Кингчесс (СИ) - Птица Алексей

Леонид Шнеерзон вместе со всеми переезжал в Смольный. В этой суматохе он еле успел передать зашифрованное послание Лёне Сракану, который, надев матросскую форму, важно ходил по Смольному, изображая из себя революционного матроса.

Эта форма очень ему шла, гармонируя с аккуратными чёрными усиками и живыми глазами, горящими ярким огнём революционного энтузиазма. Ленточки на бескозырке блистали надписями «Аврора», а увешанная оружием фигура внушала уважение и нежелание лишний раз перечить и вступать в перепалку.

Переехав в Зимний дворец и обосновавшись в нём, на следующий день Шнеерзон, выйдя из здания поздно вечером, увидел знакомого матроса и вопросительно посмотрел на него. Тот мигнул глазами и отвернулся.

Лёня всё понял, вернувшись во дворец, он напросился у Троцкого, который был уже изрядно навеселе, на убытие в Смольный за какими-то бумагами и вскоре вышел из Зимнего в сопровождении двух латышских стрелков. Вслед ему неслись радостные крики, гвалт людских голосов, приветственные тосты и звон серебряных бокалов, позаимствованных из найденных сервизов.

Быстрым шагом он дошёл до Смольного и, войдя внутрь, поднялся на второй этаж. Для проформы осмотревшись, он тут же спустился вниз и вышел через чёрный ход, заметив за собой тень человека. Сделав несколько шагов вперёд, позади, из темноты он услышал удар, а потом тихий, еле слышный стон. Человек, следивший за ним, вздрогнул, на его губах забулькала кровь, выплёскиваясь из тела, и уже мертвым он опустился на сырую после дождя землю.

— Бегом, — коротко сказал появившийся Сракан, и они припустили рысцой до автомобиля, ожидающего за соседним зданием. Захлопнув двери и усевшись на мягкие сиденья, машина понесла их по Петрограду. Предъявляя революционным патрулям непонятные бумажки, они вырулили к порту и вскоре оказались на борту американского парохода, где и разместились в уютных каютах, отбросив как свои сомнения, так и всё, испытанное ими раньше.

В это время в Зимнем дворце празднование победы над сверженным Временным правительством шло полным ходом. На многочисленных люстрах горели огромные свечи, заливая всё вокруг трепетным светом, жались по углам жалкие тени, спали латышские стрелки и революционные матросы, с чувством исполненного долга, золотом в карманах и дорогим коньяком в животе. Вокруг царил беспорядок и грязь, в китайские фарфоровые вазы нагадили, приняв их за ночные горшки, на покрытом драгоценным паркетом полу были видны смачные зелёно-жёлтые плевки. Пахло мочой, фекалиями и застарелым потом.

И, тем не менее, дух свободы парил по длинным красивым коридорам дворца. Всё было отрадно и вдохновенно, пока стены дворца вдруг не пошатнулись от сильного взрыва, который зародился глубоко внизу, в его подвалах. Мощные фугасы, подорванные с помощью часового механизма, заставили сложиться стены Зимнего дворца.

Величественные колонны, поддерживающие портик здания, стали рушиться и ломаться, как спички, под весом и грузом обстоятельств взрыва. Пыль, каменная и кирпичная крошка взмыли вверх, чтобы, разносясь попутным ветром, распространиться на километры вокруг. Вековая пыль стремительно рассыпающегося здания покрыла всю дворцовую площадь тонким белесо-красным слоем.

Творчество и гордость архитектора Растрелли практически перестало существовать, похоронив под своими стремительно разрушенными стенами кучку людей, возомнивших себя вершителями судеб страны, для которой они ничего не сделали и не стремились сделать, кроме как разрушить, а затем…

А затем, как показало будущее, строили другие, но так и не смогли достроить, потому как, надо учиться, учиться, и ещё раз учиться, как говорил Владимир Ильич Ленин, но это уже совсем другая история.

Глава 26 Эпилог.

