Подготовив почву отменой народной веры — именно таково, по существу, было униатство, — Санкт-Петербург нанес новый удар по национальному бытию нашего народа: в 1840 г. особым царским указом было запрещено использовать в официальных документах названия "Беларусь" и "Литва", вместо которых вводилось обозначение "Северо-Западный край". Ровно через неделю вышел указ о прекращении действия на этой территории Статута ВКЛ.
Указы и постановления имперских властей о Беларуси пестрели словами "запретить", "закрыть", "не позволить". Запрет преподавать не по-русски. Запрет ученикам разговаривать в учебных заведениях на родном (не русском) языке. Закрытие Горы-Горецкого земледельческого института… Колонизаторы стремились превратить Северо-Западный край в глухой угол империи, где вся жизнь держалась бы на трех китах великодержавной российской идеологии: "самодержавие, православие, народность".
Созданная царизмом империя в отличие от, скажем, Британской была не заморской, а континентальной. Иначе говоря, колонии располагались рядом с метрополией. Такая географическая, а иной раз и этническая (как в случае с беларусами и украинцами) близость давала возможность не только маскировать угнетение, но еще и навязывать порабощенному народу чужую историю, чужих героев.
Вот едва ли не самый яркий тому пример. Освободительное восстание 1794 г. (являвшееся протестом против второго раздела Речи Посполитой) во главе с белорусом по крови и литвином по духу Тадеушем Костюшко железной хваткой подавляла регулярная, закаленная в захватнических походах армия Александра Суворова. Последний всю жизнь верно служил жандармской политике царизма и, кстати, не участвовал ни в одной оборонительной войне. Для России это в самом деле выдающийся полководец, для Беларуси — прежде всего каратель, командир захватчиков. За кровавые подвиги своих солдат Александр Васильевич получил от императрицы в Беларуси Кобринскую волость с 13 279 душами беларуских крепостных "мужеска полу". Кому-то это покажется невероятным, но и сейчас в Беларуси сохранились десятки улиц Суворова, а улицы имени Костюшко можно пересчитать по пальцам одной руки. А есть же еще Суворовское училище, Кобринский музей Суворова…
Жесткую имперскую политику, как ни горько это признавать, поддерживали и приветствовали "властители дум" передового российского общества. На публикации европейской печати о расправах с участниками освободительного восстания 1831 г. и их семьями Пушкин откликнулся известным стихотворением "Клеветникам России":
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою…
Характерно, что эти строки, кроме всего прочего, свидетельствуют: защищая имперские интересы, Александр Сергеевич не сомневался, что историческая Литва — славянская страна. В унисон с Пушкиным пел еще один защитник империи — Федор Тютчев, видевший миссию России в том, чтобы:
Славян родные поколенья
Под знамя русское собрать
И весть на подвиг просвещенья
Единомысленных, как рать.
Во все времена бациллами великодержавного шовинизма были заражены и российские демократы. (Кажется, абсолютное их большинство сегодня тоже воспринимает существование независимой Беларуси в качестве некоего исторического казуса, подлежащего исправлению.) Некрасов, как известно, посвятил душителю национально-освободительного движения в Беларуси Михаилу Муравьеву (в молодости — участнику декабристского движения) целую оду, где восхвалял его в таких словах:
Бокал заздравный поднимая,
Еще раз выпить нам пора
Здоровье миротворца края!
Так много ж лет ему. Ура!
Обращаясь к представителям беларуского дворянства, "миротворец", заслуживший у наших предков прозвище Вешатель, говорил: "Забудьте наивные мечтания, занимавшие вас доселе, господа, и помните, что если вы не станете по своим мыслям и чувствам русскими, преданными Отечеству, то вы будете здесь иностранцами и должны тогда покинуть этот край". Как был бы рад царский сатрап-русификатор, если бы смог заглянуть в нашу нынешнюю реальность. Закрываются беларуские газеты, родной язык титульной нации по приказу сверху исчезает из телевещания, в национальный позор превратилась многолетняя волокита с открытием в Менске памятника Франциску Скорине. Совет министров (а почему не Министерство внутренних дел?) в 2003 году принял постановление о ликвидации единственного в стране, а значит, и в мире беларуского гуманитарного лицея… Дело Муравьева не пропало, его продолжают те (точнее, тот), кто представляет собой продукт усилий разного рода муравьевцев всех времен. Я уверен, что если бы сегодня у нас был беларуский национальный университет, за создание которого упорно борется "Таварыства беларускай мовы", то этот университет постигла бы та же участь, что и лицей. Единственная разница состояла бы в том, что закрывали бы alma mater не постановлением Совмина, а президентским указом…
Существует миф об исконной пассивности и сонной покорности беларусов. Однако не кто-нибудь, а именно наши прадеды на протяжении неполных ста лет после захвата Беларуси царской Россией трижды — в 1794-м, 1831-м и 1863-м — брались за оружие, стремясь вместе с соседями — поляками и литовцами — вырваться из смертельных объятий империи. В последнем из этих восстаний многие сражались уже не за Речь Посполитую, а за Беларусь. В рядах инсургентов находились классики беларуской литературы Винцук Дунин-Марцинкевич и Франтишек Богушевич. Повстанцы издавали первую беларускую газету "Мужыцкая праўда".
