– сравнительно легкий, очень мобильный, с маскирующим пламегасителем. В вариантах с коробчатой лентой либо с патронным диском. Легко меняется ствол.
Единый универсальный пулемет ПД-20.
Но бьется, зараза!
Очередь.
Вопль боли и потирание плеча.
Маша спокойно отщелкнула магазин, не спеша спустила наушники и лишь затем поинтересовалась с легкой усмешкой:
– Прилетело?
Сестра, со слезами на глазах, кивнула.
Улыбка.
– Ну, скажешь своему Мише, что кавалер ущипнул. В плечо.
Джанна несколько мгновений смотрит на неё, затем удивлённо замечает:
– А с чего бы это я должна отчитываться перед Мишкой? И откуда он увидит синяк под комбинезоном?
Императрица мысленно щелкнула себя по носу и лишь кивнула, поспешив перевести разговор на другую тему:
– Ах, ну да, я не подумала. Как, кстати, выгул Анри и всего орлеанского семейства?
Сестра сделала попытку пожать плечами, остро сморщилась и приложила руку к плечу.
– Да, нормально всё. Выгуляли их по Москве. Съездили в Звездный. Устроили экскурсию. А вообще, Анри – слабак. Дали ему выстрелить из «мосинки», так он от отдачи расплакался, словно девчонка из Смольного.
Маша промолчала про слёзы сестры пару минут назад и лишь заметила:
– Ты на Смольный не слишком-то греши. Их тоже сейчас учат будь здоров. Пусть и не так, как вас. Но и у них сейчас программа совсем иная, чем три года назад.
Джанна упрямо мотнула головой:
– Всё равно они слабачки, по сравнению с нашими. Мы их просто порвём, если что.
Императрица обрубила довольно резко:
– Хочу тебе напомнить, что княгиня Емец-Арвадская – выпускница Смольного. А она порвет вас всех на куски и на ленточки порежет, если что. Львиная доля моего окружения – выпускницы Смольного. Не воображай слишком многого о себе и о своём лицее. Не зазнавайся слишком. К тому же сейчас в Смольном учат совершенно иначе. И не только бальным танцам, уж поверь мне. К тому же сейчас Смольный возглавляет сестра Императора Ксения Александровна, а это совсем не просто так. Сейчас Смольный институт, Царскосельский Александровский лицей и Пажеский корпус объединяются в Императорскую Санкт-Петербургскую благородную академию государственной и дворцовой службы. И хочу напомнить тебе, что наша с тобой царственная мать тоже окончила Смольный институт благородных девиц. А уж как она нас потом гоняла, не мне тебе рассказывать!
Младшая Савойская насупилась, но промолчала. Маша не стала усугублять неприятность нравоучений и перевала тему разговора:
– А по Москве французов где выгуливали?
– Везде. Кремль. Китай-город. Тверская. Храм Христа Спасителя. Новая Москва. Эстакада, конечно. Проехались.
– И как тебе?
Пожимание плечами.
– Ну, прикольно.
Царица насторожилась.
– Это что за лексикон? Ты где этого понабиралась на мою голову?
Джанна с некоторой насмешкой смотрела на сестру.
– А вот угадай.
Маша пару минут напряженно сверлила младшую взглядом, но та ничуть не стушевалась. Наконец, старшая сказала хмуро:
– Надеюсь, моя дорогая, вы нигде больше не используете эти словечки?
Джанна с наигранной церемонностью сделала придворный книксен:
– Ах, простите, ваше императорское величество, вы же не сказали, что употреблять ваши новые слова можно только с вашего Высочайшего дозволения! В общем, расслабься, так разговаривает уже половина лицея. И не только так. Многие ваши слова, ваше императорское величество, стали буквально вирусными.
Императрица мысленно, но очень-очень-очень витиевато чертыхнулась, кляня себя за длинный язык, а сестра припечатала:
– Ладно, не парься. Это же прикольно! К тому же это отличает нас от всяких там пажей и прочих смольных девиц. Мы – новая элита империи! Это наш новояз!
Маша лишь простонала:
– О, Господи! Может, тебя наказать как следует?
Но сестра лишь рассмеялась с вызовом.
– А что ты мне сделаешь, собственно? Выпорешь? Коленями на горох в угол поставишь? Или в Сибирь сошлешь? Так после лицея, ваше императорское величество, меня уже ничем…
Маша задумалась.
– Может, тебе просто руку сломать для профилактики? Правую? Будет любопытно на тебя посмотреть. В гипсе. Как ты только стрелять будешь, а? Зато у тебя будет полно времени потренироваться в стрельбе левой рукой, а заодно подумать над своим поведением.
Ядовитая улыбка в ответ:
– Руку ты мне сломать, конечно, можешь. С твоей-то массой тела!
Императрица оценила шпильку и хищно усмехнулась.
– Нет, дорогая моя принцесса. Вы так легко не отделаетесь. Я вас, дорогуша, просто вышлю обратно. В Рим. К папочке. И мамочке.
Джанна тут же сдала назад.
– А вот это уже лишнее. Я решительно не хочу в Рим. Лучше уж ломай руку и в Сибирь. В Риме – скукотища неимоверная. Будущее мира – здесь. Кстати, моя дорогая царственная старшая сестра, не знаете ли вы планы вашего августейшего супруга относительно моего Миши?
Маша настороженно уточнила:
– А с чего такой вопрос?
Ответ был обезоруживающе конкретным:
– Каждая порядочная барышня двенадцати лет должна прикидывать перспективы. Мне-то осталось на размышления всего-то три с лишним года. Пора и задуматься о будущем. Ты удачно вышла замуж. Мафи тоже. Чем я хуже? Сын императора Единства – не самый худший вариант в Европе, не так ли? А там, глядишь, может, и какая чужеземная корона освободится, учитывая, что империя постоянно расширяет свои границы и влияние. Вряд ли отец пожалеет эту корону своему родному сыну. Да и сестра императрицы Единства на троне рядом с сыном императора Единства лишь добавит веса, не так ли?
Старшая сестра не удержалась от язвительной шпильки в ответ:
– Боюсь, что твой вес пока ещё слишком маленький.
Совершенно обворожительная улыбка:
– Так это же пока, верно? Ты тоже не всегда такая была!
Императрица лишь выдохнула:
– И в кого ты такая?
Ослепительная улыбка:
– А ты?
Маша, снарядив новый магазин, уточнила:
– Следует ли понимать, дорогая моя Ива, что вы решили связать свое будущее с Единством?
Джанна пожала плечами.
– Ну, это, мягко говоря, довольно перспективный вариант. Здесь есть все возможности. Да, и, посуди сама, что я забыла в том скучном Риме? Если я там выйду удачно замуж, то уеду в другое королевство и буду там изображать из себя королеву, зная, что я лишь ненавидимая всеми кукла. Неудачно если выйду, за какого-нибудь паршивого графа, например, то вероятнее всего, останусь в Италии и буду всю жизнь страдать от мыслей о загубленной молодой жизни. Зачем мне это? Ты сама хотела бы выйти замуж за графа и всю жизнь страдать в Италии, именуясь графиней и нося параллельно титул «принцесса» как символ неудачницы?
Маша хмыкнула и покачала головой.
– Нет, даже подумать о таком боюсь.
Победная улыбка.
– Ну вот, а ты ещё спрашиваешь. А у меня, знаешь ли, твой пример перед глазами. Да и Мафи тоже. Так о чём ты там
