Большая часть из посетителей караван-сарая были русскими. Каждый кушал из своей тарелки — индийцы и британцы возили грузы с юга Индии, из портов на север, в Китай, в Афганистан. Русские делали то же самое — только груз они закупали в Туркестане, на огромных складах, выстроенных рядом с ветками туркестанской железной дороги. Были, конечно, и русские в Индии, и британцы здесь, в Туркестане — но их было немного.
Однако же они были. Несколько человек — явно британцы, если судить по их смешным шортам — сидели отдельной компанией у самого выхода, балагуря о чем-то на своем языке. На них недружелюбно посматривали — но повода к выяснению отношений пока не было, да и в зале следили за порядком. Водитель знал, что спокойствие это — показное и в любой момент оно может разлететься в клочья. А ему — светиться не хотелось.
— Извольте-с, сударь…
Половой поставил на барную стойку два больших пакета.
— Сколько с меня?
— Шестнадцать рублей извольте-с…
Водитель аккуратно отсчитал шестнадцать рублей. Купец в этом случае дал бы две кати, и не спросил бы сдачи — но он купцом не был и деньги свои считал.
— Благодарствую…
Водитель уже не слушал — с пакетами с руках он направился к выходу, лавируя между столиками.
Он не хотел этого скандала — он привык всегда быть незаметным, не привлекающим к себе внимания. Но увы — тут без скандала не обошлось. И начали его британцы. Верней британец. Рыжий здоровяк, выделявшийся свой черной кожаной безрукавкой, слишком много выпил пива, а потом хлопнул еще и сотку водки. В России он не рисковал с этим — дорожная полиция бдила, можно было заплатить немалый штраф, а то и визы лишиться. Но тут была почти что не Россия, тут всего лишь, утром встать в колонну и перейти на тот берег реки. А там пьяный ты за рулем или трезвый — никакой разницы. Вот он и решил опустить тормоза.
С русским он столкнулся, когда выходил из ватерклозета — они были расположены не в глубине караван-сарая, а у самого входа. К русскому он не имел никаких претензий, просто его неудачно мотнуло, и русский оттолкнул его — чтобы тот не упал и не выбил из его рук пакеты. А вот этого рыжий уроженец Йоркшира, бывший байкер, славящийся горячим нравом, терпеть не стал…
— Эй, постой-ка! — несмотря на пьяную муть в глазах, он попытался ухватить русского за рукав. Тот же ловко увернулся, а вот йоркширцу ловкости не хватило и, промахнувшись, он растянулся на полу. Британцы, сидевшие на самых плохих местах, у входа, подумали, что русский ударил одного из них, и тот упал…
Русский положил пакеты, которые он нес на стойку, на которой стоял привратник, и где сдавали оружие. Очень спокойно повернулся лицом к британцам — но те немного опоздали. Двое русских водил-караванщиков, которые как раз входили в караван-сарай чтобы поужинать, увидев, что происходит, не стали сдавать оружие и так и встали рядом со своими. В глубине зала, заметив неладное, начали вставать из-за столов и другие караванщики…
Шансов у британцев не было. Они могли успеть выяснить отношения с русским — но только до тех пор, пока никто не заметил. Сейчас же их было четырнадцать человек, а русских в зале сидело раз в пять больше, и все они не прочь были поразмяться на сон грядущий. Правила «разминки» были простыми — вышел за огражденную территорию и делай что хочешь. Только стрелять нельзя, пограничники рядом — а так. Русские британцев не любили, на территории Индии их чаще всего бывало больше, и они не упускали возможность набить морду конкуренту. Но тут — тут была русская земля, и тут численный перевес был на их стороне. Да еще пистолеты у двоих из русских. Вряд ли они будут стрелять в безоружных — но рукояткой по голове будет тоже неплохо.
— Изволите выйти господа? — спросил один из тех, кто вошел только что.
— Этот… он ударил нашего! — сказав так, британец признал свою слабость, потому что сильный не доказывает, сильный бьет.
— Это неправда господа — ровно ответил тот молодой водитель, из-за которого случился весь сыр-бор — ваш человек напился так, что упал на ровном месте.
Как ни странно, но самого неловкого йоркширца никто не спрашивал — а он, моментально протрезвев, лежал на полу и боялся, что в драке его затопчут.
К месту возможной драки пробился один из хозяев заведения, зачастил мешая русские, таджикские и киргизские слова, замахал руками. Вместе с ним появились и двое охранников, у которых оружие было. Надо было расходиться.
Русский, которого сложно было схватить, повернулся за пакетами, положил на стол номерок желая получить сданное оружие — и рядом легли один за другим два увесистых Браунинга армейского образца, с обтянутым резиной рукоятками и удлиненными на два патрона магазинами. Оружие, которое может многое сказать о своем владельце.
Русский повернулся — и наткнулся на уверенный и жесткий взгляд довольно пожилого, но все еще крепкого мужика в потертом армейском обмундировании песчаного цвета. Перед ним стоял подполковник в отставке Иван Васильевич Тихонов, бывший старший инструктор южного центра подготовки войск специального назначения. Собственной персоной.
— Благодарю — сказал водитель.
— Да не за что? — ней тральным тоном ответил Тихонов — русский русскому завсегда брат. Присядете с нами?
— Благодарю, нет. Поем в машине.
— Как знаете, сударь. Как знаете.
Старший лейтенант Тимофеев едва заметно отрицательно покачал головой. Подполковник так же, почти незаметно — кивнул в ответ.
— Честь имею, сударь.
— Честь имею.
— Там Тихонов.
Рамиль, который как-то умудрялся не толстеть, жря при этом за двоих поперхнулся рисом, который он с удовольствием поглощал по-восточному, прямо руками.
— Кто?!
— Тихонов, говорю.
— Наш Тихонов?!
— Именно. Наш инструктор.
— Он же в отставке.
— Он там.
— Хочешь сказать, его контролером послали? Нас не предупредив?!
— Ничего я не хочу сказать. Но ночью держи ухо востро. Задрыхнешь на посту — потом влетит.
— Кто бы говорил…
Но ночью Тихонов не пришел, он знал правила, и даже будучи в отставке их не нарушал. Если ты встретился с сослуживцем — не подходи к нему, пока не получишь знак «можно» — мало ли чем он занят. И, тем не менее — теперь у них в караване был друг.
Утром дальний разведывательный патруль специального назначения в составе большой транспортной колонны пересек русско-афганскую границу.
26 июня 2002 года
Варшава, университет
Звонок раздался как раз тогда, когда пан граф Комаровский сидел в своем кабинете в здании штаба округа, уставший как собака. Возможно звонили и до этого — граф обнаружил, что телефон у него был разряжен, и когда он разрядился — вспомнить не мог не до того было. Подзарядил…
