Принц поморщился, сплюнул зеленоватую слюну на землю и знаком велел холую, дежурившему за его креслом с подносом в руках, подать очередной бокал с питьем.
— Пусть только попробуют оказаться не готовы, — буркнул он. — Шкуры спущу… Командуйте начинать, — махнул он рукой Кайсару Али. — Провозимся так до обеда…
Этот вялый жест, достойный того самого, исторического, сделанного Карлом XII под Полтавой, словно камешек, скатившийся с горы и вызвавший лавину, привел в движение всю военную машину, томящуюся в его ожидании. Сразу заметались посыльные, затараторили скороговоркой в микрофоны радисты, побежали от генералитета во все стороны офицеры рангом пониже… Перед страдающим принцем почтительно поставили огромную цейсовскую стереотрубу на треноге, от которой тот отмахнулся с мученическим видом. Бежецкому достался полевой бинокль, тоже признанный им вполне недурным.
Где- то за горой глухо бабахнуло несколько раз подряд, и над безмолвным городом поднялись белесые пыльные султаны разрывов.
«Кучно, — подумал Саша, настраивая бинокль под себя. — Наверняка наводчики — наши!»
После второго залпа сразу в двух местах что-то загорелось, потянулись жирные шлейфы черного нефтяного дыма, на глазах, словно спичка, переломился и рухнул на землю в облаке пыли минарет… Вдалеке над горами, предусмотрительно не приближаясь на расстояние пулеметного огня с земли, барражировали сразу два вертолета: корректировали огонь, надо полагать.
«Надо же, — растроганно подумал поручик, — не пропали наши усилия втуне. Худо-бедно научили воевать туземцев…»
Артобстрел прекратился на удивление быстро: в городе местами что-то горело, видны были мечущиеся, как муравьи, крошечные фигурки, доносилась беспорядочная стрельба…
— Почему перестали стрелять? — недоуменно спросил Бежецкий своего царственного друга, все-таки пересилившего дурноту и жадно прильнувшего к окулярам своего оптического монстра.
— Зачем зря тратить снаряды? — пробормотал Ибрагим-Хан, не отрываясь от захватывающего зрелища, — шла лучшая в мире охота — на красную, двуногую дичь. — Эти трусы так и так сдадутся, когда мои доблестные аскеры войдут в город.
— Но я не видел, чтобы хоть один снаряд разорвался на окраине города! Линия обороны цела, и мы потеряем много живой силы при ее штурме.
— Вряд ли эти дикари смогли организовать достаточно сильную оборону, — почтительно, но непреклонно встрял Кайсар Али, ревниво ловивший каждое сказанное «военачальниками» слово. — Позавчера мы допросили нескольких перебежчиков, и те подтвердили, что горожане совсем не ожидали появления столь мощной армии под их стенами.
— И что же, в таком случае, помешало им капитулировать, не доводя дела до штурма?
— Наверное, — пожал плечами, увенчанными витыми золотыми погонами, генерал, — хотели выторговать более выгодные для себя условия сдачи.
— И просчитались, — прорычал, хватаясь за досаждавший с утра правый бок, его высочество. — Теперь никаких капитуляций! Я отдам этот город своим войскам на три дня. На поток и разграбление! Как Тамерлан! Как мой далекий предок Искандер Двурогий![37] Они еще будут оплакивать кровавыми слезами свою несговорчивость! А губернатора прикажу…
Принц не договорил и, вскочив, опрометью кинулся куда-то за шатры, сопровождаемый сворой лизоблюдов.
«Нельзя выдуть столько воды без последствий, — обменялся понимающими взглядами с Кайсаром Али молодой человек. — Не в человеческих это силах…»
А внизу, пыля тысячами башмаков, в сторону города вытягивались три огромные серые змеи, в промежутках между которыми, напоминая жуков-долгоносиков, шустро катились вперед, изредка останавливаясь, чтобы плюнуть в сторону города красным сполохом, танки. Александру подумалось, что сейчас впору был бы торжественный марш, но любые тромбоны и литавры, конечно, заглушили бы стрельба и рев двигателей, отсюда, с вершины, кажущийся безобидным гудением майских жуков.
— Мин не боитесь? — поинтересовался он у стоящего рядом генерала, как у равного, — вот в чем прелесть военного советничества в иностранной армии: субординация там не действует.
— Ночью спецназовцы добирались до самых стен, — не обижаясь на панибратство чужого поручика, пожал плечами Кайсар Али. — По крайней мере, в этих проходах — нет. Да и вряд ли есть вообще…
Колонны преодолели уже добрую половину расстояния, а им еще никто не оказал сколь бы то ни было внятного сопротивления. Вероятно, горожане были заняты тушением многочисленных пожаров или предпочли попрятаться по домам. Редкая стрельба с окраин в счет не шла: что такое несколько пулеметов, автоматов и дедовских винтовок против целой армии, пусть тоже вооруженной примерно так же.
— Я ничего не пропустил? — возвратился Ибрагим-Хан, заметно посвежевший и уже не выглядевший сейчас выходцем с того света («Похмелился, зараза! — подумал Саша. — Не упустил случая!»). — Что там наши войска?
«Как в театре… Или на стадионе. Еще бы счет спросил!»
— Все идет по плану, ваше королевское высочество! — отчеканил Кайсар Али.
— Отлично!
До окраин оставались какие-то сотни метров, когда один из танков, дернувшись, встал, и откуда-то из-под башни потянулась сперва тоненькая, но постепенно становящаяся все гуще и гуще струя дыма. А сразу за ним загорелись еще две машины.
«Подбили? Как?» — успел подумать Александр и тут же все понял.
Гранатометчик, то ли от волнения, то ли по неопытности, взял неверный прицел, и красный смертоносный шарик, пролетев мимо очередного танка, врезался в землю, запрыгав дальше, пока не зарылся в траву. А мгновением позже прямо посреди марширующей на приступ колонны взмыл в небо черный фонтан земли, перемешанной с какими-то черными ошметками. И еще, и еще один…
— Фугасы! — вскочил на ноги поручик, хватая за плечо стремительно бледнеющего генерала. — Управляемые фугасы! Командуйте войскам идти на штурм! Спасение только в городе!
Но было уже поздно.
Впавшие в панику солдаты сломали строй, рассыпаясь по полю горохом, часто забухали, раскидывая в стороны изуродованные тела, невысокие разрывы — видимо, противопехотные мины за пределами «безминных» проходов все же имелись в изобилии. Усиливая неразбериху, где-то в городе заработали минометы, покрывая мечущихся в беспорядке наступающих белесыми воланчиками разрывов.
— Видите, где минометы! — кричал в бледное перекошенное лицо Кайсара Али Бежецкий, тряся того за отвороты мундира. — Срочно прикажите артиллерии накрыть эти кварталы. И авиация! Вызывайте авиацию!..