Иоанн Тёмный, как всегда, начинал свой день с лицезрения карты Африки, располосованной разными цветами. Сейчас она была почти вся покрыта чёрной сеткой, указывающей на то, что эти территории находятся под его властью.

События в мире изменялись в таком бешеном темпе, что ему удалось с минимальными потерями овладеть практически всем континентом. А те территории, которые ему формально не подчинялись, тем не менее, управлялись либо им, либо с ними был заключён договор, как с Османом Дигной. Осман Дигна уже объявил себя султаном всего Магриба и принял это звание, получив в жёны, как и было ему обещано, дочь Мамбы, Славу.

Но борьба была ещё не окончена, англичане, так и не смирившись с поражением, продолжали плести интриги и заговоры. Но тот, кто предупреждён, тот вооружён. И повсеместно работала служба тайной полиции и диверсий. Ричард Вествуд уже окончательно отошёл от дел и стал преподавать в небольшом городе, в центре Африки, с которого всё и началось, где ковались лучшие африканские кадры, как белые, так и чёрные.

Сын Георгий радовал. Смышлёный мальчишка, со смуглой кожей и угольно-чёрными глазами, он задавал множество вопросов и допытывался о каждом событии, о котором ему рассказывали. Въедливость — хорошая черта, а в совокупности с умом поможет ему управлять империей дальше или, лучше сказать, конфедерацией.

Мамба не стал подминать под себя страны Магриба, рано или поздно в отношениях сказались бы противоречия, и их пришлось бы разруливать сыну. А сможет ли он это безболезненно сделать, Мамба не был уверен. А Конфедерация, предполагала свободное развитие обеих частей Африки, на взаимовыгодной основе, где красные линии были проведены сразу, так же, как и прописаны все договоры и определены все границы, путём взаимных уступок и горячих споров. Как будут развиваться события дальше, покажет будущее, а пока американцы строили по стране фабрики и заводы, а также занимались поиском полезных ископаемых.

Они думали, что совсем скоро Африка подчинится им и вкладывались в неё в полной мере. Но Иоанн Тёмный так не думал. Революция в России всколыхнула людское болото, и третья волна русских, и не только русских, переселенцев хлынула в Африку, получая себе для проживания самые комфортные территории.

Приехал сюда и Феликс, а вместе с ним и множество поволжских немцев. Его авантюра не удалась, и власть впоследствии захватил генерал Колчак, но монархия рухнула, а Россия получила буржуазную революцию, в которой не всем нашлось место.

Переселенцам предлагались на выбор территории Северной и Южной Родезии, Трансвааль, Капская колония, Уганда и Рифтовая долина в Кении, Эфиопское нагорье и плато Харар. Приехавших ожидало много земли, где жизненного пространства должно было хватить не на один век.

Но для этого надо было ещё очень много сделать, а также избавиться от дикости негров, либо, что более реально, работать уже с мулатами и их потомками, начиная с грудного возраста. Свою лепту в развитие территорий континента внесли и корейцы, и индонезийцы, которых завезли в качестве рабочей силы и для заселения брошенных и обезлюдевших от постоянных войн поселений.

Самым главным было то, что американцы согласились построить военную судовую верфь, и много оборудования удалось вывезти из России, благодаря захваченному маршруту через Иран и дальше в Каир, который остался в ведении Мамбы, вместе с Суэцким каналом. Африка развивалась пока слабо, но упорно, и будущее было за ней, а не за уставшей Европой или наглой Америкой.

Конечно, многие желали смерти Мамбы, но никто так и не смог добраться до него. Любые покушения, которых происходило по несколько в год, заканчивались плачевно, как для исполнителей, так и для организаторов терактов. Их прилюдно казнили, а потом погибали и все их родственники, до десятого колена. И это происходило не только в Африке. Здесь не работало правило о том, что сын за отца не в ответе, и наоборот. Африка не любит слабых…

А Мамба был жесток, но справедлив. Мир вокруг менялся, и он менялся вместе с ним, и лишь жена императора знала, как иногда он выл в тоске по тому миру, о котором уже почти успел позабыть. Какое отчаяние поселялось в его глазах, когда он вспоминал себя в другом мире.