Еще один день плавания, еще глядящие на нас руины, силуэты и знаки примитивной деятельности на окружавших реку утесах. В одном месте мы проплыли под пещерной общиной. Склон утеса был вычищен от деревьев и кустов, и на стене, головокружительной высоты, виднелось около двадцати пещер, из которых на нас глядели любопытные глаза; большего я не разглядел.
На третий день Сортхалан радостно закричал, и указал вперед. Я посмотрел туда, прищурясь от яркого солнца, и увидел высокий крошащийся мост, протянувшийся с вершины одного утеса на вершину другого.
Сортхалан направил ладью к внутреннему берегу, убрал парус и дал течению нести маленький корабль. Вскоре мы очутились в тени огромной каменной арки. Размеры моста поражали, его опоры были сделаны из самого утеса. Странные лица и странные животные покрывали его на всем протяжении. Однако разложение затронуло и его, и, пока мы высаживались на берег, огромная глыба, вдвое больше меня, с шумом отделилась от арки над нами и полетела вниз, тихо и устрашающе; поднятая ею волна едва не смыла нас всех.
Мы немедленно начали карабкаться, что оказалось намного легче, чем я ожидал: в быках моста нашлись многочисленные опоры для рук и ног. Вокруг нас витали разреженные тела свиты Сортхалана, и тут я сообразил, что они помогают нам: рюкзак и копье почти ничего не весили.
Внезапно рюкзак опять тяжело надавил на плечи. Китон тоже ахнул. Он висел на крутой опоре на высоте трех сотен ярдов над рекой, и в первый раз остался без поддержки. Сортхалан невозмутимо полез дальше, что-то крикнув нам на своем древнем языке.
Я рискнул бросить взгляд вниз. Судно превратилось в маленькую точку, а до реки было так далеко, что мой желудок взбунтовался и я громко застонал.
— Держись! — крикнул Китон. Я посмотрел вверх и вновь почувствовал себя уверенно, увидев его усмешку.
— Они помогали нам, — сказал я, подтягиваясь к нему.
— Привязаны к ладье, — выдохнул он. — Могут действовать на ограниченном расстоянии от нее, без сомнения. Не имеет значения. Почти добрались. Еще полмили…
Последние сто ярдов мы карабкались по вертикальной стене самого моста. Ветер дергал и мучил меня; его руки вцепились в мой рюкзак и пытались сбросить меня с гигантской арки. Мы карабкались по ухмыляющимся лицам гаргулий, используя их губы, ноздри и глаза как зацепки. Наконец я почувствовал, как сильные руки Сортхалана вытаскивают меня на безопасное место.
Мы быстро прошли через крошащиеся ворота моста, деревья за ними и вышли на плато. Потом взобрались на каменный холм и увидели широкий зимний пейзаж внутренней страны.
Было ясно, что дальше Сортхалан не сможет сопровождать нас. Его легенда, его назначение, все привязывало его к реке. В нужное время он пришел к нам на помощь, а сейчас показал дорогу к Гуивеннет, кратчайшую дорогу.
Найдя голый участок камня, он нацарапал на нем карту, которую я должен был запомнить. Очень далеко, смутно видимые на горизонте, я различил пики-двойники, покрытые снежными шапками. Сортхалан изобразил их на камне, нарисовал долину между ними и стоячий камень. Долина вела в лес, частично окруженный большой стеной огня. Отсюда я не видел никакого дыма — слишком далеко. Он отметил и путь, по которому мы приплыли сюда. Отсюда до долины было ближе, чем от того места, где Кристиан пересек реку. Если Гуивеннет уже убежала от моего брата и, сознательно или инстинктивно, нашла дорогу к могиле отца, то Кристиану до того места еще несколько дней пути.
Мы ближе к камню, чем он.
Самым интересным оказался последний жест Сортхалана. Он вытащил мое кремниевое копье, которое я приторочил к рюкзаку, и в двух футах от каменного наконечника изобразил глаз. Поверх глаза он выцарапал руну, похожую на перевернутое V, с завитком на хвосте. Потом встал между нами, положил руки на плечи и слегка подтолкнул к зимней стране.
В последний раз я увидел его сидящим на голом камне и напряженно глядящем вдаль. Я махнул ему рукой, он махнул мне в ответ, встал и исчез за деревьями, направляясь обратно к мосту.
* * *
Я уже давно потерял представление о времени, так что сейчас ДЕНЬ X. Очень холодный. Нас обеих беспокоит, что мы не взяли с собой теплых вещей. За последние четыре дня снег падал дважды. В обеих случая легкий, едва пробившийся через голые ветви зимнего леса и тут же растаявший. Но это зловещее предзнаменование того, что нас ждет. С холмов, там, где лес не такой густой, горы выглядят мрачными и негостеприимными. Мы безусловно приблизились к ним, но день идет за днем, а до них еще очень и очень далеко.
Стивен все больше и больше нервничает. Иногда он угрюмо молчит, в другое время сердится и орет, ругая за Сортхалана за «непредвиденную задержку». Он стал таким странным и выглядит очень похожим на своего брата. Я мельком видел К. в саду, и хотя С. моложе, сейчас его волосы так же растрепаны, и у него такая же густая борода. И он держится так же высокомерно. Он все более искусно управляется с копьем и мечом, а у меня вообще нет таланта к сражению копьем или ножом. Зато в моем револьвере еще семь патронов.
Я все время ловлю себя на мысли, что Стивен сам стал мифологическим персонажем! Он — мифаго из страны мифаго. Если он убьет К., разрушающийся ландшафт начнет восстанавливаться. И, поскольку я с ним, я тоже часть мифа. Неужели будут рассказывать легенды о Родиче и его спутнике, которого назовут Ки, или Киттон, или еще как-нибудь изменят имя? Киттон, способный летать над землей, сопровождает Родича, идет по странных ландшафтам, забирается на гигантские мосты, встречается со странными животными. И если мы действительно станем легендой людей, разбросанных по этой области… что же это означает? Неужели мы станем настоящей частью истории? Быть может в настоящем мире уже ходят искаженные рассказы о нас и нашем путешествии, о мщении Изгнаннику? Я не слишком хорошо помню фольклор, но почему бы не подумать, что эти рассказы — об Артуре и его рыцарях (и сэре Кее?) — переработанные версии того, что с нами происходит сейчас!
Имена изменяют время и культуру. Перегу, Передур, Персиваль? И Урскумуг — он же Уршакум. Я много думал об отрывочной легенде, связанной с Урскумугом. Изгнанный в очень далекую страну, но эта страна — Англия в самом конце ледникового периода. Но кто изгнал его? И откуда? Я ломаю голову над Повелителем силы, который может менять погоду и голос которого летит до звезд. Аук. Лорд Аук. Я думаю об именах, словах, наполовину забытых, наполовину сохранившихся. Шакум. Аук. Возможно земной шар. Возможно Наука. Исследователи земли, изгнанные Наукой?
