-- Им же -- нырнуть в любой приток, и ищи ветра, -- поддакнул профессор.
-- Вот именно. Пусть спецы ищут, они лучше нас понимают эти земли, как и расклады. И потом... вы меня уже знаете. Что, думаете, я сейчас из-за юбки всех вас кину и займусь своими личными проблемами? Что поломаюсь из-за женщины, как юный романтик? А дело, планы, а наши дети? Шаги-попытки предпринимать буду, но другие и по-другому, с деньгами и возможностями. Я не мальчик пубертатный, и сам голову не сложу по-тупому, и вам не дам. Вообще, думаю, что всё начнёт крутиться не сразу, неделька будет бешеная, суетная и бестолковая. Рейсы "Темзы" запланированы, заказы получены, планы свёрстаны. В том наша сила. И только потому с нами будут считаться, уважать... и делиться информацией. Деньги нужны! Тогда найдём и накажем, если местные не справятся, посмотрим, кому в подъезде ссать разрешено.
-- Ну ты даешь, капиталист! -- выдохнул Самарин.
-- Вот такой вот, -- подтвердил я.
-- И что делаем тогда?
Я встал и посмотрел на берег. Между сгоревших зданий сосредоточенно бродили двое барийцев, они постоянно нагибались, выуживали что-то из пепла, и, не отряхивая, откидывали найденное в сторону. Шла нормальная в понятиях нового мира мародёрка, обыденность нелегкой жизни на дикой реке.
-- Сейчас грузим на борт пустые бочки. У футбольного поля тринадцать штук, может и ещё есть. Их барийцам не отдаём.
Секунд пять ответа не было.
-- Бочки, это конечно, хорошо, но...
-- Нормально, Илья Александрович, нормально. Грузим, и после беседы со спецгруппой полным ходом идём на Оранжевую.
-- Простите, мужчины, я так понял, что речь идёт о бензине? -- догадался Мазин.
-- Точно так, Володя. Хранилище топлива не должно быть далеко от Дугласа, дойдём быстро, учитывая скорость парохода, а не джонки задрипанной. Это топливо -- наше наследство.
-- Губернаторские не заверещат?
-- С чего бы это, мы нашли, мы и забрали бесхозное. Тут, смотрю, жёстко вопросы решаются. Им раньше верещать надо было, когда Нзимба дурака валял, не зная, к кому прислониться. Кто-то там стоит -- отобъём, после случившегося имеем право. Только надо бы успеть всё погрузить до подхода катера, хамить не надо. Так что поднимай людей, Илья Александрович...
Едва большой серый губернаторский катер с одним пулемётом наверху, а другим на корме, причалил к пляжу бывшего поселения Дуглас, спецгруппа во главе с сухощавым пожилым Рупрехтом развила бурную криминалистическую деятельность. Капитан сразу предоставил ему целый ворох письменных пояснений, актов, торжественно вручил под роспись флэшку с фотографиями, где погибшие ещё лежали на местах гибели. Вопросов к экипажу "Темзы" у следствия не возникло, хотя капитан немного опасался, спросив меня минут за десять до подхода полицаев:
-- А если они на нас наедут? В зиндан не пригласят?
-- Окажем злостное сопротивление и захватим катер, -- невозмутимо ответил я. -- Если будет так, как ты говоришь, то я совершил стратегическую ошибку, и здесь стоят у власти всё ещё не выкошенные сплошные идиоты. К таким мы не пойдём. Сколотим флотилию, станем для начала флибустьерами, а потом будем строить свой анклав. Но это вряд ли... А вот Ярика с "Зауэром" наверх посажу. Трубу чинить.
-- Поражаюсь я тебе, Герман Константинович! -- развёл руками профессор, -- На всё имеешь готовые ответы!
-- Жизнь научила. И учит.
Главный безопасник, получив в руки кипу исписанных убористым Олиным почерком документов, кучу фото, видео и аудиоматериалов, изумился до крайности -- не ожидал он таких продуманных действий от свидетелей. Куда ему, европейцу, тягаться с представителями страны, пять кож ободравших в борьбе с самой закостенелой и тупой бюрократией в мире. После окончания опроса "Темза" из вежливости постояла полчаса рядом с катером, экипаж угрюмо смотрел на суету -- пусть напитываются, начальнички. Проворонили вы противника...
Правильно оценив висящие по бокам "Темзы" девятиметровые поплавки гидросамолёта, безопасники, тем не менее, лишних вопросов не задавали. Моё желание прибрать к рукам бензин тоже не вызвало удивления, Рупрехт отлично понимал, что Манаус от такой акции только выиграет.
А катерок у них хороший. Мощный скоростной водомёт, где хочешь пройдёт.
Но бензин ему не вывезти.
Потом пароход отчалил, развернулся ближе к стремнине, и, набирая скорость, плавно вошёл в русло Оранжевой. Наблюдатели стояли на палубах, все с оружием.
Новая для нас река напоминала Аракару, но эта артерия пошире, более полноводна, да и ландшафт по берегам поприятней. Пока не было видно непроходимых зарослей, густой лес сменялся полянами и холмами. Первый поворот уставший от вынужденной стоянки и пережитых эмоций капитан прошёл неожиданно бодро, даже лихо, потом "Темза" встала на стремнину. Над рекой повисло сумеречное небо без облаков -- основной ливень прошел мимо, а за бортом тихо катилась быстрая вода. Живности, кроме птиц, было относительно мало, повыбили, пораспугали.
Цель поиска уже представима.
Дети знают всё, в любой деревне это самое главное справочное бюро. Взрослые могут скрывать свои планы, прятать предметы и людей, могут, укутавшись чёрными плащами, ездить куда-то исключительно ночью, разговаривать о тайных делах исключительно шёпотом -- бесполезно. Наблюдательная, любопытная и цепкая детвора всё вызнает. И расскажет -- кому за конфетку, кому просто за доброе отношение.
Это примитивная баржа, и стоит она не в очередном притоке, а прямо на Оранжевой. Где -- неизвестно, сколько там топлива -- тоже. Возле неё должен быть какой-то домик, укрытый в деревьях, там живёт или жил караульный, доверенный человек Нзимбы. Уж как ему повезло. Скорее всего, там сидят представители бандитов, если их судно действительно пришло с Оранжевой.
-- Метр девяносто, -- бросил Сёма.
-- Малый ход.
Один раз в устье небольшой речушки мы заметили варана, так на Кристе называют эту тварь, обликом и размерами похожую на толстого крокодила с удлиненными лапами. Уродливая животина сидела на берегу, однако, заметив "Темзу", торопливо побежала к воде. Об их повадках и степени опасности рассказывал Костя.
Полгода назад одно из таких чудовищ сожрало зазевавшегося рыбака из Манауса. Варан прыжком вымахнул из кустов у небольшой речки к остановившейся не вовремя лодке, и одним движением страшных челюстей перекусил рыбака почти пополам, по животу. Когда зверь поворачивался к зарослям, верхняя половина туловища несчастного еще реагировала и хрипела через пузыри крови. Напарник успел схватить двустволку и выстрелить, причем второй патрон дал осечку. Тварь заорала, резко ударила хвостом, повалив лодку набок, второй рыбак, крича от ужаса, упал на берег, сильно ударившись плечом о корягу. После чего чудовище принялось наносить по лодке удар за ударом, и вскоре получило в бок ещё один заряд. Взревев от боли, варан дальнейшего развития событий дожидаться не стал, и, к счастью уцелевшего, ушёл в воду с нижней половиной добычи. Где и сам откинул клешни, во всяком случае, рассказчик на этом горячо настаивал.
