Леонид Кондратьев - Товарищ Ссешес

Сергеич, вздрогнувший каким-то своим воспоминаниям, потрясенно произнес:

— Да это ж похуже шрапнели получается. Неужто всех положило?

— Тут чистая алхимия — перегрев белковых структур до температуры при которой они начинают разрушаться. Если выжившие и были, то только на границе воздействия, да и то, скорее всего потом быстро скончались от отравления организма продуктами распада отмерших участков тела. Ничего сложного, баловство одно. Правда часть ополчения не сразу умерла, первым обычно в таких случаях мозг сдает, а уж потом мышечный аппарат. Так что дружинники, пока к магу прорывались, еще с десяток сумасшедших положили. Поэтому и говорю, что идея была отличная, а вот исполнение никуда не годилось. Хотя понимаю, что малец всю энергию, которая была, в заклинание бухнул, немного не хватило. Ну, у вас хумансов с запасами магии всегда проблемы были — структура ауры большой мощи набрать не дает, поэтому обычно и выкручиваетесь, кто на что горазд. Вот мальчонка и недоработал — надо было процентов на сорок нагрев увеличить и сектор сузить до размера пролома в стене. Тогда бы до него и латники не дошли бы. А там бы уже защитники подтянулись. Хотя, если бы у него запасов магии поболе было бы или времени на подготовку — гоблина бы лысого враги бы до стен дошли. Своего мага у нападающих не было. А пассивные амулеты против мага — это так, больше средство самоуспокоения.

После этого объяснения практически у всех находящихся на поляне возникли вопросы, кроме драконов конечно, у них еще каша не закончилась. В принципе, все они были прогнозируемы, но тот который задал Иванов был совершенен. Кто бы в этом сомневался…

— Каким же таким образом люди выкручиваются? И почему это у нас проблемы с запасами магии?

Уже уставший давать лекции и озаботившийся остывающей кашей, Ссешес подхватил левой рукой тарелку и беспечно махнул в ответ Иванову правой.

— А, это — так что тут поделаешь если у вас энергооболочка такая маленькая? То есть у вас, — при этих словах дроу обвел рукой находившихся на поляне людей — ее считай, что вообще нет. Единственно, со старшиной разобраться надо будет, как руки дойдут. Да и то, скорее всего это наводка от чешуйчатых.

Взяв лежащую на тарелке ложку наперевес, как дирижерскую палочку, Ссешес продолжил:

— Ну, сами посудите, энергооболочка мага растет всю его жизнь и зависит это в первую очередь от мозга — считай от совершенства нервной структуры существа. А лет через тридцать-сорок после начала обучения к хумансовскому магу подкрадывается старость. Которая, в свою очередь, приносит с собой нарушение работы мозга и неизбежные потери магической силы. А теперь представьте размер ауры например эльфийского архимага с двух-трёх тысячелетним стажем и для сравнения хумансовского с его жалкими максимум ста-ста двадцатью годами. Поэтому человеческим магам и приходится выкручиваться.

Вонзив ложку в кашу и наконец поднеся ее ко рту, дроу остановился и почувствовав некий дискомфорт, поднял глаза на окружающих. На нем скрещивались взгляды присутствующих, наполненные искренним любопытством и какой-то детской надеждой на чудо или хотя бы сопричастность к нему. Под этими взглядами есть было просто невозможно, поэтому Ссешес со вздохом опустил ложку обратно и продолжил:

— С малыми непосредственными запасами магии ваши маги разобрались довольно изящно, да так, что использованную ими идею моментально подхватили все остальные.

Чуть повозившись, дроу достал и предъявил окружающим, лежащий на ладони, тускло блеснувший полированной гранью, драгоценный камень.

— Кристаллический накопитель. Вот такой вот вроде невзрачный камешек, позволяющий даже слабому магу иметь под рукой неприкосновенный запас магии, часто даже превышающий емкость его энергооболочки. Только вот первоначальное наполнение и выяснение ёмкости кристалла очень уж неприятное и если честно — опасное занятие. Во время заполнения магией накопитель имеет отвратительную тенденцию к нагреву. Также в материале кристалла возникают множественные, так называемые "блуждающие", напряжения, которые совместно с температурным расширением и несовершенством кристаллической структуры часто приводят к взрыву и выбросу дикой магии.

— И что достаточно иметь вот такой вот камешек и уже можно колдовать? — Вопрос Иванова, сказанный индифферентным тоном, вклинился в менторскую речь дроу, монотонно звучащую над поляной. На что Ссешес легким движением кисти отправил камень в полет в направлении самого любопытного из присутствующих и с легкой ехидцей во взоре устремил на Иванова взгляд.

— Конечно нет. Если объяснять на пальцах, то это дополнительный бурдюк с магией из которого опытный маг может наполнять свою энергооболочку по мере расходования маны. Даже для того чтобы зажечь свечу необходимо наличие у мага развитой, структурированной энергооболочки. Ну и обучение. А если нет ни того, ни другого — тогда это просто камень. Правда, немного взрывоопасный.

Иванов принялся перекатывать в пальцах полученный камушек и, не отрывая от него любопытного взгляда, с уже нескрываемым интересом спросил:

— Сколько в среднем занимает обучение? И нет ли способов его ускорить?

— Титул подмастерья дают на сороковом году обучения. Ну а на мага необходимо проучиться не менее ста лет. — Посмотрев на вытянувшиеся лица окружающих, Ссешес досадливо зашипел и быстро добавил:

— Свет меня побери! В хумансовских академиях сроки гораздо меньше, правда знаний там дают с гулькин нос, поэтому и обучают узких специалистов. Взять хотя бы тех же погодников, начальные знания заклинаний сферы воздуха и воды — вот и всё чем они владеют, даже нормальный огнешар не в состоянии кинуть. Так что два года для подмастерья, плюс еще пять для мага и еще три для мастера мага. Хотя в ваших условиях и ученик при достаточной подпитке будет довольно эффективной боевой единицей. — После этих слов дроу в очередной раз поудобнее ухватился за ложку и с легкой усмешкой взмолился:

— Ради Ллос, дайте поесть спокойно…

Иногда прошедшее вспоминается урывками. Почему? Наверно из-за того, что самый совершенный в природе биокомпьютер — мозг, не в состоянии переработать и разложить по полочкам весь красочный веер событий, раскрывшийся перед глазами за время бодрствования. Яркие кусочки мозаики, составляющие воспоминания сегодняшнего длинного дня и не менее протяженной ночи, беззвучно скатываются в бездонную копилку воспоминаний с каждой секундой расслабляя сжатую пружину моего разума.