стояла единственная кровать, на которой сейчас лежал человек с забинтованной головой. Рядом на стуле сидела сестра милосердия. Она спала, положив голову на сложенные на тумбочке руки.
— Мадмуазель Полякова, — прошептал тихо подошедший Загряжский. — Вторые сутки от Валериана Витольдовича не отходит. Предлагал сменить — отказывается. Вот и сморило.
— Помогите мне! — сказала Ольга.
Они вдвоем подняли Полякову на ноги. Та проснулась и недоуменно уставилась на визитеров.
— Вам следует отдохнуть, — сказала Ольга. — Не беспокойтесь о Валериане Витольдовиче. Я сменю вас. Уведите ее, Филипп Константинович!
Полякова попыталась возразить, но Загряжский взял ее за локоть и вывел из палаты. Ольга присела на теплое сиденье и посмотрела на человека на койке. Она боялась этой минуты. В санитарном поезде она насмотрелась на раненых. Знала, что те выглядят неприглядно. Заросшие, пахнущие кровью, а то — мочой и нечистотами. У непривычного человека их вид вызывает брезгливость, а то и отвращение. Выдержат ли ее чувства это испытание? Не переменится ли она к человеку, которого полюбила? Если это произойдет, она перестанет уважать себя.
Ничего не произошло. Это был ее Валериан. С замотанной белым бинтом головой, бледный, с заросшими редкой щетиной щеками, но такой же любимый и родной. И пахло от него лекарствами — и более ничем. Его беспомощность не отталкивала, наоборот, вызывала умиление и желание помочь.
Ольга вытерла повлажневшие глаза платочком и спрятала его в рукав платья. Затем протянула руку и погладила любимого по щеке. Отросшая щетина уколола ей ладонь. Но кожа под щетиной была теплой, живой.
Веки раненого дрогнули и поползли вверх. На Ольгу глянули изумрудно-зеленые глаза. От неожиданности она ойкнула.
— Где я?
Голос его был тих, но различим.
— В госпитале, — торопливо сказала Ольга.
— Хмеймим или Москва?
— Минск.
— Почему Минск? — удивленно сказал раненый. — Почему меня отвезли в Белоруссию? Аэропорт в Москве не принимал? Посадить борт можно было в Ростове. Там окружной госпиталь.
Валериан говорил непонятно, и Ольга не нашлась, что ответить.
— Дашу известили? — спросил он.
— Кто это? — поинтересовалась Ольга, ощутив укол ревности.
— Дочь.
— Чья?
— Моя.
— Сколько ей лет?
— Двадцать. Она учится в МГУ.
— Что такое МГУ?
— Московский государственный университет. Удивительно, что вы не знаете.
И вновь Ольга не нашлась что сказать. Валериан говорил странно. Какая дочь, да еще двадцати лет? Ему самому немногим больше. Видимо это и есть то, о чем предупреждал Загряжский. Ей следует быть осторожной в разговоре. Неловкое слово может навредить. Валериан тем временем обвел глазами палату и уставился на нее.
— Вы кто? Одеты странно.
— Обычное платье, — сказала Ольга. — Ты меня не узнаешь?
— Нет, — сказал он. — Никогда ранее не видел.
От обиды Ольга всхлипнула. Две слезинки выбежали из уголков ее глаз, и оставили влажные дорожки на щеках. Внезапно теплая ладонь легла ей на руку.
— Извините! Не хотел вас обидеть. Но я действительно вас не помню. Наверное, следствие ранения. Куда меня приложило?
— Осколок бомбы, сброшенной аэропланом, угодил тебе в голову.
— Бомбы? — удивился он. — Не мины? И какой аэроплан? Вы говорите о самолете? У ИГИЛ их нет. Разве что беспилотник. Но я его не видел и не слышал. Нас обстреляли из миномета.
— Не говори больше! — поспешила Ольга. — Тебе нужно поспать.
— Зачем?
— Чтобы набраться сил и вспомнить себя.
— И так помню, — сказал он. — Я военный врач, хирург, майор медицинской службы Российской армии. Меня зовут Игорь Олегович Иванов.
— Боже! — воскликнула Ольга и прижала ладони к губам…
Конец первой книги.
Тысяча благодарностей! Пусть Аллах благословит вас. (арабский).
Спасибо. (арабский).
Пожалуйста. (арабский). Правильно: «аль-афу», но обычно произносят так.
Военная база России в Сирии.
Синтетический анальгетик, по воздействию близок к морфину.
Смотрю. (бел.)
Стонет. (бел.).
Плохо. (бел.).
Без сознания (бел.).
Спас. (бел.).
Не беспокоит. (бел.).
В Российской (и не только) императорской армии — младший офицер в роте, не имеющий определенной должности. Старший куда пошлют.
Город в Пруссии, близ которого в 1807 году состоялось кровопролитное сражение русской и французской армии.
Cura te ipsum — «Исцели себя сам». Крылатое латинское выражение.
Абдоминальный — относящийся к животу. От латинского abdomen — живот.
Торакальный — относящий к грудной клетке.
Помощь (нем.).
Бутылка и мера объема. 1,23 литра.
Слова Александра Розенбаума.
Цитата из фильма «Место встречи изменить нельзя».
На самом деле — 7,65.
Общественный орган из офицеров, награжденных орденом Святого Георгия, который рассматривал представления и принимал решение, достоин ли кандидат такой награды. Самим орденом награждал император. Получить Святого Георгия было нелегко, его давали за отличие в бою, причем, несомненное и принесшее пользу. Случалось, что Дума «заворачивала» все представление скопом, если воинская часть, подавшая их, не показала себя в боях.
Орден Святого Владимира.
Цитата из фильма «На войне как на войне».
Все это было в реальной истории. Как было сказано: нацизм придумал не Гитлер.
Кто в этом сомневается, почитайте книги западных историков. Подчеркиваю, не российских.
Обращение к статскому советнику, чиновнику пятого класса. По рангу был выше полковника, но ниже генерала.
Три четверти орденов Святого Георгия в Российской империи выдавались за беспорочную службу. На таких знаках имелась цифра числа отслуженных лет. Например, 25 или 30.
Армеут (устар.) — армейский пехотинец.
Содержала полный список дворянских родов Российской империи.
В реальной истории чин коммерции советника такого права не давал. Но это АИ.
