что даже не пытались провести конвой без боя. Может именно поэтому им это почти удалось.
После долгого и безрезультатного обстрела «Новика» Того попытался обнаружить до сих пор не найденные русские транспорта силами трех отрядов бронепалубных крейсеров. Но те раз за разом натыкались на меняющую курс подобно змее колонну русских броненосцев, или на четыре крейсера «шеститысячника». Бой с ними для любого японского отряда крейсеров был изощренной формой самоубийства. Тогда, Того приказал Камимуре с четырьмя самыми быстрыми кораблями линии (два новейших, только что прибывших из Англии броненосца второго класса «Фусо» и «Конго» [32] и самые быстрые асамоиды «Ивате» и «Идзумо») пройти мимо русской эскадры вдоль берега. Попытка была жестко пресечена поворотом шести русских броненосных крейсеров. Они встали поперек курса, и угрозой кроссинга вынудили Камимуру вернуться к главным силам. Именно в этот момент командовавший отрядом броненосных крейсеров Йессен, поднявший флаг на «Корейце», допустил первую из столь многочисленных в этой битве адмиральских ошибок [33].
Он неправильно оценил скорость приближения отряда Того, во главе которого шли два лучших на тот момент броненосца мира [34] «Микаса» и «Сикисима». Йессен отвернул на север последовательно, потому, что так было быстрее и проще догнать броненосцы Макарова и занять свое место в строю. Когда на шедшем концевым «Баяне» запросили разрешения на открытие огня, так как дистанция до «Микасы» сократилась до пятидесяти кабельтов, это стало для Йессена неприятным сюрпризом. Он в этот момент смотрел в подзорную трубу на снова поворачивающие вслед за ним крейсера Камимуры, который он считал «своим» противником. Перенеся взгляд на броненосцы Того, Йессен встал перед весьма непростым выбором. С одной стороны — Того шел прямо на его отряд кильватерной колонной. И следующие десять минут все корабли его отряда могли вести огонь по головным японцам полными бортовыми залпами, получая в ответ только подарки с носа головных японцев [35]. Конечно, потом на отходе ситуация изменится на прямо противоположную. И через четверть часа уже полные бортовые залпы броненосцев Того будут приходить почти строго в корму его крейсеров, а те смогут отвечать только кормовыми орудиями. Но к тому моменту дистанция должна вырасти до более пятидесяти кабельтов, а русские будут вести огонь бортом с тридцати… Молодой и горячий Йессен решил рискнуть.
Первые пять минут после пристрелки русские артиллеристы повеселились на славу. По «Микасе» вел огонь отряд самого Йессена, а по «Сикисиме» били три броненосных крейсера Розенкранца. Под градом восьми и шести дюймовых снарядов на головных японцах начали разгораться пожары, на «Микасе» явственно была видима развороченная кормовая труба и снесенный начисто формарс. От удара гулко, подобно колоколу в храме Будды, загудела носовая башня главного калибра, но английская броня выдержала. «Сикисима» после очередного попадания зарыскала на курсе. Хотя что такого мог сделать восьмидюймовый снаряд этому отлично забронированному броненосцу, никто на в рубке «Громобоя» предположить не мог. На мостике «Микасы» Того, после доклада сигнальщика о неустойчивом курсе второго броненосца, приказал поднять сигнал «Доложить о повреждениях». Через пару минут на мачте «Сикисимы» взвился флажный сигнал «Готовы продолжать бой до победы». При этом, на грот мачте вновь поднялся сигнал, которым сам Того в начале сражения пытался ободрить команды вверенных ему кораблей. «Судьба империи зависит от исхода этого этого сражения». При этом, некоторые флаги были явно запятнаны кровью, и явно обгорели, похоже очередной русский снаряд поразил сигнальщиков в момент набора сигнала. С неуловимой задержкой поднятые «Сикисимой» флаги отрепертовали и остальные корабли броненосных отрядов. На втором в японской колонне броненосце сейчас боевая рубка напоминала поставленную на огонь кастрюлю с рисом. Охваченная со всех сторон огнем пожара и наполненная дымом, она была весьма «жарким местечком». Ни вести наблюдение за противником, ни просто держать броненосец на курсе, когда не видно куда именно валится нос вправо или влево, было практически невозможно.
