с ногами, как у гнома. — Или у тебя почки лишние?
“Гном” демонстративно достал резиновую дубинку и поиграл ею в руках. Растянул тонкие губы в мерзкой улыбке.
Водила пока молчал, но сидел и одобрительно хмыкал. Шайка-лейка вызывала у меня злость.
Можно, конечно, прокатиться до отделения, там крохоборы установят мою личность, извинятся и отпустят. Но мне не хотелось их отпускать. Отдела собственной безопасности, как такового в МВД еще не было, их функции пока возложены на кадровый аппарат и носят больше воспитательный характер. А наказать вымогателей надо. Сам за всю жизнь рубля не взял (коньяк от благодарных потерпевших не в счет), и другим не советую.
— Товарищи милиционеры, — поморщившись проговорил я (язык не поворачивался их так называть). — Деньги есть, но не здесь. Друзья привезут. Только нужно позвонить. Есть двушка? Вон и таксофон рядом.
Водила и “гном” вопросительно уставились на рябого. Званием он был не выше их, но в “ОПГ”, судя по всему, был главный.
Тот снисходительно пробурчал, доставая из кармана копейки и выбирая двушку:
— Лан… Давай карасиком. Одна нога здесь, другая тоже недалеко. И смотри, не слиняй. Друг твой у нас посидит. Обманешь, на нем отыграемся.
Эх… Как же чесались кулаки. Но трогать мразоту нельзя. Они при исполнении. Попробуй докажи потом, что с тебя деньги вымогали.
Я взял монетку с потной ладони Рябого.
— Я мигом, товарищ сержант. Не бойтесь, не сбегу. Не друг это, а брат мой, — для пущей надежности, приврал я.
Главное, до телефона добраться. А там дело техники. Номер я знал наизусть. Зашел в таксофонную будку и набрал цифры. Длинные гудки. Только бы трубку взяли. Опять гудки… Черт! Неужели отпущу крохоборов безнаказанными. Может, потом замполиту их сдать. Или кадровику. Не пойдет. Мое слово против троих в погонах. Время только потеряю. Или комбату ППС их сдать. Если мужик нормальный, то доказательств ему не нужно будет. Прижмет подчиненных, но уволить не сможет. Опять же только через служебную проверку это можно сделать, а без доказухи никуда. Так пожурит или поставит на смены вне очереди. А может и того хуже, покрывать их будет. В общем, хрен знает, как поступить…
— Алло, — раздался мужской твердый голос на другом конце провода.
Есть! Дозвонился. Я закрыл поплотнее дверь будки, чтобы ППС-ники меня не слышали. Разговаривал минут пять. Потом вышел и сел в УАЗик.
— Что так долго? — Рябой наморщил лоб.
— Объяснял, как доехать сюда, — улыбнулся я. — Друзья у меня тупенькие, в городе плохо ориентируются.
— А что тут объяснять? Улица Парковая, район дома № 16.
— Я так и сказал, а они попросили подробнее на пальцах разъяснить. Но вроде все поняли, сейчас приедут.
Быков сидел и хлопал на меня непонимающим взглядом. Но молчал и лишнего не говорил. Молодец. Хоть этому научился. Пусть лучше молчит, птица-говорун нам сейчас ни к чему.
Антон мне доверял и был спокоен. Знал, что когда мы вместе, то шанс выпутаться из любой ситуации высок. Я же не мог сказать про него такого. По закону подлости мой единственный друг притягивал на себя неприятности, как магнит.
А, может дело не в нем? А в нашем тандеме?..
— Долго еще ждать? — не выдержал водила и повернул к нам одутловатую морду на заплывшей жиром шее.
О, а вот и еще один разговорился. Я уж думал он нейтралитет держит. Это хорошо, что он “высказал свою позицию”. Не жаль его будет под одну гребенку месить.
— Че оглох? — водила оскорбленный тем, что не получил ответа, брызнул слюной. — Сколько еще ждать? Не жрал еще сегодня вечером. На ужин бы успеть.
— Скоро вас накормят, товарищ старшина (водила оказался старший среди них по званию), — успокоил я его. — Я же говорю, друзья плохо город знают. Сейчас приедут. А вот, наверное, и они.
Сквозь стекла бобика несмело протиснулись желтоватые лучики приближающегося автомобиля. ППС-ники стали таращиться в окна. На лицах их мелькнула тревога. Они выдохнули, когда в подъезжающей машине узнали такси. Двадцать четвертая Волга черного презентабельного вида поначалу насторожила поборщиков, но увидев огоньки шашечек на крыше, они оживились. Наконец, смогут развязаться с нами. А то уже некоторые из них начали жалеть, что связались с пятнадцатью рублями, когда в городе “непочатый край работы”. Пятница — рыбный день. Столько выпивших можно собрать.
Такси чуть проехало вперед и остановилось перед капотом бобика. Из машины вышел ботанического вида субъект в “подстреленных” штанишках и с глупой улыбкой на безобидном лице.
— Здрасти, — заглянул он в бобик через стекла. Приложив ладонь козырьком ко лбу.
— Привез? — распахнул дверь Рябой.
Вид додика действовал на него ободряюще.
— Ага, — кивнул ботаник. — Десять рублей… Хватит?
— Какие, бл*ть, десять? — Возмутились в голос вымогатели. — Мы тут сорок минут торчим, а у нас служба. Гони двадцатку за простой.
— У меня только четырнадцать, — погрустнел додик. — Больше у мамы не было.
— Ладно… — снисходительно кивнул Рябой. — Давай, сколько есть. И валите отсюда.
Парень пошарил по карманам несуразного клетчатого пиджака, больше напоминавшего мешковину и извлек оттуда горсть смятых купюр. Протянул их ментам. Те быстро поделили добычу на троих, пересчитав.
— Э-э… — набычился “гном”. — Я не понял? А где еще два рубля? Тут только двенадцать.
— Ой, гы-гы, — простите. — Ботаник виновато улыбнулся. — Сейчас… Остальное мелочью. Еще раз простите, забыл.
Он запустил руку карман слишком коротких брюк и извлек горсть монет. Протянул руку вперед и хотел высыпать деньги в раскрытую ладонь Рябого, но покачнулся и рассыпал мимо. Монеты переливчатым звоном поскакали по полу УАЗа.
— Вот, бл*ть, криворукий! — Негодовал водитель. — Мне теперь всю машину перетряхивать! Валите отсюда!
Я кивнул Быкову, и мы вышли из УАЗа. ППС-ники нагнулись в позы пасущихся баранов и рыскали по полу машины, собирая монетки.
Они даже не заметили, как из Волги выскочили четверо. Улыбка дурачка у ботаника вдруг испарилась. Он выхватил пистолет, а в другой руке у него мелькнули красные корки.
— КГБ СССР! Выйти из машины, держать руки на виду! — голос ботаника прозвучал грозно и был тверд, как гранитное крыльцо администрации.
Конторские распахнули двери и выволокли горе-вымогателей из бобика, уложив их мордами в землю. Те глазом не успели моргнуть, как на заломленных за спиной руках щелкнули наручники.
Сопротивляться даже никто из них и не думал. Произнесенная “ботаником” фраза подействовал магически.
Ко мне подошел Черненко:
— Доброй ночи, Андрей Григорьевич, спасибо, что позвонили.
— Не благодарите, — поморщился я. — Не ради вас я это сделал и не ради сотрудничества. Просто так получилось. Уж больно наглые они оказались.
