— Есть, сэр! Let's go, rangers…
— Спирс, отряди солдат на сбор оружия и боеприпасов. Кваху, Саммерс, проверьте трофейный транспорт, на ходу ли он? На все у нас десять минут!
Армия, несомненно, один из лучших безотказных механизмов. Сказано — сделано. Солдаты быстро обобрали мертвых фрицев и стаскали все к целому полугусеничному автомобилю Sd.Kfz. 270 'Ferkel'.
— Поросенок, сэр. Феркель с немецкого переводится как поросенок, — сообщил мне один из солдат Спирса.
А ведь и, правда — поросенок. Маленький округлый капот, скрывающий двигатель, и две утопленные в корпус над радиатором фары очень походили на пятачок хрюшки.
Собрали трофеи и отступили мы в отведенное время. Лично для себя я затрофеил налокотники с наколенниками, большие защитные очки очень похожие на современные горнолыжные и отличные укрепленные кожаные перчатки. Две банки с сосисками и консервированным хлебом за трофей не считаются — слишком мелко для трофея. Мне же перекусывать нечем. Каждому, как говорится, свое…
На перекрестке к тому моменту инженеры закончили свои работы и мы, не останавливаясь, двинули обратно к батальону капитана Дэвидсона. Он был сильно обеспокоен звуками боя на севере и западе города, а так же фактом артиллерийского обстрела дислокации его батальона. Но при всем этом его совершенно не волновал факт того что я отстранил Оклэйда от командования ротой прикрытия. Видно, трус и ему не по нраву.
Трофеи, снятые с десантников капитана не интересовали, и по сей причине я прикарманил их для нужд нашего взвода без зазрения души. Пул со своим новым экипажем и танком решил присоединиться к моей группе, так как у меня намечается организация механизированного отряда.
Распрощались мы с кэпом, договорились о взаимопомощи, в общем, настроили рабочие отношения, и подобно пушкинским цыганам шумною толпою кочевали, нет, не по Бессарабии, по Бобруйску…
Кинг встретил меня плохими новостями:
— Немцы и поляки прорвались к центру города по улице Маркса, и вышли на улицу Урицкого…
— Куда? Покажи на карте… Son of a bitch! Они почти вышли к железнодорожному мосту!..
— Слышите, — Сэм указал в сторону центра, перестрелка с густым вкраплением взрывов слышна отчетливо, — это батальоны 32-го полка сдерживают силы противника. Штаб дивизии покинул свою дислокацию в парке и сместился на север, на Минскую улицу. Батареи гаубиц перебросили за Березину, в городе часто появляются немецкие десантники, риск потерять артиллерию велик…
— Подкрепления еще не пришли, конечно же? — c грустной ухмылкой бросил я. Кинг цыкнул и кивнул, потом вновь заговорил:
— Автомобильный мост сильно поврежден, во время последнего налета в одну из опор попала двухсоткилограммовая бомба, теперь подвоз припасов из окружных складов корпуса затруднен. Инженеры устанавливают настилы для проводки автомобилей по железнодорожному мосту, но это лишь полумеры и они ко всему прочему мешают движению поездов. И это проблемы без учета давления со стороны противника…
— Shit… Скажи, Сэм, это тебе из штаба сообщили? — Мне стало интересно, а с чего вдруг у первого сержанта такая широкая информация.
— Нет, это я узнал от снабженцев. К нам доставили еще припасов, патронов, снарядов, топлива, ЗИП и еще кучу всего… В штабе на нас сильно рассчитывают. Да и не мудрено, мы единственная в городе целая ремонтная база бронетехники. Ради нашей безопасности на юго-запад и запад, на улицы Пушкина и Жуковского, перебросили танковую роту и батальон мотопехоты. С севера нас пока прикрывает 32-й полк.
— Ясно. Какие-нибудь приказы поступали?
— Держаться, сэр… Этот приказ полон русского фатализма. — Горький юмор.
В небе над нашими головами вновь разразилась схватка между русскими и немецкими летчиками. Хочется спросить 'где подкрепления? Мы, экспедиционный корпус, погибаем за чужое государство, да, союзное, все более родное и дружественное, но все же — чужое, а нам не помогают', но в душе я вижу ответ. Это война, Вторая Мировая Война. Даже если она идет здесь по-другому, даже если расстановки сил другие — это все равно ТА война.
— У нас нарисовался нешуточный риск окружения, Сэм…
Прорыв
К ночи ситуация в городе стала критической, мы попали в ловушку. Немцы все же вышли к железнодорожному мосту и солдаты 32-го полка взорвали его не желая пропустить врага на другой берег Березины — к госпиталю и тылам. Если до того момента у всех кто находился на южных окраинах Бобруйска были шансы в случае чего прорваться к мосту и перейти реку, тем самым спастись от опасности окружения, то сейчас эти шансы рассыпались в прах. Те, кто находятся сейчас на севере города, могут выйти по поврежденному, но все-таки существующему автомобильному мосту. А мы — не можем. Господи! Это ведь первый день моей настоящей службы в зоне боевых действий, неужели так бывает?..
Примерно в половине двенадцатого ночи к нам пробился взмыленный посыльный из штаба с устным приказом об отступлении. Сначала мы приняли солдата за диверсанта, но он подтвердил свои полномочия коротким запросом по радио в штаб. Тогда мы все сели. Приказ значил, что для нас, и для всех, город потерян. На вопрос, почему приказ поступил так, а не по радио, посыльный сообщил неприятную весть — все наши переговоры по радио слушаются немцами и поляками, а рисковать, доставляя письменный приказ никто не готов, вдруг гонца убьют и бумага попадет в руки врага.
— Как же нам отступать? — Главный вопрос на повестке, дня, а точнее ночи, Кинг задал командирам, собравшимся на скромное совещание. Это конечно круто, когда ты — самый старший по званию и вопрос, обращенный к тебе, носит больше риторический характер. Но совсем не круто когда ты всего лишь первый лейтенант, а 'командиры' — сержанты. — Куда отступать, мы знаем — на юг, на соединение с частями 6-й СД. Но, как? Меж нами и солдатами полковника Попсуй-Шапко вклинились минимум полк мотопехоты усиленный танками в неизвестном количестве.
— А еще все время появляются немецкие десантники, — напомнил Кейв. Его напоминание заставило меня передернуть плечами. Когда мы вечером стали изучать трофейное оружие, снятое с фальскримегерей то все ахнули, и больше всех ахнул — я. У фашистов появились кое-какие новинки…
Во-первых — StG, оно же штурмгевер — первый полноценный автомат под промежуточный патрон.
Во-вторых — самозарядная винтовка с вместительным 20-и патронным магазином, внешне похожая на G-43, а начинкой на СВТ-40.
В-третьих — ручной пулемет, с ленточным питанием, представляющий из себя пугающую смесь MG-34/42 и FG-42 и все это под промежуточный патрон.