В восстаниях, как и в войнах, первыми гибли лучшие, те, кто считал только эту землю родной и готов был отдать за нее самое дорогое — жизнь. Но, несмотря на бесчисленные жертвы, беларуский народ нашел в себе силы выжить, выстоять и возродить свою государственность. 25 марта 1918 г. была провозглашена независимость беларуской Народной Республики (БНР). И хотя просуществовала она совсем недолго, но, не будь этого волеизъявления передовых сил беларуского народа, большевики не пошли бы на создание БССР.
В Советском Союзе, однако, ситуация скоро вернулась в традиционные имперские рамки, приукрашенные идеями большевистской национальной политики. В частности, это привело к тому, что в 1970-х годах в Менске, как и в других беларуских городах, не было ни одной беларуской школы. О тогдашнем состоянии исторического образования, с которым неразрывно связано историческое, а значит, и общенациональное самосознание, речь уже шла.
Двести лет, с тех пор как Беларусь оказалась в когтях двуглавого орла, нам запрещали смотреть на мир собственными глазами. Потому что колонизация — не просто захват территории. Как точно отмечает философ Алесь Антипенко, колонизация — это политика ментального, интеллектуального и культурного подчинения "туземцев", которым целенаправленно прививаются нужные метрополии комплексы. В результате оказывается, что есть "культурный" русский язык и "некультурный" беларуский. Есть богатая и славная "История великой России", а есть ее скучный и малоинтересный подраздельчик под названием "История Беларуси".
Надо признать: несмотря на огромную работу по возвращению исторической правды (по понятным причинам эти усилия национальной интеллектуальной элиты были особенно плодотворны в первой половине 1990-х годов), в XXI в. Беларусь вступила с тяжелыми последствиями колониальных комплексов.
Политика нынешней беларуской власти, которая максимально использует в своих целях лозунги интеграции, зачастую приводит к еще большему насилию над беларуской историей, чем при Советах. В передаче беларуского радио "Разговор по существу" некий "политолог" Николай Сергеев называет, например, руководителя антицарского восстания 1863 года Константина Калиновского "террористом", чье имя следует немедленно вычеркнуть из всех учебников. Между тем во времена СССР Калиновский как "беларуский революционер-демократ" упоминался даже в общесоюзном учебнике истории для средней школы!
Мы стали свидетелями еще одной попытки циничного редактирования истории в официальных изданиях, энциклопедиях, учебных пособиях, где реанимируются давно уже, казалось бы, развенчанные имперские мифы. Оставлю за пределами этой публикации рассмотрение новейшего пособия по истории Беларуси, созданного скромным могилевским преподавателем Я. Трощенком, который, как умел, преподавал когда-то свой предмет студенту исторического факультета А. Лукашенко. (О каком-либо заметном вкладе тов. Трощенка в науку профессиональным слугам Клио неизвестно.) Замечу только, что упомянутое пособие вновь и вновь приводит мне на память учебник, по которому я учился во времена дорогого Леонида Ильича. А вот пример, как корректируется история совсем недавняя. 9 том "Беларускай энцыклапедыі" в статье об известном всему миру урочище Куропаты под Менском сообщает, что, по одной из версий, там, оказывается, "лежат жертвы фашистского геноцида". И, на всякий случай, ни слова о числе жертв, которое в 1995 г. энциклопедический справочник "Беларусь" оценивал на основании данных Государственной комиссии в 30–100 тысяч человек. Почему же не назвать эти страшные цифры? Тем более если ответственность за них несут фашисты? А потому, что в том же справочнике "Беларусь" (который почему-то ни разу не переиздавался и давно стал раритетом) однозначно утверждалось, что в Куропатах людей каждую ночь уничтожали убийцы в форме НКВД. Прекрасно известно это и редакторам 9 тома, но приказ есть приказ.
