– Лезть в пиратские свары… Святые угодники! Опасная штука! А есть ли у меня выбор, мсье маркиз?
– Конечно. Шлюп в вашем распоряжении – садитесь и плывите себе с попутным ветерком. Я нуждаюсь не в подневольных людях, а в надежных и верных соратниках.
Капитан вцепился в бороду:
– Господь, спаси и помилуй! Двадцать тысяч песо! Весь груз моей посудины не стоит таких денег! Это с одной стороны, а с другой, верность нынче ценится дорого. Если бы мы договорились насчет восьми процентов… или хотя бы шести…
– Обстоятельства, мингер, обстоятельства! Не забывайте о них!
– Да, вы правы, господин маркиз. У московитов говорят… – Внезапно перейдя на русский, капитан произнес с чудовищным акцентом: – Попьял, аки кхур во шти! И это значит…
При звуках родной речи Серов вздрогнул и уставился на ван дер Вейта во все глаза. Затем, придвинувшись вместе с креслом поближе к капитану, наклонился к нему и тихо спросил:
– Вы что же, бывали в России?
– В Московии? Нет, мой господин, там я не бывал, ибо эта держава портов в Балтийском море не имеет, равно как флота, торгового или военного. Они не мореходы, люди сухопутные.
– Но скоро все переменится… – будто в трансе пробормотал Серов. – Совсем скоро…
– Вы так думаете? Ну, не смею спорить с мсье маркизом. Словом, в Московии я не бывал, но знаю московитского царя. Мы с ним тезки, оба Петеры! Когда он приезжал в Амстердам[87], сидели мы с ним не раз в таверне, с ним и с его адъютантом по имени Алек-саш-ка. Он любопытен, расспрашивал меня и других капитанов про вест-индские моря и земли, требовал карты достать. – Голландец усмехнулся и пожал плечами. – Возможно, он собирается завоевать Бразилию? Или Мексику?
– Бразилия с Мексикой нам не нужны, а вот насчет Аляски… – начал Серов и тут же прикусил язык. Об этом нельзя, об этом совсем ни к чему! – мелькнула мысль. Он вдруг с особой остротой ощутил себя пришельцем из грядущего, знающим наверняка, что есть и что будет, какие свершатся дела в ближайшие годы и в предстоящие столетия, кто сделается славен и велик, чьи имена сохранит история, кого предаст забвению. Но обсуждать это с мингером ван дер Вейтом явно не стоило.
Серов поерзал в кресле и, чтобы замять неловкость, спросил:
– Этот Петер, царь московитов… Каков он на вид? Капитан снова улыбнулся.
– Странный… На вашего Луи не похож, да и на любого другого монарха в Старом Свете. Рослый, тощий, молодой, в простом камзоле… и усы торчат, как у кота… Звал он меня к себе в Московию и говорил, что сделает адмиралом. Только какой из меня адмирал? Бриг, восемь пушек и сорок пьяниц-матросов – на большее старого ван дер Вейта не хватит…
Поднявшись, Серов похлопал его по плечу, затем разлил из бутыли по кружкам.
– Ничего, почтенный мингер, ничего! Может, мы еще не только на Тортуге повоюем и все же выйдем в адмиралы! Как знать! А сейчас – за наш договор… чтоб был крепок…
Звякнули, стукнувшись, кружки, крепкий джин обжег горло. Он откашлялся и молвил:
– Пожалуй, я дам вам шесть процентов, мингер ван дер Вейт, как наградные для вас и экипажа. Или восемь, при успешном завершении дел.
Голландец в полном ошеломлении сгреб бутылку и допил из горла. Потом, мотнув бородой, прохрипел:
– С чего такая щедрость, господин маркиз? Я ведь помню о своих обстоятельствах и о том, что торговля неуместна.
– Это, конечно, так, но мне хотелось бы вас поощрить, – сказал Серов. – Все же вы тезка русского царя и пили с ним в Амстердаме, а значит, вы из верных и честных людей. Петр Великий с кем попало пить не будет.
Голландских матросов выпустили из трюма. Коренастый Николас Бринкер, первый помощник капитана, выстроил их на шкафуте, а суперкарго Ханс ван Хольп, тот самый тощий тип, что спал, уткнувшись носом в блюдо солонины, откупорил бочонок. Мореходы приняли по кружке, узнали, кто командует теперь парадом и куда направляется бриг, но плохие новости были приправлены хорошими: вешать и топить не будут, а за службу обещаны наградные. Это известие голландцы встретили одобрительными гулом, а затем Сэмсон Тегг отобрал десяток пушкарей и, дабы проверить их меткость, расстрелял шлюп с расстояния ста восьмидесяти ярдов.
К вечеру с востока, с просторов Атлантики, потянуло свежим ветерком, а ночью ветерок сменился тропическим ливнем и шквалом, какие бывают в Карибских водах в начале осени. Шквал был яростен, но недолог; с полчаса тугие струи барабанили по палубе, корабль мотало на волнах, то подбрасывая к стремительно бегущим тучам, то швыряя в темную пропасть меж огромных валов. Вскоре небо очистилось, высыпали яркие, словно омытые ливнем звезды, и подул устойчивый попутный бриз. Заступила ночная вахта под командой Бринкера, остальные мореходы легли спать: экипаж «Русалки» – в кубрике на баке, люди Серова – прямо на палубе. Оружие, на всякий случай, держали под рукой.
Впрочем, оно не пригодилось – голландцы свято соблюдали уговор. Если не считать прискорбной тяги к спиртному, экипаж у ван дер Вейта был надежен и трудолюбив, и оставался таковым, если за день распивали не больше кварты на нос. Само собой, команда «Русалки» не могла тягаться с пиратами в рукопашном бою, но паруса голландцы ставили быстрее, чем капитан раскуривал трубку, да и стреляли отменно, хоть из мушкетов, хоть из пушек. Серов еще раздумывал, когда и как придется их использовать, однако искренне надеялся, что до пальбы и резни дело не дойдет. С другой стороны, если такое все же случится, лучше иметь полсотни бойцов и крепкий бриг, чем хлипкое суденышко, чьи обломки сейчас дрейфовали к Наветренным островам.
Погода благоприятствовала плаванию, ветер дул попутный, и спустя девять дней «Русалка» вошла в гавань Бас-Тера. Тут оказался целый флот: на рейде, кроме «Ворона», стояли еще два пиратских корабля, и несколько судов помельче разгружались у причалов. Отсалютовав из носовых орудий, бриг бросил якоря поближе к берегу, как раз напротив таверны «Старый Пью» и Скалистого форта. Снизу его кирпичные стены казались прямоугольной шапкой, небрежно надвинутой на маковку серого бесплодного утеса.
– Мы не ошиблись, Пил здесь, черная душа, – произнес Сэмсон Тегг, разглядывая корабли. – И Пьер Пикардиец пожаловал, и Стив Ашер на своем «Трезубце Нептуна»… А Пил, похоже, совсем недавно заявился – вон, вся команда на борту.
– Хрр… Еще не спустили, сучьи дети, наше серребришко, – буркнул за спиной бомбардира Хрипатый Боб.
– Гроб и могила! Тысячу песо за неделю не спустишь, – отозвался Стур и добавил: – Хорошо, что здесь Пикардиец и Ашер. Мерзавцы оба, тухлая акулья требуха, но все же капитаны и помнят про Береговой устав. При них эта лиса Кюсси хвостом не повиляет!
