Как и многие другие, водитель АМО, увидев неоновую табличку со стрелкой (где только неон то взяли) свернул направо и оказался в хвосте короткой очереди. Очередь продвигалась быстро — это не таможня, это частная лавочка и все здесь сделано для удобства и довольства клиентов.
Когда подошла их очередь — водитель плавно затормозил около поднятого шлагбаума, молодой усатый таджик с автоматом АКСУ на боку ловко прыгнул на подножку кабины.
— Сколько вас, господа? — на чистом русском спросил он.
— Двое будет — недовольно ответил водитель — на одну ночь только.
— По два целковых с человека и десять за машину, это за стоянку. Все прочее — оплачивается отдельно на месте — выговорил скороговоркой таджик, наверное, он произносил эту фразу не одну сотню раз в день.
Водитель протянул ему заранее припасенную в специальном корытце рядом с рычагом переключения передач «катеньку», затем отщелкал четыре железных рубля. Таджик не считая — тут никто и никого не обманывал — сунул деньги в висящую на груди сумку, взамен выдал что-то, напоминающее медную монету.
— Проезжайте, мотор на стоянке не гоняйте, приятного ночлега, господа.
— Благодарствую…
Благодарностей таджик уже не слышал — соскочив с подножки, он ринулся обслуживать другую машину.
В караван-сарае и впрямь было цивильно — даже стоянка была не залита щебнем с битумом — а заасфальтирована, как и полагается в солидных местах. Темнота уже сгустилась, и на фоне гор красивыми, молочно белыми шарами во тьме висели фонари.
Молодой человек аккуратно припарковал свой грузовик в ряду таких же…
— Бросим? — сказал он, чуть погоняв движок на холостых перед тем как заглушить, чтобы продлить срок службы турбонагнетателя.
— Давай… — зевнул напарник.
Водитель достал из кармана серебряный, юбилейный рубль, подкинул, ловко поймал…
— Орел…
— Смотри.
На ладони издевательски ухмылялась решка.
— Фартовый ты.
— В нашем деле главное фарт — назидательно поднял указательный палец водитель — и спасовать когда карта не идет!
Фраза была известной — ее произносил в одной из последних комедийных картин актер синематографа Габазов.
— Тогда пас…
— Тебе чего принести? Свиную отбивную?
— Да пошел ты… — не обиделся напарник, у которого на цепочке рядом с медальонами болтался серебряный полумесяц.
— Ну, смотри… Не знаешь, отчего отказываешься…
Хлопнув по карману — тут ли кошелек — водитель ловко выпрыгнул из кабины, хлопнул дверью и исчез в сгущающейся с каждой минутой тьме…
В караван-сарае было проще — даже пол земляной, но это исключительно потому, что владелец караван-сарая хотел его стилизовать под старые, тысячелетиями обслуживающие купцов на Великом шелковом пути заведения. Пол не был земляным — это был слой земли специально принесенный и выложенный на бетонный пол. Свет был приглушенным, музыка — восточной и тягучей. В углу, на сцене, соблазнительно извивалась в танце живота девушка, постепенно избавляясь от лишней одежды. Такие же, только немного более одетые, прислуживали гостям…
На входе водителя остановили.
— Оружие, ножи, кастеты, дубинки — сдаем на хранение. Выйдете — получите.
Водитель увесисто шмякнул на прилавок Браунинг, затем покопался в кармане и достал еще один. К двум пистолетам рядом легла короткая, раскладывающаяся пружинная дубинка.
— Все?
Водитель кивнул. Прислужник сгреб все оружие и выдал номерок.
— Еда, напитки на первом этаже. Если нужна комната — спросите у любого полового. Или в баре…
— Премного благодарен.
Уверенно ступая по земляному полу, водитель подошел к бару. Один из троих половых, стоявших за баром, моментально подбежал, угодливо кивнул головой. Вся прислуга здесь была из местных и хозяин выдрессировал их… обслуживание, какого и в Москве нету, в общем.
— Мне с собой — негромко сказал водитель — плов, две порции. Две двойных порции. Он не со свининой?
Половой бросил быстрый, оценивающий взгляд на клиента — вроде не мусульманин, русский. Хотя черт его разберешь.
— Никак нет-с… С бараниной, свежей.
Которая возможно еще утром лаяла и по помойкам бегала. Хотя нет, в таких местах подобного не позволяют, здесь и мусульмане питаются, узнают — отрежут голову. Те, кто держит караван-сарай и так за все втридорога дерут.
— Тогда две двойных порции. И квас — две большие бутылки, прямо в бутылках, неоткрытых.
Мало ли… Береженого бог бережет.
— Слушаюсь… Комнату не желаете-с? Или компанию составить?
— Не желаю. Принеси что сказал.
— Слушаюсь…
Пока половой побежал за заказом — водитель оглянулся, осматривая плавающий в сигаретной дымке зал…
В этом караван-сарае было все точно так же, как и в других таких же на границе и дальше, по большому пути в Индию. Путь этот кормил многих, по нему, что в ту что в другую сторону, днем и ночью шли караваны. Только раньше в караване были верблюды, и караван шел месяцами — теперь же в караване были тяжелые грузовики и до Бомбея, крупнейшего города Индии и конечного пункта пути караванщиков можно было добраться за несколько суток.
Это если не убьют.
Караванный путь, как и многие века до настоящего времени, был опасен. От него жили не только честные люди, такие как караванщики, торговцы и держатели караван-сараев — но и лихие люди. Мало кто помнит, что слово «душман», которым сейчас в армии величали всех без разбора гостей с Востока, родилось именно в Афганистане — так назывались бандиты грабившие караваны. У бандитов были даже собственные города — взять ту же «гору воров», известную ныне как «Тора-Бора» — ее в свое время не смог взять даже Александр Македонский со своей армией. Этот укрепленный район на границе возник не по велению Аллаха — долгими годами поколение за поколением его строили душманы, готовя неприступную крепость и базу для налетов на караваны в Хайберском проходе. И как водители сменили верблюдов на грузовики — так и бандиты сменили сабли и кремневые ружья на автоматы и гранатометы.
Большая часть из посетителей караван-сарая были русскими. Каждый кушал из своей тарелки — индийцы и британцы возили грузы с юга Индии, из портов на север, в Китай, в Афганистан. Русские делали то же самое — только груз они закупали в Туркестане, на огромных складах, выстроенных рядом с ветками туркестанской железной дороги. Были, конечно, и русские в Индии, и британцы здесь, в Туркестане — но их было немного.
Однако же они были. Несколько человек — явно британцы, если судить по их смешным шортам — сидели отдельной компанией у самого выхода, балагуря о чем-то на своем языке. На них недружелюбно посматривали — но повода к выяснению отношений пока не было, да и в зале следили за порядком. Водитель знал, что спокойствие это — показное и в любой момент оно может разлететься в клочья. А ему — светиться не хотелось.
