– Убери отроков. Видишь, она вас боится. Я сама тут…
Наставник кивнул и привычно взялся было за кнут, но остановился, едва приметно вздохнул и вдруг пронзительно свистнул, привлекая к себе внимание ребят. Махнул им рукой, приказывая отойти, и увел в другой конец учебной площадки. Арина же подошла к Раде, присела возле нее, взяла ее ладони в свои, не обращая внимания на то, как та вздрогнула и отшатнулась. Заговорила, вспоминая, что делала бабка в таких случаях. Недавний опыт с Анькой придал уверенности в своих силах, да и во второй раз уже легче получалось.
То, что Рада находилась в более тяжелом состоянии, чем Анна-младшая, и что не случайный у нее испуг, а застарелый и от того более глубокий, ей сразу стало ясно. Конечно, вылечить ее полностью у Арины сил не хватало – тут для опытного лекаря работа, ну, еще время помочь могло, но нужно было хотя бы попробовать прогнать ее страх.
В отличие от Анютки, Рада не испытывала вражды к Арине, наоборот, ее присутствие подействовало успокаивающе. А когда молодая женщина обняла ее за плечи и прижала к себе, девка вцепилась в нее, как в родную, спрятала лицо у нее на груди и, всхлипывая, затихла. Арина гладила Раду по голове, успокаивала, заговаривала бабкиным голосом. Не сразу, но девчонка стала приходить в себя. Вертевшийся рядом с ними Дударик с облегчением перевел дух, а когда сестра опамятовалась настолько, что стала ему улыбаться, совсем успокоился.
– Давайте до матери вас доведу, – предложила Арина. – Мне все равно по пути.
Рада согласно кивнула – она уже не прижималась к своей спасительнице, но по-прежнему держала ее за руку, будто боялась отпустить. Дударик тоже закивал, немного опасливо поглядывая в сторону отроков – Андрей сейчас занимался с ними чем-то другим, благоразумно отложив упражнения с кнутом на потом. Увидев, что Арина, Дударик и Рада собираются уходить, он что-то показал отрокам коротким жестом, словно команду отдал, и направился в их сторону. Рада при виде него спряталась за Арину – Андрея она явно боялась; впрочем, кажется, она тут исключений не делала и опасалась всех мужей. А он и не стал к ним приближаться, остановился на вполне приличном расстоянии, глянул вопросительно.
– Все в порядке уже, Андрей, – улыбнулась ему Арина, отвечая на незаданный вопрос. – Не волнуйся. Я ее Плаве с рук на руки передам.
Андрей кивнул, повернулся и пошел назад к отрокам, а Дударик, посмотрев ему вслед, удивленно спросил:
– Надо же… выходит, ты тоже дядьку Андрея понимаешь?
– Немножко понимаю. Если в глаза ему гляжу.
– И я понимаю, – улыбнулся мальчишка. – Он добрый на самом деле. А мне говорят – выдумываю все. А у него в глазах все ясно видно. И музыку любит и понимает. Когда мы играем, всегда слушает, как не многие умеют…
Арина с радостью поговорила бы с ним про Андрея еще. Надо же – этот паренек тоже видит в нем то, что и она? Но тут к ним подлетела встревоженная Плава.
– Рада! – повариха выглядела взъерошенной и встревоженной не на шутку. Арина и не подозревала, что та может так беспокоиться. – А мне холопки сказали, что тут снова с тобой беда…
– Да ничего страшного, мам! – поспешил ответить Дударик. – Тетка Арина ее уже успокоила, почти как Юлька!
Плава всплеснула руками и строго взглянула на дочь:
– Зачем же ты одна пошла так далеко?
– Она не одна, она со мной, – вздохнул Дударик, – но их много было, отроков-то, вот она и испугалась. Но они же не нарочно.
– Да понятно, что не нарочно, – вздохнула Плава. – А кабы опять с ней худо стало? Помнишь, что Юлия говорила? И ее в крепости сейчас нет, как назло…
– Ну не случилось же ничего! Я ж тебе говорю – тетка Арина вон помогла не хуже Юльки. И наставник Андрей отроков увел…
Плава коротко зыркнула в Аринину сторону и насупилась:
– Немой? Сколько раз тебе говорить – не лезь ты к старшим!
– Мам, не сердись на Любимку, он не хотел… – тихо подала голос и Рада, а Арина уж было подумала, что она и говорить не умеет.
– Ладно! Пошли домой, – скомандовала детям повариха и неожиданно повернулась к собравшейся уходить прочь Арине. – Арина, не договорили мы с тобой прошлый раз… Время есть?
– Да не особо. Занятия с девками сейчас начнутся, тороплюсь я, – извиняясь, улыбнулась Арина.
– Ладно, – кивнула повариха. – Вечером поговорим.
После ужина она и в самом деле зазвала Арину к себе на кухню, предложила сесть, вздохнула и сказала, хмуро глядя в окно:
– Спасибо тебе за дочку. Рассказали мне, как дело было. Понятно, мальчишки ее напугать не хотели, им и в голову бы не пришло, но ей и того хватило. Пуганая она у меня, не знаю, что и делать. От моего Простыни, сама знаешь, толку никакого – ни защиты, ни помощи…
Арина молча слушала, понимала – не на Простыню повариха собиралась жаловаться. И действительно, Плава завела речь совсем о другом:
– Не знаю, слышала ты или нет, но не ратнинские мы – из Куньева городища. Была такая весь.
– Была? – со значением переспросила Арина.
– Да, еще зимой – была. Сейчас, поди, одно пепелище и осталось. А жителей всех в Ратное пригнали – холопами… кто жив остался.
От этих слов по кухне словно дымом потянуло с того пожарища, что Арина в Дубравном оставила. А тут целая весь… Значит, Лисовины и так вот могут? Только и смогла спросить одними губами:
– За что вас так?
– Нас – ни за что… за то, что были соседями Славомиру, отцу Татьяны. Ну так по-хорошему, конечно, не Лисовины это начали. Ты же Татьяну в Ратном видела, да? – Арина молча кивнула. – Когда Лавр ее увозом замуж взял, Славомир до небес взвился, хотя и по обычаю это, и выкуп ему привозили, все честь честью. А его заело, вишь, так очумел, что дочь проклял и покойницей считать велел.
– Как это – покойницей? Как так можно-то – свое же дитя?
– А вот так. За то, что замуж в христианское село пошла и сама окрестилась. Вражда меж их родами давно была. Сколько лет уж прошло, а он так и не простил. Говорят, напал в лесу на лисовиновский обоз, вот и потерял все. И сам погиб, и всех мужей, что с ним ушли, там же положил. Они-то сгинули, а ответили за все мы – Корней сотню поднял и Кунье городище разорил. Воины! – зло усмехнулась Плава. – Они воюют, а бабам расхлебывать. Вот и за Славомирову месть сколько народу расплачивается – почитай, одни бабы и детишки. Всех в полон взяли.
– А стариков куда дели? – медленно спросила Арина, похолодев в ожидании ответа. Впрочем, хоть тут самого страшного не услышала.
– А не осталось у нас стариков – моровое поветрие всех подчистую вымело. Остались только мужи постарше, которые со Славомиром не пошли – вот они и выжили. Всех в Ратное привели – холопами. Вот так вот: жили – хозяевами себе были, а сейчас та же Загляда боярыней стала, а ее подружки закадычные – холопки на соседнем подворье.
