В комментариях к «Джагфар тарихы» сообщается, что первый отряд казаков для личной охраны булгарского правителя Гази-Бараджа (близкого к русским князьям) был набран в 1229 году. А Ахметзян Культаси пишет, что первый казацкий отряд, предназначенный для охраны царского дворца, был сформирован по приказу хана Гази-Бараджа из заказанских гарачцев-язычников в 1229 году. Казаки участвовали в Батыевом Западном походе Гази-Бараджа 1237–1241 годов.
В 1278 году, во время правления в орде хана Мунке (внука Батыя), часть нукратских казаков приняла православие и стала главенствовать в Нукрате. Казаки, принявшие ислам, стали называться бесерменами (то есть булгарскими мусульманами). Все казаки – и язычники, и мусульмане, и христиане – отличались фанатичной преданностью Булгарии. При хане Мунке в 1280 году несколько сот булгарских казаков-христиан заняли часть земель вдоль реки Джаик и стали служить здесь в качестве булгарской пограничной стражи. Так появилось Уральское казачество. Хан Мунке сам был христианином и доверял христианам.
А о сарацинах Гильом де Рубрук в своих записях отзывается так: «Булгаре – самые злейшие сарацины, крепче держащиеся закона Магометова, чем кто-нибудь другой».
Очень интересной для меня стала книга Михаила Ломоносова «Древняя российская история от начала российского народа до кончины Великого Князя Ярослава Первого, или до 1054 года», жаль только, что не успел автор дописать свою историю. Немцы, засевшие тогда в Российской академии наук, переписавшие и отредактировавшие эту книгу, да и всю нашу историю, как им было нужно, сделали нас «слепыми». И напечатана эта книга была через 8 лет после смерти Ломоносова, под редакцией Миллера – злейшего его врага и оппонента. А рукописи, как обычно, «утеряны».
Компьютерный лингвистический анализ текста этой книги выявил, что автором существенной части текста Ломоносов не был. Миллер от имени Ломоносова нашпиговал своей ересью труд русского ученого, и теперь весь ученый мир «наслаждается» фантазиями наемного немца, думая, что читает русского гения.
И мне искренне жаль современных историков, которые пытаются рассуждать о событиях 500-летней давности на основаниях фальшивых бумажек, которые постоянно переписывались монахами под диктовку тогдашних правителей. О каких «500 лет назад» вы, господа историки, можете говорить, если достоверно не знаете, что было всего 100 лет назад в том же 1917 году? Нам рассказывают лишь то, что нам положено знать. Даже сейчас архивы документов активно перелопачиваются и даже горят. Но я не теряю надежду, что все больше молодых и дерзких умов будет интересоваться и работать над настоящей историей нашей Родины.
В свое время известный русский патриот Иван Ильин написал: «Когда западные народы ставят нам вопрос, почему же мы так непоколебимо уверены в грядущем возрождении и восстановлении России, то мы отвечаем: потому что мы знаем историю России, которой вы не знаете, и живем ее духом, который вам чужд и недоступен».
В заключение привожу стихотворение Самюэля Кольриджа, посвященное хану Хубилаю. Он называет его на европейский манер Кубла Ханом.
Сэмюэль Тэйлор Кольридж
Кубла Хан, или Видение во сне
Перевод Константина Бальмонта
В стране Ксанад благословенной
Дворец построил Кубла Хан,
Где Альф бежит, поток священный,
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,
Впадает в сонный океан.
На десять миль оградой стен и башен
Оазис плодородный окружен,
Садами и ручьями он украшен.
В нем фимиам цветы струят сквозь сон,
И древний лес, роскошен и печален,
Блистает там воздушностью прогалин.
Но между кедров, полных тишиной,
Расщелина по склону ниспадала.
О, никогда под бледною луной
Так пышен не был тот уют лесной,
Где женщина о демоне рыдала.
Пленительное место! Из него,
В кипенье беспрерывного волненья,
Земля, как бы не в силах своего
Сдержать неумолимого мученья,
Роняла вниз обломки, точно звенья
Тяжелой цепи: между этих скал,
Где камень с камнем бешено плясал,
Рождалося внезапное теченье,
Поток священный быстро воды мчал,
И на пять миль, изгибами излучин,
Поток бежал, пронзив лесной туман,
И вдруг, как бы усилием замучен,
Сквозь мглу пещер, где мрак от влаги звучен,
В безжизненный впадал он океан.
И из пещер, где человек не мерял
Ни призрачный объем, ни глубину,
Рождались крики: вняв им, Кубла верил,
Что возвещают праотцы войну.
И тень чертогов наслажденья
Плыла по глади влажных сфер,
И стройный гул вставал от пенья,
И странно слитен был размер
В напеве влаги и пещер.
Какое странное виденье —
Дворец любви и наслажденья
Меж вечных льдов и влажных сфер.
Стройно-звучные напевы
Раз услышал я во сне,
Абиссинской нежной девы,
Певшей в ясной тишине,
Под созвучья гуслей сонных,
Многопевных, многозвонных,
Ливших зов струны к струне.
О, когда б я вспомнил взоры
Девы, певшей мне во сне
О горе святой Аборы,
Дух мой вспыхнул бы в огне,
Все возможно было б мне.
В полнозвучные размеры
Заключить тогда б я мог
Эти льдистые пещеры,
Этот солнечный чертог.
Их все бы ясно увидали
Над зыбью, полной звонов, дали,
И крик пронесся б, как гроза:
Сюда, скорей сюда, глядите,
О, как горят его глаза!
Пред песнопевцем взор склоните,
И этой грезы слыша звон,
Сомкнемся тесным хороводом,
Затем что он воскормлен медом
И млеком рая напоен!
1798 г.
Читая это стихотворение, я, знающий Китай и бывавший там не единожды, никак не мог узнать в этих строчках Поднебесную… Напротив, мне представлялся Восток…».
На этом мое чтение подошло к концу. Больше на электронном носителе не было ни строчки. Я выключил компьютер и вышел на балкон. Ночная прохлада приятно остудила голову.
Непростой для восприятия неподготовленному человеку материал вызывал неоднозначные чувства. Одно было бесспорно – информация писателя заставляла задуматься.
И я думал. Думал долго и основательно, проверяя и перепроверяя информацию, изложенную в рукописи. И почти все подтверждалось.
Прошло несколько месяцев. Автора рукописи я так и не нашел. Нет, мне удалось узнать адрес регистрации, я даже нашел дом, где жил писатель, но его супруга, не впустив меня на порог квартиры и очень настороженно выслушав мой рассказ о нашем дорожном знакомстве с Алексеем, сказала, что полгода назад из поездки на Нижнюю Волгу ее муж так и не вернулся. Организованные поиски ничего не дали. Выходит, я был последним, кто видел Алексея на вокзале. Почему же ко мне за это время так никто и не обратился? После этого вопроса хозяйка квартиры только выразительно посмотрела мне в лицо и закрыла дверь…
