А потом Клювокрыл взбесился.
Увидев моего патронуса, он взвился на дыбы и издал хриплый, протяжный вопль. Если бы цепь позволяла, он бы наверняка на меня бросился. Впрочем, я того и ждал и послал патронуса ближе, чтобы раззадорить ленивого зверя. Клювокрыл рванулся вперед и вбок, пытаясь то ли достать меня, то ли оторваться от привязи. Я прыгнул к цепи и легко выдрал из земли столб, к которому та была прикована. Почуяв свободу, гиппогриф перемахнул через забор и забил крыльями, угрожающе надвигаясь на меня.
Драка в мои планы не входила. К тому же, еще секунда, и делегация, сидевшая в доме Хагрида, увидит, что происходит на улице. Не хватало только, чтобы Дамблдора обвинили в использовании Темных искусств… Я бросился вперед и замахнулся на гиппогрифа лапой. Острый коготь прочертил на его груди узкую рану, которая сразу же наполнилась кровью. Гиппогриф попытался долбануть меня клювом, но я легко избежал удара, отпрыгнув в сторону.
— Да улетай же, идиотская зверюга! — заорал я, и к моему изумлению, из горла патронуса вырвался высокий, пронзительный визг. Клювокрыл снова встал на дыбы, замахал крыльями и начал подниматься в воздух, волоча за собой цепь и столбик. В ту же секунду я почувствовал, что на меня смотрят. Резко обернувшись, я увидел раскрытую дверь дома Хагрида и одинокую фигуру, замершую на крыльце — крепкого мужчину средних лет, — но это было все, что я позволил себе рассмотреть. Вырвавшись из сознания патронуса, я взмахнул палочкой, и он исчез.
Это оказалось очень вовремя, потому что как только патронус пропал, на крыльцо вышли остальные члены делегации, в том числе и Дамблдор с Хагридом. Они смотрели, как Клювокрыл делает разворот над опушкой и летит в лес, издавая вопли, которые слышал даже я на своем шестом этаже. Кто-то из делегатов оживленно жестикулировал; палач — тот самый мужчина на крыльце, видевший моего патронуса, — что-то говорил, обернувшись к остальным. Потом четверка побрела в замок, а Хагрид исчез в доме. Когда я снова взглянул на лес, гиппогрифа уже не было видно.
Я сунул палочку в крепление и потащился в подвалы. "Тупое копытное, — раздраженно думал я, напрочь позабыв о том, что моя затея в конечном итоге оказалась успешной, — с чего ему вздумалось на меня нападать? И что за манеры такие — привязываться к тем, кто кормит?" Потом я начал подробно вспоминать, каким мой патронус увидел окружающий мир, и сам не заметил, как добрался до входа в слизеринскую гостиную.
Наутро все только и говорили, что о побеге Клювокрыла. К счастью, о его причинах, судя по всему, никто так и не догадался. Через час после завтрака, когда мы вчетвером сидели под деревом на берегу озера, к нам подошел Малфой со своими дружками.
— Эй, — сказал он, — слышали новость?
— Про гиппогрифа что ли? Про него только глухой не слышал, — ответил Нотт, приподнимаясь на локте и глядя на Малфоя. Тот бросил на меня косой взгляд и продолжал:
— Значит, не слышали. Ну так вот. Оказывается, Люпин — оборотень.
— Ну да, а Флитвик — вампир, — хмыкнул Флетчер.
— Кто это сказал? — спросил Пирс у Малфоя.
— Люди, — ответил Малфой, пожав плечами. — Не все ли равно, кто именно? Дамблдор совсем с ума сошел — нанимать на работу оборотней.
— Он плохо тебя учил? — язвительно поинтересовался Пирс. Малфой скорчил недовольную рожу:
— Я не сомневался, что некоторым это может понравиться. Оборотни ведь тоже в некотором смысле полукровки.
— Прибереги свои комплексы для Гриффиндора, — усмехнулся Пирс. — Люпин хороший препод, а как ты вроде бы знаешь, на эту должность никто особо не рвется. Так что пусть лучше будет оборотень, чем второй Локхарт.
— А может, все дело в том, что оборотень — твой боггарт? — спросил я. Малфой ощетинился:
— А твой — какой-то драный старикашка!
— У меня уже нет боггарта, — сказал я, с удовольствием отметив, что никаких эмоций при словах Малфоя на меня не накатило. "Значит, я все же справился", подумал я.
— Погодите, он что, и правда оборотень? — Нотт уселся на траве, с недоумением переводя взгляд с Пирса на Малфоя и на меня.
— Правда, — сказали Пирс и Малфой в один голос.
— Так-так-так, — Нотт недовольно прищурился. — Вижу, кое-кто об этом давно знает!
— Не так уж и давно, — ответил Пирс. — Но меня Люпин устраивает, будь он хоть кем угодно. Это у Малфоя проблемы с самооценкой…
— Заткнись! — разозлился Малфой. — У меня нет проблем, но они могут возникнуть у тебя!
— Вероятность этого стремится к нулю, — спокойно произнес Пирс. — А ты всегда пытаешься выставить себя лучше других. Это и означает проблемы с самооценкой.
— Иди к черту! — огрызнулся Малфой.
Нотт посмотрел на меня:
— И ты знал?
Я пожал плечами:
— Ну знал… Люпин — нормальный мужик, мне не хотелось, чтобы все начали истерить, писать домой письма, и мы бы лишились преподавателя через месяц после начала учебы. Так что я молчал. И вообще — как это просочилось, хотел бы я знать… Кто растрепал?
— Люпин сам виноват, — сказал Малфой. — Всю сегодняшнюю ночью он носился по лесу, распугивая дементоров, а может, и гиппогрифа сожрал, которого должны были казнить. Если б его казнили, я бы забрал себе его голову, как трофей.
— Его голова была бы трофеем, если б ты ее отрубил, — сказал я. — А поскольку сделать это у тебя кишка тонка, голова тебе не досталась. И вообще, почему это Люпин бегал по лесу? Обычно он остается у себя в комнатах.
— Сбрендил потому что, — сказал Малфой, собираясь отчаливать. — Он сейчас наверняка уже пакует чемоданы, так что его поклонники могут еще успеть получить последние уроки. — С этими словами он развернулся и направился прочь. Его шестерки Крэбб и Гойл потрусили следом. Я поднялся на ноги.
— Ты что, действительно к нему собрался? — спросил Флетчер. — А вдруг он… ну… еще не пришел в себя после вчерашнего? Вдруг он тебя укусит?
Нотт усмехнулся. Я ответил:
— Тогда я тут сразу же всех перекусаю. Чтобы оборотни больше никого не напрягали.
— Потом расскажи, как все прошло, — Нотт потянулся и лег обратно. — А то такая скука… Может, в Хогсмид сходим?
— Я домой хочу, а не в Хогсмид… — начал Флетчер, но я уже шел к замку и не слышал, о чем они говорили. Люпин уезжает — всю ночь бегал по лесу — а что если они встречались с Блэком? Я припустился быстрее и через пять минут уже стоял у дверей профессора.
Только я поднял руку, чтобы постучать, как дверь резко распахнулась, и из кабинета Люпина вылетел Снейп. Я едва успел отскочить с дороги. Увидев меня, он замер, а потом процедил сквозь зубы:
