- Угу… Воистину «беспощадным», — усмехнулся Руднев, — из четырех 75–миллиметровых снарядов, что вы по нам выпустили — один в трубу навылет, а второй так вообще — в метре над рубкой прошел, судя по свисту. Я чуть с мостика не спрыгнул, и это почти с трех миль… Так что насчет девиза рекомендую — «бей своих, чтоб чужие боялись». И что у вас за Вильгельм Телль на носовой трехдюймовке, что так стреляет с миноносца идущего навстречу волне на полном ходу?
- Комендор Зябкий. Но он стрелял по моему приказу, мы вас до поворота не могли опознать, — горой встал за своего матроса Римский–Корсаков, чем заработал еще пару очков в глазах Руднева.
- Ну, раз по вашему приказу, тогда вы ему добавочную чарку завтра и поставьте. Я–то и сам хотел, за меткость, ну да ладно.
- Рад стараться, ваше высокопревосходительство! — радостно гаркнул зачехляющий орудие Зябкий, который до этого, при упоминании о попадании его снаряда в «Варяг», опасливо втянул голову в плечи.
- А вот сигнальщику, на вашем месте, я бы не наливал с недельку. Почему он так поздно «Варяг» опознал? В японском флоте четырехтрубники не водятся, — продолжал разбор боя любящий поговорить Руднев.
- Всеволод Федорович, да я сам, не отрываясь, смотрел в бинокль — вы же на прямо нас шли, а с носа да за дымом не то что трубы пересчитать, я вообще был не уверен, крейсер там или броненосец!
- Ладно. Хватит ломать комедию, Федор Воинович, — за транспорт и прорыв вы Георгия честно заработали. Кого еще из команды отметить и наградить — пишите представления сами, я завизирую. А теперь о главном: расскажите мне и остальным товарищам офицерам, как прошло у Макарова под Артуром? Вы же со всей эскадрой выходили?
- Не совсем. Наш отряд с «Новиком» и «Аскольдом» вышел до эскадры — мы должны были разогнать японские миноносцы, чтобы Того не всполошился раньше времени. Так что выход эскадры я наблюдал с моря. Броненосцы прошли с рассветом, и сразу на 14 узлах пошли к Бидзыво — там транспорта под разгрузкой стояли. Того, пытаясь прикрыть транспорта, вышел навстречу всего с четырьмя броненосцами, а куда еще два делись, и где Камимуру носит — это я вам сказать не могу.
- Это Я ВАМ могу сказать, — усмехнулся Руднев, — Камимура с нами в это время воевал, а пара броненосцев караулила «Ослябю». Вот только незадача — они его в Сангарском проливе ловили, а он пошел проливом Лаперуза. Извините, опять перебил. Ну и как у Макарова с Того получилось, семь против четырех?
- Поначалу да, но… Знаете — я не перестаю восхищаться Того. Он опять, как в истории с блокировкой фарватера, чуть не превратил поражение в победу! Он начал отходить в сторону моря на 16 узлах. Макаров погнался за ним четырьмя скоростными броненосцами…
- А «Баян»? — снова перебил рассказчика Руднев, — почему «Баян» не пошел с броненосцами? С его броней мог бы и поучаствовать разок в линии…
- Он с тройкой «Соколов»[6] пошел на острова Эллиота, там по слухам у японцев маневренная база. Вот его Степан Осипович туда и отослал, шороху навести. Так или иначе — «Баян» в бою не участвовал. Так вот, через несколько часов, когда «Цесаревич», «Ретвизан», «Победа» и «Пересвет» оторвались от тройки «Полтав», Того развернулся на Макарова. Я не видел, чем там все закончилось — мне надо было гнаться за транспортом, и я ушел за горизонт. Но «Пересвет» выходил из боя с креном еще на моих глазах! Правда несколько попаданий в японские броненосцы я тоже разглядел, а там вроде и «Полтавы» подоспели.
- А чем наши крейсера занимались? — ревниво поинтересовался действиями коллег Степанов.
- «Аскольд» с «Палладой» гоняли пару японских крейсеров. Собачек, кстати, я там не видел, тоже к вам ушли? — поинтересовался Римский–Корсаков.
- Было дело, одну, кстати, уже и не увидите, если только жабры не отрастите, — под довольный смех варяжцев прокомментировал руководившей погрузкой на миноносец угля Кирилл, — А кто там тогда был?
- «Сума», «Нийтака», пара антиквариата — «Мацусимы» и «Акацусима» я имею в виду. «Аскольду» с «Палладой» вполне под силу, так что «Новик» с миноносцами ушел добивать транспорты, которые на берег выбрасывались.
- Вот только насчет «Нийтаки» вы погорячились — она позавчера была у Сунгарского пролива, — поправил миноносника Степанов, — и чем там у крейсеров все кончилось?
- Понятия не имею, — выразительно пожал плечами смертельно уставший командир миноносца, которому в последние двое суток удалось поспать аж три часа, — когда я ушел от места основного боя, у них еще только все начиналось. Японские крейсера отходили в строе пеленга, наши гнались за ними. А «Нийтаку» я видел с 20 кабельтов, еще утром. Если вы мне можете назвать другой японский трехтрубный бронепалубник с шестидюймовой артиллерией — будьте любезны.
- Ну а как тогда я мог эту же самую «Нийтаку» видеть в тысяче миль от Порт–Артура в тот же день? Тоже кстати с 25 кабельтов, и тоже трехтрубную. Может все же вы «Тацуту» за нее приняли в суматохе?
- Нет, — отрезал Римский–Корсаков, — она по мне всем бортом отстрелялась, четыре всплеска от снарядов среднего калибра. А у «Тацуты» только пара 120 мм, нос и корма. Да и всплеск 120 мм от шестидюймового я смогу отличить — богатая практика в последние пару месяцев, знаете ли.
- Господа, не ссорьтесь, — как обычно бесцеремонно встрял в разговор Руднев, — просто теперь мы точно знаем, что однотипный с «Нийтакой» крейсер «Цусима» вошел в строй. Ладно, как перекидаем тонн десять, ночь вам пережить хватит, держитесь в кильватере или на левой раковине. Идем во Владивосток, а там вам придется вступить в командование всеми дестроерами Владивостокской эскадры.
- То есть «Беспощадным»? — недоуменно спросил Римский–Корсаков, прекрасно знающий, что эсминцев во Владивостоке НЕТ.
- Ну, им и еще одним — трофейным. Я думаю, ему подойдет имя «Восходящий»: он все же, как не крути — подарок от страны Восходящего солнца, — Руднев переждал смешки на мостиках «Варяга» и «Беспощадного», — Мне тут, глядя на ваше доблестное бегство от трех миноносцев противника, пришла в голову интересная подлость… Эх, знать бы — чем сейчас занимается Камимура, купит он нашу хитрость или нет, ведь тогда «Ослябе» солоно придется? Ладно, господа товарищи — солнце уже практически село, сворачиваем погрузку и трогаем во Владивосток.
Глава 2. Взгляд из Зазеркалья.
Июнь 1904г. База Японского Императорского флота Сасебо. Далее везде.
Вице–адмирал Хиконодзе Камимура находился в новом для себя состоянии духа. Ему, пожалуй, даже не было названия в словаре самураев, ибо им не пристало быть ни взбешенными, ни растерянными. Увы, по результатам боя с Владивостокской эскадрой ему волей–неволей пришлось осваивать новые оттенки чувств и эмоций. Которые, казалось, были прочно позабыты и оставлены в детстве и юности.
